Нам здесь (не) жить (СИ) - Зонин Сергей "Серая Зона"

Сегодняшний случай, однако, был совершенно особым, и даже трёхмерность Зала на меня почти не давила. На Фалмарте впервые умер человек из мира по ту сторону Врат — сложного и высокоразвитого мира. И попал в мои владения — как и должны все, кто умирают здесь, не принеся клятвы верности остальным богам. У других тоже есть свои маленькие ады и раи — но чтобы попасть туда, надо выполнить определённые условия. А все, кто условий не выполнили — идут ко мне. До того, как я обустроила подземный мир, все души, не имеющие контракта с конкретным богом, после смерти просто рассеивались. На самом деле определённый процент душ теряется даже сейчас. Психопомпы Эмроя работают спустя рукава… вернее, как раз очень старательно, но в его пользу, а не в мою. Им важнее исторгать души из тел, чем своевременно доставлять по назначению.

Я в принципе могу просто прочитать душу всякого, кто входит в мой подземный мир. Узнать об умершем даже то, чего он сам о себе не знает. Это часть моих божественных полномочий. Но во-первых, так просто неинтересно. Если ты о человеке и так знаешь всё, то о чём тебе с ним говорить? А во-вторых, при таком глубоком чтении есть немалый шанс душу случайно выпить. Душа ведь состоит из памяти, она и есть по сути память. А так как сила смертных душ по сравнению с моей ничтожна — она может необратимо стать МОЕЙ памятью и перестать быть своей собственной.

Опять же, в случае с умершими жителями Фалмарта меня это почти не волновало. Я не читала все их души подряд лишь потому, что это было бы отказом от моего долга богини подземного мира. Но если кто-то из них знал что-то ценное для меня, я применяла полномочия не задумываясь. «Выживет» (в кавычках, потому что глупо звучит в отношении умерших) — его счастье. Рассеется, станет частью меня — невелика беда.

Но сейчас ко мне явился первый за всё время и последний на данный момент японец. С такими гостями следует обращаться предельно бережно. Поэтому я считала лишь самые основные, поверхностные знания, чтобы иметь возможность допрашивать его со знанием дела. Язык, воинское звание, профессию, даты рождения и смерти, имя, некоторые детали биографии. В частности, само слово «японец» я взяла именно из его воспоминаний. На поверхности их всё ещё зовут «пятнистыми».

Итак, санто рикуи Окадзима Сора, 28 лет, пилот боевого вертолёта «Кобра», погиб от взрыва топлива при падении машины, которой тролль оторвал хвост… Очень хороший и вежливый мальчик. Скромен, добр, правдив. Слушает маму и каждое утро делает зарядку. Характер мягкий. Не женат.

Что меня поразило — это офицер (не солдат даже!) который до экспедиции за Врата ни разу не вступал в реальный бой! Он получал жалование только за то, что учился водить свою машину и был готов её поднять по приказу. И практически все его сослуживцы имели аналогичный, то есть нулевой опыт. Если бы это узнали в Империи — они бы немедленно бросили в бой оставшиеся легионы, потому что с их точки зрения проиграть таким — позорно и невозможно. А уж вассалы-варвары после проигрыша и вовсе зарезались бы. Нет, в легионах тоже много вчерашних крестьян, этим Садера и сильна — но это именно что новобранцы, которых ставят под руководство матёрых ветеранов и как можно быстрее бросают в мясорубку войны, чтобы попробовали вражьей крови. А стоявший передо мной мальчишка (мальчишка, двадцати восьми лет — на Фалмарте многие императоры гораздо моложе!) находился на службе уже шесть лет — и собирался уйти на пенсию без единого боевого задания. М-да, похоже, открытые мною Врата спасли от окончательной деградации не только Садеру…

Ещё одна часть моих полномочий — управление «степенью воплощения» теней умерших. При минимальном воплощении это в буквальном смысле тени — двумерные размытые силуэты без лиц, способные издавать лишь тихие стоны, похожие больше на шелест. При максимальном — они могут вообще не понимать, что умерли, ибо их иллюзорные тела становятся неотличимы от живых, и разумы тоже. Они могут испытывать даже голод, жажду, физическую боль — это необходимо для тех из них, кого я приговорю к посмертным мучениям. Только полученные ими раны мгновенно заживают, за исключением тех, что наносятся специальным оружием демонов-палачей.

Сору я воплотила по максимуму, и это был как раз тот случай, когда люди не готовы признать факт своей смерти. Хотя он самостоятельно, без помощи психопомпов, сумел миновать Тёмные Тропы и добраться до подземного мира относительно целым — для него это было скорее приключениями в незнакомой стране, чем посмертным искуплением. Не знаю, какое посмертие ему обещали боги Завратья, но уж точно не такое. Руку он держал у пистолета и явно готов был пустить его в ход — его никто не разоружал, за полной бесполезностью любого оружия смертных в моём мире.

— Для начала давай разберёмся с официальной частью, — сказала я. — Ненавижу бюрократию и бюрократов, а больше ненавижу только когда самой приходится этим заниматься. Ты при жизни не совершил ни великого зла, ни большого добра, а потому ни на Чертоги Блаженства, ни на Дома Страдания можешь не рассчитывать. Стереть тебе память и отправить бродить по землям мёртвых или на реинкарнацию — было бы глупой тратой ценного материала. Поэтому предлагаю тебе демоничество и место в моей свите. Что скажешь?

Смертный неловко сглотнул.

— Э… Харди-сама… Простите мою дерзость, но я вообще-то предпочёл бы вернуться на службу… у меня там осталось много несделанных дел, да и дома меня семья ждёт…

Эх, ну вот почему мою доброту так часто принимают за разрешение сесть на шею и ножки свесить? «Харди, владычица подземного мира, самая ужасная из Двенадцати Богов». А ты попробуй тут не быть ужасной, когда все сразу наглеть начинают… Мне ужасно захотелось отправить его в Дом Страдания дня на три, после этого общение пошло бы гораздо конструктивнее. Но я только что имела неосторожность сказать, что пребывания там он не заслужил… забыв благоразумно добавить «постоянного». А слово бога слишком много значит, во всяком случае в сфере наших полномочий. Его нельзя просто так отменить.

Поэтому я просто сделала лёгкий жест пальчиком и дала Соре с полминуты побыть тенью. Никем и ничем, пустым местом, слабым отзвуком когда-то прозвучавшего крика. Потом медленно, на протяжении целой минуты, по капле возвращала ему подобие жизни, пока он снова не стал дышащим и трёхмерным. Чтобы прочувствовал каждый миг и хорошо понял — его существование это мой подарок, каприз по сути. Данное мной всегда может быть отнято.

Он рухнул на колени, жадно глотая ртом воздух… вернее, то, что считал воздухом. В расширенных глазах мерцало неподдельное отчаяние. Я бы его даже пожалела, если бы не разучилась испытывать жалость тысячи лет назад.

— О, ками!

— Ну по крайней мере, ты правильно понял, перед кем стоишь, уже прогресс. Я люблю прогресс, понимаешь ли. Здесь внизу ничего не меняется в течение тысяч лет, и когда сверху приходят ровно такие же цари и нищие, как тысячу лет назад, возникает сильное желание устроить восстание мертвецов и сожрать всех живых. Лишь бы там хоть что-то пошевелилось.

— Вы… ками-сама… мы… Япония может принести Вам прогресс! Много прогресса! Мы сильно опережаем народы Фалмарта в развитии… Если бы я мог сказать об этом своему народу…

— Тебя скорее всего просто отправили бы лечиться. Даже те из твоего народа, кто верят в богов, мало склонны прислушиваться к ним в повседневной жизни.

Сора опустил глаза.

— Это правда, ками-сама. У меня слишком мало влияния в родной стране… Даже если бы я чудесно воскрес из мёртвых… А скажите… пожалуйста… ваша свита ведь может ходить в мир живых? Хоть ненадолго?

— И да, и нет. Демоны подземного мира могут появляться на земле Фалмарта, только если их призовут — не по своей инициативе. Как и ангелы небес, впрочем. Но две тысячи лет назад было подписано дополнительное ограничение… Ни один апостол не может призывать ангелов или демонов СВОЕГО бога. Чужих — запросто, если конечно знает нужную молитву. Это сделано, чтобы разборки Апостолов друг с другом наносили меньше ущерба окружающему миру.