Сейчас же я закинул десять свободных очков характеристик в «Выносливость», подняв показатель «жизней» и «выносливости» на двести пунктов. Хлар’ан, тёмный эльф из академии, требовал к началу обучения иметь в этих показателях не меньше тысячи — для изучения магий призыва из моего класса. Я прямо сейчас решил эту задачу, а вот повышать «Интеллект» я не буду. Есть одна мыслишка, которую всенепременнейше следует проверить, но только под надзором других разумных. Высок шанс действительно свихнуться, или вовсе помереть. То же самое я сделаю и с «Щитом магии» — сообщение о возможности его изучения висит в лог-листе уже второй год. Сейчас он бесполезен, в пути поможет и пояс, а вот в академии высок шанс, что с опытами мне поможет Густах.
Убедившись, что трофеи в ящике крепко привязаны — я до самого вечера ходил по горе вверх и вниз, от пещеры к ящику. Простые кожаные мокасины уверенно цеплялись за каменистую, протоптанную тропинку на склоне горы. А в руках и на плечах чего я только не спускал на каменистое плато.
В ящик вложились восемь свёртков шкур с плотным и густыми золотистым мехом манула, ведь мест обитания манул я знаю только одно, оно северней академии, а тёплые вещи мне нужны уже зимой. В ящик положились десять розовых оболочек, скатанные в шарик: на всякий случай. Задорно и немного глухо трещащий кожаный мешочек с более чем двумя сотнями бодрящих зёрен от кладок хитцов: тёмный эльф говорил, что будет их обменивать на участие в закрытых аукционах. Рядом с мешочком зёрен лёг мешочек другой, со скорлупой от яиц хитца. Её немного, чуть больше тридцати, но и этого достаточно: мне для жезла готовить клей, а лучшего компонента для него я не знаю.
В ящик аккуратно вложились и две полусферы от миклов: в первом пятёрка тёмно-зелёных мешочков с тёплым золотым аналогом, на всякий случай, во втором — десять пустых оболочек от мешочков, пригодятся к новому посоху. Всё же оболочка сужается только на крепком морозе.
Следом в ящик я положил на запас один микл и мою одежду, которую носил на южном материке, вместе с поясом, деньгами, расписками и паранаей небесно-голубого цвета с белыми символами академии и церкви. Поверх неё посох, кинжал и всё остальное, включая плащ и спальник. И всё, опять же, крепко перевязал внутренними ремешками.
Запаковку я закончил уже глубокой ночью, промазав стык крышки и ящика густым водонепроницаемым клеем. Проверил широкие ремешки, как прочно они держатся за боковины. Глядя на прямоугольную деревянную поклажу длинной с мой рост и шириной в половину обхвата рук — я не сдержался и легонько, больше саркастично пнул ящик. Будь я сейчас на южном материке, держи в руках ножик, а рядом проходи разумный с таким вот ящиком и идентичным, даже хоть половинчатым содержимым — боюсь, моральными муками я бы не терзался.
Я решил не воплощаться в свою истинную форму на ночь глядя. Глаза смыкались, да и усталость за день накопилась. Не хотелось рисковать, что всё это может подействовать на воплощение.
В пещере я оставлял много чего. Магическую плиту и оба алхимических набора, повседневную одежду из обычной ткани. А стеллажи полнились съедобными запасами. Плевать на слова старых драконов, что я могу попасть на скверный материк единожды. Кто они такие, чтобы мне приказывать? Что они мне сделают, если я ослушаюсь? И как они вообще докажут, что я воплощался и летал на материк?
Мне не обязательно воплощаться на острове ксатов, я могу прибыть к ближайшему берегу океана, вещи свои связать в узелок, воплотиться, подхватить узелок в зубы и полететь к скверному континенту. А раз так, то старейшины могут взять свои указания, приподнять хвосты и, понятно, что и куда засунуть.
Меня волновало лишь четыре вещи.
За прошедший год я так и не смог добыть хоть одного микла, по вкусу напоминавшем арбуз: все добытые ощущались как сливочное мороженое с шоколадом и ореховой крошкой. Кажется, что всё дело в ненормальной работе скверны и её порождений, но на каком материке она ненормальна, а на каком естественна? Если подобные слова вообще можно применять к скверне.
За прошедший год, как и за год в академии, у формы ксата так и не появилась «Магическая усталость». Когда я впервые выживал на скверном материке, то уже через девять месяцев запас моей маны начал сокращаться, а после воплощения всё вернулось в норму. Если всё дело в привычке, то сколько теперь я могу жить в форме ксата без этой усталости? Мне придётся не меньше двух лет провести на двух ногах в обществе разумных, иногда не очень приятных.
За прошедший год я убедился в том, что твари на скверном континенте развиваются. Встречаются не только разные виды Елурской лианы с зелёными, синими, красными и чёрными ягодами. И некоторые прочие твари бывают чуть больше своих собратьев. Не знаю, с чем это связано, хоть и есть некоторые догадки. Но и они слишком скверные, чтобы думать о них.
Последним моментом, прежде чем уснуть, я размышлял о показателе «Магии» в моих двух формах. Если суммировать, то сейчас у меня четыреста семнадцать очков. За каждые двести очков «мана» восполняется на один пункт в минуту больше. Сейчас их три, а до четырёх пунктов я доберусь не скоро. Из ста восьмидесяти семи свободных очков формы ксата только сто пятьдесят уйдут в «Интеллект», и ещё штук тридцать надо оставить для изучения умений. Оставшиеся семь очков погоды моей истинной форме не сделают.
Вот скверная ситуация — очки свободные есть, но с перелётом я себе помочь не могу.
Глава 3
Часть 2
Довольно-таки неприятно спускаться с горы практически голышом, лишь в кожаных штанах, мокасинах и куртке. Ветер задувает, осеннее солнце едва согревает. Я торопился спуститься с горы, чтобы наконец-то покончить с начатым. Каменистая почва переходила в покрытую редкими травинками землю, а уже через сто метров земля скрывалась под по-осеннему мёртвой травой.
Подготовленный ещё вчера ящик стоял поодаль от каменного колуна из больших камней. Центральный острой гранью смотрел вверх. Рядом с ним, прибитые к земле кусками чёрной псехвотрубки, лежал десяток миклов, оставленных на тот случай, когда я прилечу сюда вновь. Я не знаю, как сложатся поиски мамы и сестрёнки, и как пройдут два года в академии — но запасной вариант иметь нужно всегда.
Этим же запасным вариантом стал другой десяток миклов, на длинных кожаных верёвках примотанных к передней лямке ящика. Кто знает, как теперь всё пройдёт на острове ксатов, учитывая кровавое побоище прошлого года.
А основным моим вариантом, недалеко от каменного колуна, лежала продолговатая гора. Триста семьдесят четыре микла. Меня аж перетряхнуло всего, зубы крепко сомкнулись, костяшки в кулаках хрустнули. В прошлый раз всё прошло не очень приятно, но выбора у меня нет.
Я выбросил одежду в кучу бронзоватых оболочек, лежащих недалеко горкой. За прошедшие года их обнесло землёй, а некоторые стали причудливым горшком для пучков травы. Оставшись совершенно голым на открытом воздухе, под конец второго месяца осени, удерживая тепло тела сомкнутыми руками на груди — я поспешил отбежать в сторону.
Внимание, Вы собираетесь воспользоваться основным свойством достижение «Двуединый»
Внимание, Вы пытаетесь изменить форму Вашего тела
Желаете изменить форму Вашего тела?
Я набрал воздуха в грудь. И подтвердил.
Сознание откинуло от точки зрения, вид пожухлой травы отдалился, расплылся туманом, свернулся в трубочку, она утончалась, уменьшалась. Мысли разорвало клочьями, разметало, они истлели трухой, серой сажей облепив трубочку. Следом она покрылась смоляными кляксами, заполонившими всё пространство. Трубочку вывернуло наизнанку, перекрутило, растворило. Чтобы собрать вновь и в обратной последовательности развернуть, очистить от клякс, собрать мысли из кусочков сажи, расширить трубку и приблизить вид на пожухлую осеннюю траву, теперь бывшую чуть дальше, чем пять секунд назад.
