Хозяйка заброшенной сыроварни (СИ) - Блик Саша

— Представления не имею, — призналась я. — Много? Их можно продать?

— Ещё как можно! Да за одну такую лопату… тебе целую корову дадут! Или даже двух! А может, ещё и козу в придачу…

Он замолчал и нахмурился. Губы беззвучно зашевелились, явно подсчитывая, сколько крупного рогатого скота мне предстояло выменять на одну сломанную лопату.

Я же покачала головой и присела на корточки, вытаскивая из травы тяпку. Критически её оглядела и одобрительно кивнула. Что ж, тяпка не лопата, можно пока и без древка поработать. Тем более, прежде, чем копать огород, надо было избавиться от сорняков.

— Так что, идём? — вывел меня из задумчивости Марик.

— Куда?

— Как куда? В деревню. Тебе дядька Зигфрид починит все инструменты за одну серебрушку! Точно говорю!

Я задумалась. С одной стороны, серебрушку было жалко. С другой – если на одну лопату можно было купить корову… то грех не пользоваться такими инструментами.

— Пойдём, — решила я. — Только ненадолго. У меня на вечер ещё планы.

7-3

Новый поход в деревню прошёл относительно быстро. Угрюмого вида мужик с носом, напоминавшим маринованный баклажан, внимательно осмотрел инструменты. И сообщил, что действительно готов починить всё, что у нас есть. И да, серебрушки было вполне достаточно.

Согласившись с ценой, я оставила лопату, вилы и топор – больше мы за один раз попросту не унесли – и пообещала зайти завтра-послезавтра с пилой и тяпкой. Мастер сказал, что их сможет сделать прямо при мне. А остальное – постепенно закончить в течение пары недель.

Что ж, жизнь определённо налаживалась. Ещё бы мне кто-то двор вот так же расчистил от сорняков… Но, увы, эта задача целиком и полностью легла на мои хрупкие плечи.

Пока шли через деревню обратно, меня окликнули. И я ощутимо вздрогнула, заметив Берту.

— Да не пугайся ты так! — рассмеялась женщина, разглядев моё выражение лица. — Зайдите на минуту – у меня еда осталась. Вы же небось голодные, как обычно?

Честно говоря, я была не то чтобы сыта… но однозначно недостаточно сильно голодала, чтобы идти в гости к женщине, вот так запросто пристраивающей чужих детей. И я бы, наверное, даже отказалась… Если бы Марик без лишних разговоров не кинулся во двор.

Вот уж на кого волшебное слово еда действовало безотказно.

— Мы на минутку, — пробормотала я, заходя в дом вслед за Бертой и Мариком. — Надо ещё в огороде поработать.

— Отлично! — воодушевилась женщина. — Всё-таки, решили восстанавливать сыроварню?

— Я… пока не знаю, — уклончиво ответила я.

Хотя кого я обманывала? Раз уж я всерьёз задумывалась о посадке картофеля, то в душе, похоже, всё уже решила. Да и нравилось мне это место – уж не знаю, чем. Но я чувствовала какую-то неуловимую ответственность перед этим заброшенным зданием. Как будто после стольких лет очутилась дома.

Совершенно необъяснимое ощущение. Я ведь пробыла-то здесь всего два дня с хвостиком…

Тем временем Берта прошла к печи и вытащила буханку хлеба. Свежего. Хрустящего. А как он пах! У меня моментально потекли слюнки.

— Вот, держите! — объявила женщина, завернув хлеб в тряпицу и протянув мне. — Готовила на себя и мага. Но тот ещё с ночи уехал куда-то, и до сих пор не вернулся. А хлеб зачерствеет – жалко.

Выходит, маг жил здесь? Или только обедал? Вот почему мы вчера столкнулись с ним на пороге… Впрочем, мне-то какое дело?

— Спасибо! — выдохнула я. — Я… могу как-нибудь вас отблагодарить?

— Ой, да какие благодарности! — отмахнулась Берта. — Закваска подошла – я и испекла. Не выбрасывать же добро!

С одной стороны, конечно, Берта была права. С другой – я почему-то невольно ожидала подвоха. Очень уж деятельной была женщина.

— Кстати, — спохватилась я. — Хотела узнать: а ходят ли… обозы в город? Как вообще туда добраться?

— В город? — напряжённо уточнила она.

— Да. Думаю кое-что закупить… — Кстати, надо бы составить список. — И ещё продать некоторые вещи. — Например, жуткое мандариновое платье и его товарищей. — Боюсь, одна я туда не доберусь. И, главное, потом не вернусь обратно.

Берта едва заметно выдохнула. И тут же замахала руками.

— Самой и не надо! Тут у нас нечисть по округе бродит, могут и напасть. А в город… Я тебе сообщу, когда кто-то будет собираться. Попрошу тебя с собой взять.

— Спасибо! — искренне поблагодарила я. — И за хлеб тоже…

Домой мы возвращались в приподнятом настроении. Радостные, сытые и, разумеется, без хлеба. Последний закончился ещё в районе ручья. Но что мы могли поделать? Он настолько головокружительно пах, что удержаться было совершенно невозможно! Сначала мы отломили по кусочку корочки, потом отщипнули мякиш. А дальше – всё как в тумане.

Жаль, стоило увидеть заросший двор, настроение резко упало.

— Ну… в общем, я тебя проводил. Пойду, пожалуй, — протянул Марик.

— А там, кажется, ещё каша осталась, — ответила я ему в тон. — И картошка печёная.

Мальчишка пробормотал что-то ругательное. Но убегать передумал.

— Ладно… что делать-то надо?

— Картошку сажать будем.

— Печёную? — усомнился он. — Так она не вырастет. Вас там, что ли, вообще ничему в городе не учат?

Я щёлкнула Марика по носу и улыбнулась.

— Свежую, конечно.

— Так всё равно не вырастет. Все её ещё весной садили, — нахмурился он.

— А мы посадим сейчас. Глядишь, к осени что-нибудь и вырастет.

— Ладно, — снова вздохнул Марик. — Куда сажать-то надо?

— А вот сюда. — Я обвела широким жестом двор. — Уберём сорняки и будем сажать.

Парень с недоверием оглядел двор. Явно оценил фронт работ. И на лице отразился почти священный ужас.

— Вот это вот всё? — прошептал он. — Ты хочешь это разгрести???

— Именно, — бодро кивнула я. — Ну что, за работу?

Глава 8-1

Хотелось бы сказать, что за работу мы принялись бодро и с огоньком… Но это далеко не так.

Проблемы начались сразу же. Когда я пошла на траву с голыми руками. И сразу оценила, что работа простой не будет – сорняки сопротивлялись, цепляясь за землю изо всех сил. За последние пару десятков лет они успели хорошенько укорениться в почве. И теперь никак не хотели покидать насиженное место.

И ладно бы передо мной были какие-нибудь безобидные одуванчики или васильки. Нет же, бурьян здесь вымахал на две головы выше меня. По виду он напоминал борщевик, хотя Марик уверил, что конкретно этот – не опасен для людей. Хуже всего, что цеплялся он не только за землю, но и за сухие стебли прошлогодней травы. Или позапрошлогодней – тут не разберёшь. Да и сами стебли различались плохо – за зиму они спутались в одно плотное покрывало, которое ещё предстояло уничтожить. Сразу после того, как уберу живые сорняки.

Про тяпку я вспомнила лишь через несколько минут. Пришлось бежать к сараю и снова его вскрывать.

Тяпка, пусть и осталась почти без рукояти, выглядела довольно острой. А мне именно это и было нужно – чуть подрезать корни у основания, чтобы потом было легче обрывать стебли.

— Лисса, долго ещё? — заныл Марик, когда я вернулась обратно.

— Долго, — безжалостно заявила я. — Смотри, предлагаю такую схему…

Дальше работа шла чуточку проще. Марик подрубал корни, я срывала стебель и откидывала в сторону. Стоило бы, конечно, определить место для компоста… но его тоже надо было сперва расчистить!!! А потом ещё и яму выкопать. Так что пока я просто сбрасывала всё в кучу.

Работали мы часа четыре, не меньше. Во всяком случае, по внутренним ощущениям. Правда, солнце за это время не сдвинулось ни на капельку. Да и граница сорняков как будто совершенно не отодвигалась. Только кипа оборванных стеблей росла всё выше.

— Я больше не могу, — призналась я наконец. Бросив в кучу ещё один стебель, я подошла и сама рухнула сверху, раскинув руки. — Они вообще когда-нибудь закончатся?

— Неа, — возразил Марик, радостно бухаясь рядом. — У тебя вон как места много! Можно до осени разгребать!