Нам здесь (не) жить (СИ) - Зонин Сергей "Серая Зона"

Вот с этой одной у меня как раз и вышел самый сложный разговор.

— Мне всё равно, с кем спит мой любимый, — сказала это странная женщина. — И кто рожает ему детей — тоже всё равно. Хоть бастардов, хоть законных наследников. На это я не претендую и отбирать у тебя не собираюсь. Я даже рада, что у Зиркнифа наконец будут дети — пора уже. Если твоё наследие поможет ему избавиться от страха перед заговором детей против отца — это будет поистине чудесный дар. Но ты не только собираешься стать женой императора. Ты уже стала его фавориткой. И вот это меня беспокоит. Зиркниф очень редко слушает чьи-то советы. Любой совет — это способ манипуляции верховной властью. А тебя он допустил не только в свою постель, но и в свою голову. Как я могу быть уверена в твоей лояльности, девочка? Откуда мне знать, что в критический момент ты предпочтёшь верность мужу, а не отцу? Сейчас интересы двух империй в основном совпадают, но так будет не всегда.

— Я в фаворитки не напрашивалась! — огрызнулась я, возможно чуть более злобно, чем следовало. — Если супруг пожелает видеть меня тупой куклой без собственного мнения — я такой и буду. Но он пока желает другого.

— Именно это и делает тебя опасной, девочка. Наш Император обладает непревзойденным даром понимания людей. Если бы ты была ловкой соблазнительницей, изначально намеренной использовать его в недружественных целях, он бы это учуял, после чего легко переиграл бы тебя, использовав в своих целях. Или просто избавился, если бы решил, что ты того не стоишь. Так уже не раз бывало. Но против искренне любящих, или хотя бы просто дружелюбных и доброжелательных женщин у него защиты нет. Я сама тому примером.

Я задумалась, к какой категории сама отношусь. Пожалуй, всё-таки «дружелюбных и доброжелательных». Чтобы влюбиться в супруга по-настоящему то ли мне не хватило времени, то ли ему — обаяния. Хотя Зиркниф был бы мечтой почти любой женщины на Фалмарте, что имперской, что варварской, если бы о нём там знали — красив, умён, обходителен, богат, жесток… но чего-то ему не хватало. Но зла я ему не желала и использовать в своих целях не собиралась — это правда. Ну кроме того смысла, в каком любая женщина использует мужа — для защиты и блага своих детей.

При этом я отчётливо понимала — вот она-то как раз меня убьёт, если я не смогу дать убедительного ответа, почему мне стоит доверять. И не потому, что в указе для неё сделано исключение. Просто ей наплевать на последствия, она собой ради императора пожертвовать готова в любой момент.

— Госпожа… Рокси, могу я Вас так называть?

— Можешь, — вообще-то такое обращение было пределом фамильярности, но именно так эту даму именовал сам Зиркниф, поэтому её полного имени и титула я просто не знала. Фрейлины, занятые по обыкновению сплетнями, о ней не говорили, а те, кто пытались ей перемывать косточки, как другим императорским любовницам и наложницам, быстро исчезали.

— Госпожа Рокси, если мой отец что-то прикажет мне сделать откровенно во вред моему господину Зиркнифу, и я это пойму — но всё же решу приказ выполнить — то это будет уже открытым враждебным намерением и Император легко прочитает его в моём сердце, не так ли? После чего казнит меня и без Вашей помощи. Реальная опасность от меня будет исходить лишь в том случае, если отец сумеет разыграть меня втёмную — использовать против мужа таким образом, чтобы я сама этого не поняла.

— Всё верно.

— Я не буду утверждать, что я достаточно умна, чтобы отцу такого не позволить. Всё-таки я росла в достаточном отдалении от интриг императорского дворца, все коронные принцы меня значительно превосходят в этом, не говоря уж о Молте Сол Августусе. Но я вам так скажу — искренне влюблённую в императора дурочку использовать наослеп было бы не труднее, а легче. Я уже продумала ряд мер, которые затруднят такую комбинацию — а по мере того, как буду учиться искусству дворцовой интриги — и от мужа, и от Вас — продумаю и другие. Просто потому, что я тоже хочу выжить. А от самой мысли «жениться на даме с Фалмарта и завести с ней детей» Зиркниф, как бы вам того ни хотелось, не откажется. Умру я, на моё место пришлют другую. Вот и думайте, кто вам нужнее — осознанный, пусть и не очень опытный, союзник, или пустоголовая курица, способная наделать дел из любви к Его Величеству.

Неудивительно, что после такого дипломатического эквивалента марш-броска мне хотелось только забыться сном без сновидений. Но Зиркниф позвал меня на переговоры с отцом, где я тоже отыграла свою партию, как смогла (вроде неплохо), доказав, что от меня может быть польза не только в постели.

Заодно я узнала о вещах, которые полностью перевернули мою картину мира: о маге, способном открыть дверь в другую провинцию так же легко, как мы открываем в другую комнату. О солдатах, способных пройти через готовый к бою легион, как жнецы через поле спелой пшеницы. И о том, что мой папа, которого я привыкла считать умным, дальновидным и расчётливым политиком — идиот со склонностью к самоубийству. Причём самоубийству изощрённому — просто броситься на меч или выпить яд ему, видимо, показалось недостаточно масштабно.

Если бы я это всё знала сутки назад, я бы вела переговоры с теми дамами совершенно иначе. В частности, той же Рокси я бы просто сказала, что выполнять распоряжения отца, пока он способен отдавать ТАКИЕ приказы — не собираюсь.

Но как оказалось, день жестоких чудес ещё не закончился, хотя на чудесных магических часах, подаренных мне Зиркнифом, уже перевалило за полночь.

Я не умею читать в сердцах, как мой господин. Но я уверена — получив отчёты от Карвена и «Серебряной Канарейки» он долго расхаживал по комнате, не в силах решиться — позвать меня или нет. Как переводчик я ему в этот раз была не нужна. Рапорты были, естественно, составлены на бахарутском. А позвать меня только чтобы спросить совета — это было бы именно тем, чего боялась Рокси. Позволить чужестранке влиять на решение императора.

Не знаю, почему он изменил окончательное решение. Понятно, что расширять круг посвящённых ему не хотелось — так уж сложилось, что из всех людей, которым он в большей или меньшей степени доверял, я одна уже знала о делах на моей родине достаточно много. Но Зиркниф мог бы принять решение и самостоятельно, ни с кем не делясь и никого не спрашивая. Он это умеет хорошо — император он или не император, в конце концов?

У всех людей бывает такое состояние, когда хочется хоть с кем-то поделиться своими проблемами и соображениями. И у сверхлюдей с запада — тоже, они в этом смысле от нас, простых смертных, не отличаются. Отцу легче в этом — у него Сенат есть. Хотя именно тогда, когда совещание с Сенатом могло бы спасти Империю — перед выдачей таблички Факапиану — он всё решил единолично.

Так или иначе, жених опять позвал меня в спальню на крыше. И вывалил на мою бедную голову новые факты, каждый из которых был тяжелее Колизея.

Ну, то что легион атаковал — или пленники так считали — сразу, сходу, без предварительной разведки или попытки переговоров — меня не шокировало. Полдня назад я бы сочла это наглой и глупой пропагандой, а сейчас новые сведения лишь подтвердили то, что я и так знала (хотя всё ещё не поверила до конца, слишком уж нелепо это было).

Но дальше…

Факт номер один — мир на той стороне, как и наш, разделён на множество государств. Врата открылись на территории островного государства под названием «Нихон». Далеко не самого сильного в том мире. Ни по золоту, ни по железу, как говорится. Где-то лет 70 назад этот Нихон был довольно сильной империей, но потом его показательно разбили в войне, разоружили и превратили в вассала другого тамошнего государства. Что-то там на букву А, но ни запомнить, ни выговорить название той большой империи я не смогла. Хотя бард его скрупулёзно записал. Занимала эта большая империя, которая покорила Нихон, континент, примерно соответствующий нашим Людоедским Землям. Не исключено, что их император в этом самом Белом Доме сидит сейчас на том же месте, что и мой господин Зиркниф. И слушает аналогичный отчёт от своей разведывательной команды. Боги любят подобную иронию.