Он раскинулся во все стороны, границ я не видел. Торчали небоскрёбы со светящимися буквами на фасадах. Рекламные экраны шизофренически перемигивались всеми цветами радуги. Висели бурые тучи, пропитанные смогом. Внизу просматривалась дикая мешанина из путепроводов с эстакадами. Машины ползли потоком на разных уровнях, почти утыкаясь друг другу в бампер. Сверкали фары и стоп-сигналы.
Аэрокары тоже имелись, но шастали не так часто, и нас никто не таранил сдуру. Зато электромагнитные поля здесь кишмя кишели, да ещё и с флюидной примесью. Наш управляющий контур явственно притормаживал, срочно требовалась перезагрузка.
Я пошёл на снижение, вглядываясь в переплетенье улиц. Восприятие обострилось, и я заметил подходящее место — узенький тупичок, где уже было припарковано штук десять машин. Одна как раз отъезжала, и я приземлился на её место, буквально втиснулся в нишу. Не стал при этом задействовать мимикрию — не видел смысла. Транспорт здесь был всех форм и расцветок, от проржавевших лоханок до суперкаров.
— Только не говори, что мы застряли надолго, — сказала Хильда.
— Перезагрузка сойдёт и штатная, но глубокая. Чтобы вообще всё выключилось и включилось обратно. А мы постоим снаружи.
— Ладно, как скажешь…
Было настолько тесно, что машина стояла к стене впритирку, и штурманская дверца не открывалась. Выйдя, я помог Хильде вылезти через водительское сиденье. Закрыл машину и осмотрелся.
Закуток напоминал колодец, глухие стены тянулись вверх на десятки метров. В углу стоял железный контейнер размером с кузов грузовика — он был забит под завязку пластиковыми пакетами с мусором. Несколько пакетов лежало рядом, не поместившись. Один прорвался, вывалились объедки. Дальше поблёскивала маслянистая лужа. Воздух пах гнилью, мочой, бензином.
Шагах в двадцати от нас был выход на улицу. Я кивнул туда:
— Глянем?
— Наша одежда не вызовет подозрений? — спросила Хильда.
— Мы тут, по-моему, можем гулять хоть голые, хоть в глубоководных скафандрах — всем категорически пофиг.
Улица была кишкообразная, заполненная народом и транспортом. Справа от нас стояла тележка с грилем, на ней скворчали сосиски, которые пахли пластиком. Слева наискосок топтались три проститутки. Ближняя к нам была в мини-шортах, её толстые ляжки покрывала россыпь татуировок. А на экране напротив нас крутился закольцованный клип — девица с кислотно-синей причёской вставляла шунт в разъём на виске и выгибалась в экстазе.
Хильда жалась ко мне, подавленно глядя на эти декорации. Прохожие брели мимо, височные разъёмы мерцали. Это напоминало променад для сомнамбул — сравнение пришло в голову и вызвало неожиданный отклик в памяти. Как будто совсем недавно я видел или слышал нечто подобное, но забыл, не придав значения. А сейчас эта ассоциация вдруг показалась важной, вот только я не мог её выловить…
— Эй, алё, вопрос можно?
К нам обращался, остановившись рядом, тщедушный патлатый тип в блестящем плаще. Левый глаз у него закрывало нечто вроде футуристического монокля. Цифровой окуляр с примочками, очевидно.
— Чё-то я не врубаюсь, — продолжал он. — Нейроинтерфейсы у вас фонят как-то мутно, и разъёмов не вижу. Блок-невидимка, что ли? Так вроде на рынок ещё выбросили…
— Опытный образец, — сказал я. — Крякнутый, но работает. Встроенный переводчик — вообще улёт. Заценил?
— Ух, ё. А где можно взять?
— Мне один чел подогнал. Кустарь, но реально в теме.
— Контактик скинешь?
— Не, он шифруется. Извиняй.
— Вот облом… Ну ладно…
Тип посмотрел на Хильду, и его «монокль» мигнул беловатой вспышкой.
— Слышь, ты, фотолюбитель, — сказал я, — допуск на съёмку тебе никто не давал. Щас выдерну окуляр и переставлю тебе же в анус.
— Прости, братан, не сдержался.
Он удалился от нас рысцой и скрылся в толпе.
— Даже не буду спрашивать, — шепнула мне Хильда. — Тот редкий случай, когда я рада, что суть почти не улавливаю. Но ты как-то слишком бойко с ним объяснялся. Неужели у вас на юго-востоке подобные диалоги — норма?
— Нет, но фантастику у нас любят — книжки, кино. Хоть утопии, хоть антиутопии. Пригодилось, как видишь.
— Да уж. Долго нам ещё ждать?
— Потерпи, скоро отправляемся.
Постояв ещё две минуты, мы вернулись в машину.
— Курс бери сразу, — попросил я. — Прыгаем, как только взлетим. Помех многовато, надо быстрее, чтобы не накопились.
— Да, поняла.
На восточной оси замерцала точка. Я взялся за штурвал и, подняв машину, направил её в просвет между зданиями. Мы ушли резко вверх и вырвались в «акварель».
А я наконец-то выловил из памяти мысль, которая до этого ускользала.
Глава 19
— Тимофей, — окликнула Хильда, — ты явно о чём-то думаешь. А это настолько редкое зрелище, что я беспокоюсь.
— Сарказм засчитан. И да, местная тусовка навела меня на идею. Согласись, прохожие в этом городе напоминают лунатиков.
— Ну, пожалуй. И что?
— Припомни теперь, как мы улетали из мира змееглазых. Я спросил патрульного, как вообще обстановка и чем приходится заниматься. А он сказал — иногда, мол, спящие попадаются. Идут, а сами не помнят, кто они.
— Да, было такое. То есть, по-твоему, есть какая-то связь между той саванной и этим странным городом?
— Вряд ли так напрямую, но ассоциация мне кажется важной. Хотя я пока не понял, что она может значить.
— Интуиция — вещь серьёзная, особенно в работе с флюидом. Но конкретно на этот счёт у меня — никаких идей, к сожалению.
— Ладно, пока отложим.
На восточной оси оказалось сыро — дождь был, похоже, совсем недавно.
И опять нам открылся огромный город, не особо приветливый — но разница с промежуточным миром всё-таки была очевидна.
Здесь отсутствовал смог, а строгость архитектуры не угнетала. Застройка была сплошной, но не хаотической, в ней чувствовалась осмысленность. Было много бетона, а высотные здания ближе к центру отблёскивали зеркальными стенами, отражая серое небо. Внизу виднелись прямые заасфальтированные улицы и монорельсовые пути. А слева от нас над крышами проплывал дирижабль — величественный, как кит.
— С прибытием, — поприветствовали нас из диспетчерской. — Поздравляем вас с первым рейсом. Посылку ждут в Межконтинентальном транспортном тресте. Их штаб-квартиру вы, скорее всего, заметили, она на виду.
— Да, — подтвердила Хильда. — Самое высокое здание и буквы на крыше.
— Там наверху и посадочная площадка. Вас должны встретить.
И в самом деле — едва я посадил на крышу аэрокар, появился клерк в деловом костюме, торжественный и серьёзный. Я вытащил из багажника кофр, доставленный из Москвы, и мы направились к прямоугольной надстройке, где раздвинулись двери лифта.
Спуск не продлился долго — всего на пару этажей вниз. Мы вышли в коридор. Ковролиновое покрытие приглушало шаги, горели люминесцентные лампы. Клерк препроводил нас в начальственный кабинет.
Хозяин встал нам навстречу из-за стола — моложавый джентльмен лет шестидесяти в безупречном костюме-тройке. Он поклонился Хильде, мне пожал руку:
— Лорд Маллан, глава департамента реактивного транспорта. Приветствую вас в нашем головном офисе и не могу не отметить — момент поистине исторический, контакты с юго-восточной осью выходят на новый уровень. От лица всего треста благодарю вас за своевременную доставку.
— Рады были помочь, — сказал я, вручая кофр.
— Позвольте спросить — вы оттуда родом? И, возможно, тоже имели отношение к пилотируемому транспорту до прихода в ямскую службу?
— Да, учился на космического пилота. А как вы догадались?
— Логика. Просто высказал самую очевидную версию. Для меня, как вы понимаете, это близкая тема. Уже несколько недель внимательнейшим образом штудирую всю доступную информацию о ваших самолётах и космических кораблях. Поразительно, сколь многого вы добились без использования флюида. Мы обязательно учтём этот опыт в наших собственных разработках. И в связи с этим сразу вопрос — вы не могли бы задержаться у нас в столице на пару-тройку часов? Мы сразу отправили бы коллегам с вашей оси ответное послание с некоторыми уточняющими вопросами.
