Артефакт представлял собой горизонтальный полый цилиндр из серебра с тонкой гравировкой. По размеру он был как пластиковая бутылка литра на полтора, крепился в штативе, установленном на столе, а на торце имел кольцо-ободок из воронёной стали. Хильда повернула это кольцо по часовой стрелке, и в цилиндр, вихрясь, ворвался поток флюида, как в аэродинамическую трубу.
Хильда задавала вопросы вслух, а ответы я слышал так, будто их ретранслировал мне мой встроенный «синхронист». Процедура была энергозатратная, и через пару минут голова начала гудеть. Но нужную информацию мы добыли.
Сотрудница ямской базы подтвердила нам, что отказ от контракта — большая редкость, но иногда такое всё же случается. И одна северянка, отвергшая штурманскую карьеру, живёт как раз здесь, на самом крупном острове. В другом герцогстве, правда, но добраться можно на поезде.
Адрес нам тоже дали.
— Съездим? — спросил Хильда.
— Давай, конечно, если считаешь, что будет толк.
— Не хочу откладывать.
На вокзал за билетами сгонял Олаф, оседлавший шустрого жеребца. А после обеда мы залезли в карету, и кучер подвёз нас прямо к перрону.
Дул резкий ветер, на небе висели тучи. Солнце сегодня не показывалось вообще, температура упала. Хильда надела приталенную лёгкую шубку, сливочно-белую. Пожаловалась мне, кутаясь:
— Летом у нас обычно теплее, погода бывает вполне приятная. Но мы, как назло, попали в похолодание.
Поезд на этот раз оказался местный — не такой навороченный, как те, что ходили между осями. Тащил его паровоз, а не дизель-локомотив. Хорошо хоть, ветер сносил весь угольный дым, и тот развеивался над лесом с другой стороны путей.
Мы зашли в вагон. В двухместном купе было довольно тепло и не слишком тесно. Имелись кожаные диванчики, столик, стеновые панели с мягкой обивкой, и я решил, что буду считать всё это местным СВ.
Когда колёса поймали ритм, я спросил:
— Ну, как ты вообще? К чему склоняешься предварительно?
— Знаешь, — сказала Хильда, — в затруднительных ситуациях я обычно стараюсь взвешивать «за» и «против». Но сейчас не выходит — слишком уж противоречивые обстоятельства. И эмоции тоже. Вот, например, угадай — кто напугал меня в нашем рейсе сильнее всех?
— «Волк» с кинжалом? Ну, когда сбил нашу маскировку? Мне лично в тот момент было реально стрёмно.
— Мне тоже. Но это, в общем, естественно и логично — страшная местность, страшный колдун. Особо анализировать нечего. К чему-то подобному я готовилась, воспринимала как издержки профессии… Удивишься, но мне врезался в память другой момент. Последняя промежуточная посадка — ну, где «лунатики» в электрическом городе…
— Киберпанк? Погоди, там же вроде всё было ровно. Постояли на улице, пообщались с каким-то фриком…
— В том-то и дело! Вроде бы эпизод проходной, просто местный быт. Но именно вот эта рутинность происходящего, обыденность сумасшествия меня и шокирует. Я просто не знаю, что бы я делала, окажись я вдруг там одна. Растерялась бы совершенно… И после таких моментов особенно сомневаюсь, подходит ли мне работа. И подхожу ли я для неё…
— Зато ты ориентируешься в вещах, где теряюсь я.
— Например?
— Ты сразу догадалась, что Кайла — аристократка. А мне и в голову не пришло.
— Дурацкий пример, прости. Для нашего рейса это не имело значения.
— А если бы имело? Я знал бы, кто мне подскажет. И я сейчас не прикалываюсь.
Мы замолчали. Хильда задумалась, глядя на проплывающие пейзажи. А я решил пока не грузить её вчерашними мыслями про четырнадцать лет и сопутствующую хрень.
Зашёл проводник, предложил нам чаю с колотым сахаром и печеньем. Попробовали, понравилось. О работе больше не говорили, трепались о ерунде. Поездка не тяготила, воспринималась как отдых.
Сошли на маленькой станции. Рядом бы городок, окружённый таёжным лесом. За пару минут извозчик неторопливо доставил нас по нужному адресу — могли бы пешком дойти примерно за то же время.
Каменный домик был небольшим, но ухоженным. Красная черепица на крыше выглядела нарядно, крыльцо подновили не так давно. С заднего двора доносился стук — кололи дрова, наверное.
Открыла нам женщина за тридцать — чуть располневшая, но не растерявшая красоту. Она смотрела спокойно и выжидающе.
— Добрый день, — заговорила Хильда. — Вы, вероятно, Дагна? Нам подсказала ваш адрес в ямском приказе.
— Да, это я. Пожалуйста, проходите.
— Видите ли, мы ваши коллеги. Хотели бы посоветоваться, если не помешаем.
— Ну, что вы, леди, — улыбнулась хозяйка. — Я буду рада, хотя не представляю, какой совет я могу вам дать. Я давно уже не ямщик.
— Прошу вас, называйте меня по имени. Меня зовут Хильда, а это Тимофей.
Изнутри дом выглядел ещё аккуратнее, чем снаружи. Ни единой соринки, скатерть с бахромой на столе, цветастые занавески. В углу была этажерка с книгами, завезёнными с юга, судя по уровню типографского исполнения.
— Вы пилот и штурман? — спросила Дагна. — Супруги?
— Мы не женаты, — смутилась Хильда, — но да, мы вместе летаем. У нас всё сильно запуталось, об этом я и хотела поговорить… Понимаете, мне надо решить, подписывать ли контракт с ямской службой, но я в сомнениях, а у вас, насколько я понимаю, была похожая ситуация…
— Вы ждёте ребёнка?
— Что? Нет-нет, я совсем не это сейчас имела в виду… А вы, получается…
— Всё было банально, хоть и неожиданно для меня. Как раз в те дни, когда шли экзамены, я узнала, что забеременела. Незадолго до этого меня навестил на хабе мой ухажёр, ну и… В общем, я решила, что будет лучше сразу уйти. Вернулась на север, сыграли свадьбу. Вот с тех пор и живём…
— Простите, что так ставлю вопрос… — с запинкой сказала Хильда. — Вы не жалеете?
— Скучаю иногда по ямщицким будням, — спокойно сказала Дагна. — Но в целом — нет, не жалею. Муж меня любит, я его тоже, сын у нас просто замечательный — четырнадцать ему скоро…
— Четырнадцать? — переспросил я быстро.
Хильда взглянула на меня с удивлением, а Дагна подтвердила:
— Ну да. Пролетело время, я и оглянуться-то не успела…
— Значит, — сказал я, — у него приближается вторая магическая отсечка?
— Приближалась бы, если бы дар наметился в детстве, но он флюид не чувствует. Да и ладно, невелика потеря. Мальчишечка-то толковый, голова светлая — вот что главное. Найдёт, чем заняться в жизни.
— Мы искренне желаем ему удачи, — сказала Хильда. — И вам, естественно, тоже. Спасибо за ваш рассказ.
— Ой, да ладно вам. Вы на ужин не хотите остаться? Муж с работы придёт, соседи заглянуть обещались…
— Простите, но мы поедем. Нас ждут мои родители.
Уже на пороге я поинтересовался:
— А ваш напарник-пилот как отреагировал, когда вы уволились?
— Без восторга, чего уж врать. Сработались мы неплохо, пока тренировались. В экзаменационный рейс слетали удачно…
— Кстати, а в рейсе было что-нибудь необычное? Не залетали в мир, где правит синклит, а у магов глаза — змеиные? С вертикальным зрачком?
— Глаза как у змей? Никогда не сталкивалась.
— У них там ещё скала, которую обтесали металлические жуки.
Она развела руками:
— Понятия не имею, о чём вы.
— Ну, нет — так нет. С пилотом больше не виделись?
— Мне перед ним неловко было, — сказала Дагна. — Я извинилась, попросила прислать мне весточку, рассказать, как у него всё сложится дальше. Он не прислал. Подружка из школы мне говорила — он подписал контракт, и ему в напарницы дали какую-то девчонку постарше, опытную, у которой тоже дуэт распался из-за чего-то.
— А имя его вы помните? — спросил я.
— Помню, конечно. Нико, он с юга родом, из тамошней столицы. Их экипаж туда же, кажется, приписали.
Я выспросил и фамилию, а вот адрес она не знала. Попрощавшись с ней, мы вышли на улицу. В дальней части двора при этом заметили сына Дагны. Он с любопытством смотрел нам вслед — белобрысый пацан-подросток, самый обычный.
Мы зашагали к станции, и Хильда спросила:
