Скверная жизнь дракона. Книга седьмая (СИ) - Костенко Александр

Меня дёрнуло, крылья раскрылись, обрубок хвоста отдался ноющей болью, шрамы на груди и шее вспыхнули жаром, культи передних лап ныли как от кислоты, а острая боль из пустой глазницы и раскуроченной правой части морды с грохотом кувалды ударяла по крышке сознания.

Я сдержал недовольный рык и взмахнул головой, прогоняя последствия перевоплощения. После года на двух ногах вестибулярный аппарат пытался поднять меня с четырёх конечностей, крылья он воспринимал как дополнительную пару рук, хоть и непонятно откуда взявшуюся, а длинную шею как смертельную угрозу — но это скоро пройдёт.

Голод дал о себе знать резью в животе. Я приковылял к горе миклов и, подкатывая по десятке за раз, поддевал каждый культями и опускал на колун. И немедля слизывал сладкое содержимое. На пятидесятом почувствовалась приятная сытость — но я продолжал есть, пока не сожрал сотню, а переполненный желудок болел от переедания, но такова цена.

Я аккуратно отошёл от колуна, опираясь на локти передних ног, из-за чего ходил с отклянченым задом — и аккуратно распластался на пожухлой траве. Мне одновременно и хотелось, и не хотелось запускать «Магическое исцеление». В прошлый раз был хвостик, а в этот раз мне нужна передняя лапа. В прошлый раз я отключился от жуткой боли, в этот раз будет так же. Но, выбора у меня нет.

Магическая энергия, тёмная, сырая и холодная, похожая на нефть, выплеснулась из колодца, распространилась по всему телу, окутала каждый кончик рогового отростка на голове, каждую клеточку кожи, сконцентрировалась у желудка — и ломом умчалась к правой передней культе. Таким же ломом боль пробила сознание, разметав моё «я» на ошмётки. Тело обмякло, голова тряпичной куклой рухнула на землю.

В адекватное состояние я пришёл уже когда по небу плыла луна, хотя очнулся к закату. Мыслей не было, казалось, что голова пропала, как и всё тело. Непонятный спазм сжал мне мозг, оборвал каждый нерв, скрутил каждую мышцу. Как червяк я извивался на земле, стараясь унять боль в голове, будто каждую извилину причесали железной губкой для мытья посуды. Я корчился и извивался, вообще не понимая, что происходит. Казалось, что я не я и хвостик не от меня.

Я смог связать несколько мыслей в единый поток лишь когда солнце опустилось за горизонт. А к полуночи и вовсе распрямился, размялся, покрутил обрубком хвостика, с хлопком раскрыл и закрыл крылья. И недовольно посмотрел на правую переднюю лапку. Она отросла до ступни, вместе с ней самой, но пальцев не было. В желудке чувствовалась пустота и пробуждающийся голод, а отращённые мышцы покалывали.

Не хотелось опять испытывать подобную боль, она ужаса — но я вновь придвинул к себе миклы. Они с треском раскалывались о каменный колун, их сладкое содержимое проскальзывало в мой живот.

Я решил ограничиться полусотней, запустив самолечение. В этот раз боль оказалась несравнимо меньше, всего лишь казалось, что мою правую ступню сначала засунули в мясорубку, облили кислотой, поджарили в печи и забили гвоздь в каждый миллиметр кожи. Я не отключился и видел, как быстро, миллиметр за миллиметром отрастали фаланги пальцев: кожа в обрубках разбухала и сдвигалась, под ней истончалась жировая прослойка, на её месте формировались кости, они обрастали мышцами, сосудами, нервами. Даже когти, и те восстановились. Но энергии оказалось больше нужного, у меня огнём всполохнули культи хвоста и левой ноги, а морду так вообще обскоблило стеклянной крошкой.

В хвостике добавилось чуть меньше пяти сантиметров, и столько же в левой культе. Теперь там хоть сколько-то мяса от локтя, а то раньше чёрная кожа после сустава сразу же переходила в розовато-серый грубый шрам. Что восстановилось на морде я не понял, сколько бы ни облизывал кости черепа языком. Лишь казалось, что ближе к скуле щека чуть восстановилась, но немного.

Запускать самоисцеление в голову страшно. От боли восстановления лапы я терял сознание, а ведь нервные окончания на морде гораздо чувствительней. Что говорить о восстановлении глаза. Но нет худа без добра — за последние два сеанса «Магическое исцеление» поднялось аж на три уровня.

Я с удовольствием встал на три лапы, потом сел, медленно прошёлся, привыкая ходить на трёх конечностях. И улыбался наркоманом. Я хромал как сутулая собака, но хотя бы ходил как приличный дракон, а не как извращённое недоразумение с выставленным задом, будто призывая к непотребствам.

Следующие тридцать миклов я уже раскалывал не об колун, а когтями передней лапы. Осталось чуть меньше двух сотен орехов древней, но ими я воспользуюсь чуть позже.

Активировано умение «Полёт»

Чёрные крылья с хлопком раскрылись, белёсые облачка с серебристым отблеском окутали крылья и впитались в каждую клеточку. Взмах, ещё, ещё. Земля отдалялась, сто метров, двести. Я продолжал подниматься, пока не приземлился на верхушке горы. Полтора километра до земли, каменистого плато, скверного защитного леса.

Я вызвал лог-файл. Прошлой осенью в истинной форме было десять свободных очков характеристик, недавнее нарождение принесло ещё пять. То же самое с очками навыков: к двум прибавилось одно. Последние ещё пригодятся, но очки характеристик я сразу влил в «Магию», повысив показатель «маны» на сто пятьдесят пунктов. Немного, хватит на пятнадцать взмахов крыльями — но и это пригодится.

По северной стороне от горы раскинулся защитный лес с искривлёнными коричневыми стволами и кроной цепких веток, постепенно сжимающихся и плотно переплетающимися. По южную сторону лес такой же. На западе подражала своим последним минутам нежить из дворфов, раздутыми телами курсируя к каменному форту в горе. Но от границы скверной зоны до ближайшего дворфа не больше ста метров. Слишком мало пространства для действий.

Я расправил крылья, чуть приподнялся над землёй и скользнул по южному склону горы, со свистом набирая скорость.

* * *

На то, что на двоих ногах потребовало бы восемь суток пути, притом напрямик, сквозь скверные места, огибая порождения — под крыльями заняло чуть больше двух дней. Я приземлился около двух домиков и частокола, когда начавшийся час назад мелкий дождик превратился в неуютный дождь со снегом. Необычно рассматривать эти домики вблизи. Раньше я в них прятался и жил, а сейчас практически переглядывал через крышу полутора этажного дома. Моя голова со стороны казалась чёрным дымоходом.

Я дождался полного восстановления «маны» и полетел к поселению нежити. Утро ещё не наступило, сквозь падающий снег нежить продолжала парадировать последние минуты своей жизни. В полукилометре от начала скверной зоны ходили три бывших солдата. И вот тут-то я и пожалел, что несколько дней назад потратил все очки характеристик. Одно бы пригодилось.

«Магическая стрела» синим сгустком умчалась в левого солдата, впечатавшись тому в спину. Остальные двое не заметили, как нежить развернулась и бодрым шагом направилась в мою сторону, прижимая щит и выставляя вперёд копьё. Я, хромая тремя ногами и поджимая культю к животу, зашёл в скверну. Шрамы на груди и шее привычно обожгло.

Я удобно сел, уперевшись на левый локоть, а правую лапу отвёл в сторону. И сразу, чтобы не терять время, запустил во вторую тварь «Магической стрелой». Через десять секунд и третья нежить развернулась, заторопившись в мою сторону.

Первый солдат оказался близко. Я специально выставлял морду чуть вперёд, чтобы тварь целилась в неё, а когда нежить ещё немного ускорилась, практически перейдя на бег — я поднял голову и взмахнул правой лапой. Бок нежити смялся, её откинуло в сторону. Кряхтящим ядром полетев тройку метров, тварь с чавкающим хрустом ударилась об землю и перекувыркнулась, выронив из рук копьё и щит. Да так и осталась лежать, размахивая руками и пытаясь встать на раскуроченные в обе стороны ноги. Лишь когда рядом плюхнулся второй солдат, только тогда первый начал ползти в мою сторону. Вот только третья тварь впечаталась щитом ровно в голову первой, окончательно упокоив.