Нам здесь (не) жить (СИ) - Зонин Сергей "Серая Зона"

Вот разум и входит в защитный режим — «это не реально, это просто аттракцион с древним миром». А логика сверху подкрепляет «ты можешь себе позволить такое отношение, всё равно здесь нет ничего опасного для подготовленных современных войск».

Результат налицо — с одной стороны наши военные психологи, поначалу готовые выбраковывать народ по ПТСР десятками, уже тоже понемногу расслабляются и любуются видами — ни одной серьёзной травмы на пятитысячный контингент. В своём роде достижение. А с другой — если вдруг объявится серьёзный враг, то штабелями громоздиться будут уже НАШИ трупы. Потому что всерьёз бороться за свою жизнь ребята не готовы абсолютно — и с каждым днём такого «курортного» похода не готовы всё больше. И даже новый сезон адских тренировок тут не поможет. Дополнительные упражнения лишь убедят солдат, что командир — сволочь. Но не научат их ходить осторожно.

А пока у меня из всех подчинённых с реальным боевым опытом (то есть с опытом ситуации, когда враг тебя убить не только хочет, но и может) ровно шесть человек. Шесть оперативников SFGp — они хотя бы в контртеррористических операциях участие принимали. Остальные (включая и меня самого) — мальчишки и девчонки на прогулке. Мальчишки и девчонки с полусотней тысяч трупов за плечами…

Я просил прислать больше таких, просил самолёты дальней авиаразведки — в итоге получил лишь вежливое «мы подумаем над этим». В переводе с японского на большинство европейских языков — «иди ты на…» Допустим, в политической географии Фалмарта мы уже достаточно разбирались по результатам допросов пленных. Но о других континентах в Садере ходят только смутные страшные сказки.

Вылет разведывательного вертолёта Kawasaki OH-1 «Ниндзя» показал, что к югу от Алнуса неизвестный противник (знаки отличия и униформа отличаются от уже известных садерских) накапливает войска — общая численность на данный момент около восьмидесяти тысяч, но новые силы постоянно подходят. Похоже, они атакуют, как только соберутся все — и это может быть проблемой, потому что на открытом пространстве, когда враг имеет возможность наступать со всех сторон, у нас может банально не хватить огневой производительности. Отстроить укрепления мы не успевали. Зато я затребовал дополнительное тяжёлое вооружение и людей, способных с ним обращаться — и получил их на удивление оперативно. Старьё времён Холодной Войны, конечно, но для наших целей важно количество, а не качество.

Но не успел я перевести дыхание после расстановки орудий и нарезания секторов обстрела, как неприятные новости пошли с другого направления. Началось именно то, чего я опасался с самого начала. Непредсказуемое. Такое же, как само появление Врат посреди Токио. Нет, они серьёзно ожидали, что только само соединение миров окажется «чёрным лебедем», а всё остальное пойдёт по накатанной колее попаданческой макулатуры?! Если есть те, кто приходят к тебе, найдутся и те, кто придут за тобой. Рано или поздно, нам пришлось бы столкнуться с той силой, что Врата создала — и зажигайте свечки в храмах, если только с ней одной. А эта сила опережает нас настолько же, насколько мы — садерцев.

Всё началось с того, что передовой дозор на двух Type 87 «Чёрный глаз» подал сигнал «Не могу двигаться», и через минуту «Мы подверглись атаке противника». Нам ещё повезло, что именно в таком порядке — это позволило среагировать на минуту раньше. Поскольку под «противником» по умолчанию подразумевались садерцы — а чтобы справиться с ними в любом разумном количестве автопушки RCV вполне хватило бы. Но это пока машина на ходу, а вот поломка двигателя — это уже серьёзно и требует помощи в любом случае. Даже если бы они застряли в пустыне, где ничего крупнее тушканчика на сто километров вокруг — всё равно протоколы требовали их вытаскивать. Так что мы немедленно начали готовить к выходу БРЭМ Type 90, а пока он доберётся до места аварии — решили послать вертолёт AH-1S Cobra, прикрыть дозорных с воздуха. Один был прямо на крыле, осуществлял облёт лагеря. Я настоял, чтобы подняли второй и послали боевую пару — слишком уж на душе скребли кошки.

Пока винтокрыл шёл к месту атаки, сообщения по радио становились всё менее официальными и более… ну, паническими их назвать ещё нельзя, не хочу оскорблять солдат, которые делали, что могли. Но «тревожными» их назвать можно. И даже «испуганными», с некоторого момента.

По их словам атакующий был только один: цель типа «скупдог». Это наши офицеры так обозначили бронированных великанов из имперских войск — за их внешнке сходство с мехами из какого-то аниме. Одно это уже вполне показывает, насколько несерьёзно большинство моих людей относилось к миссии. Местные, кажется, называли этих громил «ограми».

Только обычные «скупдоги» при огромной силе медлительны и неповоротливы, что делает их прекрасной целью для артиллерии и противотанковых средств. Этот же, по словам ребят в машинах, передвигался и атаковал подозрительно быстро. Меньше чем за минуту он вывел из строя оружие на обеих машинах, одну из них ещё и перевернув. В него стреляли, но то ли не попали с перепугу, то ли на нём была броня, прочнее всего, с чем мы до сих пор имели дело.

Потом оказалось, что он был не один — из леса выскочили его сообщники, люди. Они каким-то образом сумели вскрыть одну из бронемашин — после чего связь с ней прервалась.

Со второй машины не могли разглядеть, что конкретно нападавшие сделали с первой. По уважительной причине — трудно вести наблюдение вверх колёсами. Ещё повезло, считай, что никто себе ничего не сломал и не разбил голову. Но с приборами в таком положении работать было невозможно.

А потом они сообщили, что по днищу их машины (которое теперь стало крышей) кто-то стучит чем-то тяжёлым.

— Держитесь, помощь уже идёт! — орала радистка, прекрасно понимая беспомощность подобных советов. Ребята и так «держались» из всех сил, то есть тихо сидели и сжимали винтовки до боли в пальцах.

— Вижу обе машины, — доложил пилот «Кобры». — Также вижу крылатых животных с всадниками, которые разлетаются в разных направлениях. Прошу разрешения на преследование.

— Веди их, но не стреляй, — велел я. — У них скорее всего наши пленные, машину со спецназом мы скоро вышлем, пока достаточно знать, куда их увезут. Вторая «Кобра» займётся засадой на дороге.

Решение это мне далось вовсе не легко — ведомый прибывал на то же место на пять минут позже, что означало — я подвергаю дополнительному риску выживший экипаж ради тех, кто могут быть уже мертвы. Звуков борьбы из передней машины слышно не было, стрельбы — тоже. Она просто замолкла, все пять человек сразу.

У меня было ощущение, что я понимаю, как мыслит противник на данной операции — и в этом контексте решение было правильным — но насколько этому ощущению можно было верить? Что ж, если что, отвечу потом перед трибуналом… Сейчас ошибочные решения лучше, чем никаких решений.

К счастью, я оказался прав — они использовали оставшуюся машину как приманку для авиации, чтобы всадники с пленниками могли уйти. Но к тому, что мы вышлем боевую двойку, оказались не готовы.

— Вижу «Скупдога», — доложил пилот второй машины. — Могу его обстрелять так, чтобы не задеть наших.

— Кобра-два, используйте не автопушку, а ракеты! — вмешался я.

Двадцатимиллиметровые по этой твари уже применяли — как с гуся вода. Конечно, скорее всего — просто не попали, в темноте и в панике. У гатлинга «Кобры» гораздо выше скорострельность, да и условия для прицеливания не в пример лучше. Но лучше перестраховаться. Первый удар должен стать также и последним, никаких шансов на контратаку.

— Так точно! — если пилот и подумал, что я сошёл с ума, то успешно это скрыл. — Начинаю боевой заход.

Следующие полминуты ничего кроме шума винтов из динамика не доносилось. Затем короткий треск — и изумлённый возглас:

— Ксо! Извините, генерал-сама, не удержался… эта тварь уклонилась от моих ракет!

— Не извиняйтесь, пилот, я бы тоже выругался на вашем месте. От осколков тоже?