Художница проклятий - Ривет Джордан

Брайер остановилась в узком проходе, чтобы пропустить женщину с охапкой бледного белья, ковыляющую ей навстречу. Находясь примерно в двадцати шагах от прилавка с красками, художница уже было собиралась идти дальше, когда ее внимание привлекла копна светлых волос и знакомое лицо.

«Так вот где Арчер пропадал весь день».

Брайер свернула в сторону и направилась по другому тесному проходу к городской площади, расположенной внутри раскинувшегося рынка. Арчер стоял на коленях в ее центре, а его шея и руки были зажаты в деревянных колодках. На нем по-прежнему была надета тонкая шелковая рубашка, однако его волосы были испачканы ошметками гнилых овощей, а под глазом виднелся внушительный синяк. Городской дозорный сидел на табурете возле колодок и обстругивал палку.

Брайер спряталась за большим складом бочек, от которых пахло бренди, и некоторое время наблюдала за Арчером. Группа детей с грязными босыми пятками бросилась к нему, чтобы плюнуть на него, а затем бросилась прочь, безумно хихикая. До этого момента Брайер задавалась вопросом, было ли отсутствие Арчера проверкой, чтобы посмотреть, что она будет делать, когда ее предоставят самой себе. Остальные члены шайки могли бы, по идее, следить за ней, готовые в любой момент вонзить нож ей в живот, если она вдруг попытается выдать их планы, однако Арчер выглядел так, будто он действительно попал в беду.

Очередной прохожий плюнул в закованного в колодки преступника, и тот печально вздохнул. Брайер невольно стало его жалко. Она еще раз оглядела рынок в поисках знакомых лиц, после чего направилась к центру площади.

– Мда, весьма унизительно, – сказал Арчер, когда Брайер приблизилась к нему.

– Что с тобой случилось?

– Когда я в последний раз здесь бывал, я не самым честным образом обыграл кое-кого в карты, – ответил Арчер. – Оказывается, местные – довольно злопамятные ребята.

– Неужели? – Брайер почувствовала, что ей врут, или, по крайней мере, недоговаривают правду. Она проверила, нет ли поблизости признаков засады, но стражник продолжал непринужденно строгать свою палку. Мужчина бросил взгляд на девушку и вернулся к своему занятию, явно не беспокоясь, что молодая беременная женщина представляет опасность или же сможет освободить его пленника.

Арчер понизил голос:

– Есть ли шанс, что ты можешь проклясть эту штуку, чтобы снять ее с меня?

– Могу.

– А сделаешь?

– Посмотрим, – Брайер пододвинулась ближе, чтобы дозорный ее не услышал. – Сейчас, кажется, мне представилась возможность у тебя что-нибудь попросить. Скорее всего, ты согласишься на что угодно в обмен на мою помощь.

– Я понял, – Арчер театрально вздохнул. – Ты хочешь, чтобы я пообещал тебе, хм, удовольствие от моей компании в обмен на свободу.

Брайер недоуменно моргнула.

– Это даже отдаленно не похоже на то, что я хотела сказать.

– Ты уверена? Потому что, если тебе хочется…

Брайер почувствовала, как ее челюсть устремилась к земле.

– Прошу прощения?

– Я шучу, конечно же, – быстро ответил Арчер, и его щеки покраснели. – Нат же оторвет мне голову. Я не могу так подло поступить с парнем.

– Естественно, не стал бы.

– Так вышло случайно, но я все же джентльмен.

Брайер сложила руки на груди и изогнула бровь, имитируя свойственное Арчеру выражение.

– Джентльмен в колодках посреди Грязерынка. Не думала, что доживу до дня, когда увижу подобное.

Несмотря на шутливый тон, Брайер чувствовала себя не в своей тарелке. Предполагалось, что именно на ее стороне должно было быть преимущество. Что Арчер имел в виду, когда сказал, что не может так подло поступить с Натом? И почему эти слова вызвали у нее некоторое разочарование?

Арчер откашлялся и пошевелил руками.

– Так ты меня освободишь или нет?

Запястья Арчера были содраны и кровоточили от грубой древесины, из которой были сделаны колодки, и его шея была практически в таком же плачевном состоянии, не говоря уже об остатках гнилых помидоров и моркови на его коже.

Брайер сжалилась над ним.

– Мне нужны краски, – она задумчиво постучала пальцем по губам, глядя на колодки и занятого струганием палки дозорного. Чем дольше Арчер оставался здесь, тем больше была вероятность того, что кого-то из них опознают. – И мне хотелось купить мой фиолетовый пигмент до того, как рынок закроется. Не двигайся, пока я не вернусь.

Арчер оскалил зубы в улыбке, и она ехидно улыбнулась ему в ответ прежде, чем уйти.

Торговец красками был невысоким мужчиной по имени Гидеон. У него была загорелая кожа и темные торчащие волосы. Широкая улыбка расплылась на его лице, когда девушка вразвалку подошла к нему, придерживая свой живот.

– Мисс Брайер, какой приятный сюрприз! Проходите, садитесь. Вам следует отдохнуть.

– Я в порядке. Мне просто нужно…

– Прошу, сядьте на этот табурет. Я и так весь день просидел.

Гидеон усадил Брайер на трехногий деревянный табурет за прилавком и принялся суетиться вокруг нее, пока девушка пыталась как можно быстрее заказать необходимые краски. Прилавок представлял собой стол, заставленный банками с пигментами, некоторые из которых были уже смешаны с маслом, а некоторые пока были оставлены в сухом виде. Рядом со столом стояли большие ящики для тех, кто закупал пигменты оптом. На полочках, прибитых по обе стороны стола, лежали обернутые бечевкой связки с кистями разных форм и размеров, начиная от толстых кистей для покраски стен и заканчивая маленькими кисточками из нескольких конских волосков для нанесения миниатюрных деталей на фарфоровые чашки.

– Расскажите же мне о ваших радостных новостях, – настаивал Гидеон, едва обращая внимание на то, какие краски Брайер выбирала из ассортимента. – В последний ваш визит я даже ничего не заметил. Прошу простить меня, что не поздравил вас раньше! Дети – это же такое счастье.

Брайер была удивлена тем, как сильно обрадовался Гидеон ее беременному животу, и ей пришлось выдумать целую историю о том, как все произошло, пока она выбирала краски. Художница брала только те пигменты, которые были предварительно смешаны с льняным маслом на случай, если у нее в дороге не будет времени смешать все самостоятельно. К ее облегчению, среди запасов Гидеона нашелся фиолетовый из раковин морских улиток.

– Вы и ваш новый избранник обязательно должны поужинать у меня в гостях, – заявил Гидеон, взвешивая банку дорогой фиолетовой краски. – У нас с женой трое детишек, и моя ненаглядная с радостью поделится с вами добрыми советами.

– Вы очень любезны, но…

– Ерунда, право! Молодой матери необходима поддержка. Ваших родителей ведь нет рядом, верно?

– Я… Нет, они умерли много лет назад.

Гидеон хлопнул себя по груди, кладя руку на сердце.

– В таком случае вы просто обязаны присоединиться к нам за ужином!

Брайер не хотелось обижать торговца, но ее ждал Арчер, и она не смогла бы объяснить его нынешнее состояние и избежать при этом неловких вопросов. К тому же, ей не хотелось представлять Арчера как своего «нового избранника». Брайер отказалась, сославшись на отекшие ноги и плохое самочувствие, и, наконец, Гидеон упаковал ее новые краски и кисти в холщовую сумку.

– Это последнее, что осталось. Пока что будьте осторожнее с использованием фиолетового, – сказал Гидеон, протягивая девушке тяжелую сумку. – Его становится найти все труднее и труднее.

– Я буду использовать его лишь для особых картин.

Гидеон одобрительно закивал.

– И будьте осторожны на дороге. У нас тут кругом бандиты и воры.

– Я наслышана.

Гидеон задержал руку на сумке, словно ему не хотелось отпускать Брайер.

– Иногда и власти могут быть не лучше бандитов.

Брайер нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Мы привыкли считать Гряземаркет нейтральной территорией, но подручные Бардена и Ларка в последнее время возомнили себя здесь хозяевами. Вам лучше не попадаться им на глаза, особенно когда вы с ребенком на подходе, – Гидеон замялся. – И вам стоит подумать над тем, чтобы некоторое время отдохнуть от своей профессиональной деятельности.