— Вообще без проблем, — сказал я. — Мы в любом случае заглянем на хаб в ближайшие дни, так что передам ей.
— Вы очень меня обяжете.
Она дала мне конверт без надписей — обычный, бумажный. Я спрятал его в карман, и мы встали из-за стола, вышли в коридор.
— Ещё раз спасибо вам, — сказала мать Кайлы. — Как же удачно, что я приехала! Вот, кстати, моя визитка, звоните без стеснения — не только по делу, но и по любому вопросу. С удовольствием увижу вас снова, вы прекрасная пара.
— Если не возражаете, — отреагировал я, — хочу тоже сделать вам комплимент. Не уверен, правда, что он уместен. Сам я родом из мира, где нет сословий, поэтому не всегда понимаю тонкости. Прошу извинить, если ляпну что-нибудь неприличное.
Хильда заранее прикрыла лицо ладонью, а леди Данн взглянула на меня с любопытством:
— Я льщу себя надеждой, что сословные предрассудки не держат меня в плену. Да и в целом, коль скоро речь о нашей оси, они, по сути, изжиты. А комплимент со столь неожиданным предисловием интригует меня до крайности. Жду его с нетерпением.
— Вам очень идут веснушки, — сказал я. — Вы зря их пудрите.
Убрав руку от лица, Хильда посмотрела на меня недоверчиво — ожидала, видимо, чего-то другого, совсем уж дикого. Леди же рассмеялась:
— Мой муж повторяет мне то же самое. Но ничего не поделать, мода — дама суровая, Тимофей. Хотя ваше мнение добавлю в копилку.
Мы распрощались с ней и шагнули в лифт. Хильда попросила:
— Не пугай меня так. А то я уже прикидывала, как заминать скандал.
— Ну, вроде нормально вышло.
— Я даже удивилась.
— Набираюсь от тебя куртуазности.
— Набираться там ещё долго, не обольщайся.
— Слушай, но Кайла-то… — сказал я. — Рыжая конспираторша, блин горелый. Строила из себя панкушку с района, а сама — акула капитализма…
— Для меня было очевидно, но ты ведь у нас паренёк простой, интеллектом не изуродованный.
— Ага, поиздевайся мне тут.
Выйдя на крышу, мы сели в аэрокар. Нас вызвали из диспетчерской:
— Ребята, совет вам. Попробуйте сразу с одной оси на другую, без промежуточных остановок. Вы ведь замыкаете круг, а последний отрезок перед домашним миром идёт, как правило, легче. Тем более что флюид сейчас течёт ровно. Удачи!
Мы поднялись над городом, и я спросил у Хильды:
— Получится, как они говорят?
— Сейчас попытаюсь.
Подвигав джойстиком, она сообщила:
— Вроде бы чувствую юго-восточную ось, но смутно. Может, подсознательно спотыкаюсь — это ведь всё-таки не мой родной мир.
— Тебе в Москве не понравилось?
— Почему? Дискомфорта не было, просто всё слишком непривычное.
Я припомнил, как нас провожали преподаватели, и у меня зародился план, коварный до изумления.
— Если допрыгнем сразу, — сказал я вкрадчиво, — отведу тебя в одно место, которое тебя впечатлит. Побывав там, ты больше не будешь прежней.
— А если долетим с пересадкой, не отведёшь?
— Ну ладно, уела. Отведу в любом случае. Но разве ты не хочешь быстрее?
— Милая попытка манипуляции.
Может, она сосредоточилась лучше, а может, моя уловка всё же сработала, но через минуту Хильда провозгласила:
— Есть!
Я двинул рычаг.
Панорама города смазалась, мы ушли в «акварель», а точка прибытия мерцала теперь на юго-востоке. Мы замыкали круг.
— Повезло, — констатировала она. — А то пришлось бы садиться в очередном технократическом мире. Вот, посмотри.
Она протянула мне каталог, указав страницу. С минуту я рассматривал фотографии промышленных установок и читал пояснения. А когда поднял взгляд, глаза у меня полезли на лоб и я подумал, что спятил.
Привычно забросив на заднее сиденье жилетку, Хильда этим не ограничилась. Расстегнула и сняла блузку, скинула сапоги и теперь стягивала юбку.
Если бы дело происходило в мультфильме, то моя челюсть уже пробила бы днище аэрокара. Хильда же, оставшись в купальнике, который практически ничего не скрывал, спокойно позировала. И даже повернулась, чтобы ракурс был выгоднее.
— Ы-ы-ы… — произнёс я.
— Думаю, я верно истолковала твой крайне содержательный комментарий. Польщена, принимается.
Слов так и не нашлось, и я спросил жестами — что вообще происходит?
— Когда мы удрали от тех бандитов, — сказала Хильда, — я дала тебе слово, что на финальном отрезке буду сидеть в купальнике. Вот, пожалуйста.
— Я думал, ты прикалываешься…
— Нет, Тимофей, — сказала она на удивление серьёзно. — Слово снежной дворянки надо держать, даже если оно давалось полушутливо или в запале. Тем более что в данном конкретном случае оно не доставило мне особенных трудностей. И даже развлекло. Твою физиономию стоило бы сфотографировать.
— Главное, твоему жениху теперь не рассказывать…
— Да, не будем. Хотя опять же — ничего страшного не случилось. Неприличной у нас считается только полная нагота, а красивое тело ценится. Никаких табу я не нарушала, лишь немного похулиганила.
— Блин…
— Да-да, твоё красноречие не знает пределов.
— Долго ещё лететь?
— Пять минут. Как ты выражаешься, хорошего понемножку. Потом оденусь, придёшь в себя, и мы с тобой посоветуемся.
Глава 20
Пять минут пролетели быстро, как один миг.
Хильда предупредила, что мы вот-вот выйдем из прыжка, и начала одеваться. Это смотрелось эротичнее, чем любой киношный стриптиз.
Мы выскочили из «акварели» над подмосковным лесом.
— Сконцентрируйся, Тимофей, — сказала она, — иначе промахнёшься мимо столицы, и тебе будет стыдно.
— Не нагнетай, я и так в печали — сказка закончилась.
Она потянулась к рации, и я попросил:
— Скажи, что мы подскочим в контору через час-полтора. Сначала сдадим посылку, потом ещё кое-что по мелочи.
— Поняла.
Связавшись с диспетчером, она начала докладывать:
— Экипаж ноль-ноль-один дробь юго-восток завершил круговой маршрут…
Пока она разговаривала, я сел на второстепенную асфальтовую дорогу, среди деревьев. Нас никто не заметил. Аэрокар трансформировался в «волгу» без верха, и вскоре мы выехали на Щёлковское шоссе.
Стояли первые дни июля, послеполуденный зной затопил окрестности, и солнце сверкало на капоте машины.
Мы были дома.
— Насчёт чего ты хотела посоветоваться?
— Задумалась, как сложится дальше. Уже понятно, что нашу практику признали успешной, иначе претензии предъявили бы сразу, на предыдущих осях. Посадку в «змеином» мире не считают ошибкой и даже хвалят. Теперь, скорее всего, предложат контракт и закрепят экипаж в нынешнем составе…
— И что тебя смущает?
— Ты бы хотел летать со мной дальше?
— После того, что ты сейчас показала, вопрос, по-моему, риторический.
— Погоди, Тимофей, я спрашиваю без шуток. Если мы согласимся, то это будет серьёзный шаг, он определит нашу жизнь на ближайшую перспективу. И если уж принимать такое решение, то я хочу быть уверенной…
Похоже, вопрос и впрямь её волновал. Взглянув на неё, я сказал спокойно:
— Другой штурман мне не нужен. Почему ты засомневалась? Или сама посматриваешь налево, на другого пилота?
Хильда наконец улыбнулась:
— Нет, ни на кого не посматриваю. И спасибо тебе за прямой ответ. Он помог мне принять решение.
— Да? Ну ладно.
А впереди уже показался МКАД.
Мы завезли посылку в НИИ, с которого двое суток назад начался наш рейс. Вернулись в машину, и Хильда заявила:
— Догадываюсь — сейчас ты повезёшь меня в то таинственное секретное место, которое должно изменить меня навсегда.
— А как же. Но сначала заедем в банк — тебе ведь тут в любом случае понадобятся местные деньги.
— Кстати, хорошо, что напомнил.
В банке возле одной из стоек была табличка — звезда с восемью лучами, наша эмблема. Как говорится, для тех, кто понял. Мы подошли, представились. Операционистка посмотрела на Хильду с детским восторгом, открыла счёт и выдала ей пластиковую карту.
Мы покатили в центр города. Хильда заинтригованно глядела по сторонам, откинувшись на сиденье. И даже пробку на Бульварном кольце, в которую мы попали, восприняла, похоже, как часть программы.
