— Живёт далеко, за тысячу миль отсюда, но дала мне привязку. Сможете прыгнуть прямо туда, она вас там встретит.
— Тогда вообще класс. А прыгать как? Через арку?
— Маг пространства вам нужен, — сказала Илла, почему-то со вздохом. — Он у нас тут один. И отношения у нас с ним… А впрочем, не забивайте себе голову. Я вас провожу, чего уж теперь…
Мы вышли из дома и зашагали по улице. Редкие прохожие, попадавшиеся навстречу, уважительно здоровались с Иллой. На нас смотрели с любопытством, особенно на Хильду, новоявленную фанатку московской моды. Женщины здесь носили платья до колен, лёгкие и неброские, а длинные волосы перехватывали пёстрыми лентами.
Возле одного из домов мы остановились. За низким резным штакетником возился хозяин. На вид ему был тридцатник, в реальности же — полтинник с копейками, как я догадался, припомнив местные магические приколы.
На Иллу он уставился с ироническим удивлением.
— Не делай такое лицо, пожалуйста, — сказала она ему. — Я не ругаться пришла, а насчёт работы. Вот, познакомься — Хильда и Тимофей. Ребята, а это — Гирт, маг пространства. Надеюсь, он вам поможет, потому что он мастер своего дела, умеющий выносить за скобки бытовые недоразумения. Правда же, Гирт?
— Недоразумения? — переспросил он, хмыкнув. — Ты так это называешь? Ладно, входите, нечего там торчать. Что за срочность-то?
— Уважаемый Гирт, — заговорила Хильда, — мы хотели бы заказать у вас пространственное перемещение. Если можно, прямо сейчас.
— Координаты знаете точно?
— Есть личная привязка, — сказала Илла. — Я зафиксирую.
Он молча кивнул и провёл нас на задний двор, аккуратно выметенный. Над дощатым сараем раскинула ветки яблоня с дозревающими плодами. Рядом приткнулся жестяной рукомойник, дальше просматривался большой огород.
— Обождите минуту.
Гирт зашёл в дом, но быстро вернулся, держа блокнот в коричневом кожаном переплёте. Открыл его, полистал страницы — бумага оказалась неожиданно тонкая, с водяными знаками и вкраплениями-волокнами.
— Прыжок в один конец? — спросил Гирт.
— Туда и обратно, — ответил я.
Вырвав из блокнота один листок, он протянул его Илле вместе с карандашом. Она размашисто написала что-то наискосок через всю бумажку, прижала пальцем кружок в углу — стилизованное изображение солнца. Закрыла глаза и сосредоточилась на несколько мгновений. Кружок блеснул золотисто, а вместе с ним заблестели и вкраплённые нити.
— Готово, — сказала Илла. — Пользоваться умеете?
— Я умею, — сказала Хильда. — Читала в путеводителе.
— Вы окажетесь недалеко от Эвы, в полусотне шагов. Если разговор у вас сложится и она согласится подстегнуть свою память, то приходите ко мне.
— Придём, — кивнул я, — ещё раз спасибо. Уважаемый Гирт, сколько мы должны? Межосевую валюту вы принимаете?
— Принимаю, а как же. Три червонца с вас за всё удовольствие.
Я отдал ему три купюры по десять крон, а про себя прикинул — да, демпингом чувак явно не увлекается, но в целом цена всё же адекватная. Билет на самолёт обошёлся бы мне в Союзе примерно в эту же сумму.
Взяв блокнотный листок, Хильда встала ко мне вплотную и заявила:
— Мы отправляемся. Надеюсь, что скоро вернёмся с Эвой, поэтому не прощаюсь.
— Удачи, — сказала Илла.
Хильда надорвала листок вдоль пунктирной линии, которая шла от верхнего края к нижнему. Флюид вокруг нас двоих закрутился смерчем, и я почувствовал свежий запах, как перед ливнем. Пейзаж размылся, сменяясь абстрактно-яркими акварельными полосами.
Так продолжалось пару секунд, а затем краски в «акварели» сменились — добавилось яркой зелени. Флюид замедлил свой танец, утихомирился, и новый ландшафт прорисовался вокруг, стремительно обрастая деталями.
Мы стояли на каменистом пологом склоне, который порос кустарником. Внизу открывалась долина с частыми перелесками. За нашими спинами наверху, где кончался склон, приткнулись избушки. По голубому небу над головами ползли курчавые облака.
— Я тебе за билет отдам половину суммы, — сказала Хильда.
— Не парься.
— Но почему? Мы ведь путешествуем вместе.
— Во-первых, не спорь, сегодня у нас в дуэте патриархат. А во-вторых, хочу повыпендриваться перед любимой няшей.
— Вот с этого надо было и начинать.
Из-за кустов показалась женщина — чуть выше среднего роста, с русыми волосами. На ней были походные сапоги, широкая юбка-миди с карманами и плотная рубашка с закатанными рукавами. На поясе крепилась матерчатая плоская сумка. Дама, похоже, была готова к пешей прогулке.
— Догадываюсь, кто вы, — сказала она спокойно. — Почувствовала через флюид, как вы прибываете. Да, я Эва.
— Мы благодарны, — сказала Хильда, — что вы согласились встретиться, для нас это действительно важно.
— Честно скажу — не слишком обрадовалась, когда Илла со мной связалась и завела вдруг речь про те давние дела. Воспоминания не особо приятные. Так-то за эти годы они повыцвели, но теперь вот опять… После разговора с ней — как будто заноза в памяти засвербела. И вот, как видите, потянуло меня из дома сюда…
— А вы разве не здесь живёте?
— Живу я в городе, а в эту деревеньку переместилась только сегодня. Здесь маячок для прыжков стоит, повезло. Иначе пришлось бы ехать долго и нудно.
— Почему именно сюда? — спросил я.
— Видишь долину? Мы приземлились там четырнадцать лет назад, когда вырвались из дикого мира, в котором была авария. Машина еле тянула, мы сразу вызвали техников. Ну, и с рейса снялись в итоге. Вы ведь, как я поняла, уже в курсе насчёт нас с Нико.
— Да, — подтвердила Хильда, — мы говорили с ним, и эта беседа меня очень удивила. Его до сих пор переполняет злость на вас… Нет, я понимаю — люди могут поссориться, накричать даже друг на друга, если сорвутся. Но сохранить такую жуткую неприязнь спустя столько лет…
— Всё это он воспринял острее, чем я, наверное. Я всё-таки старше, опыт уже имела, а у него это был самый первый рейс. Но сдержаться не удалось ни ему, ни мне. И ссора была действительно безобразная. Задним числом я пыталась анализировать, как это получилось, но понять не смогла…
— Про нашу гипотезу Илла тебе рассказывала? — спросил я. — Мы думаем, что вы с Нико попали под действие ядовитого минерала, который исказил вашу память. Ты допускаешь такую мысль? Прости за вопрос, но надо его задать. Может, промежуточную посадку вы делали не там, где тебе запомнилось?
— Ещё пару дней назад я сказала бы, что твоя гипотеза — бред больного воображения. Но сейчас…
Эва замолчала, глядя на перелески внизу, а затем продолжила хмуро:
— Насчёт той промежуточной остановки — даже не знаю. Зато насчёт вот этой долины… Перед вашим прибытием я пообщалась со здешними, из деревни. Они говорят, что долина — плохое место. Точнее, не вся она, а один конкретный участок, милях в шести отсюда…
— Дай угадаю, — сказал я. — Именно там вы с Нико и приземлились?
— Да. И вот я сижу на камушке уже полчаса и вслушиваюсь. Похоже, и правда фонит оттуда какой-то гадостью. Хотя, может, ошибаюсь…
Сосредоточившись, я попробовал что-нибудь уловить, но ничего не вышло. Покосился на Хильду, и та сказала:
— Тоже не уверена, но… Иногда мерещится запах, которого не должно быть в лесу… Давайте проверим, пешком ведь можно дойти…
— Извини, снежинка, но я тебя туда не пущу. И даже не возражай, решение окончательное. Там может быть опасно.
— Соглашусь с твоим другом, — сказала Илла. — Да и сама, если честно, туда не рвусь. Но издалека заглянуть мы можем.
Глава 20
Из поясной сумки Эва достала монокуляр — серебряный цилиндрик с линзами. На металле просматривались насечки и выгравированные руны. Это явно была не простая оптика, а магическая.
— Дорогая игрушка, — сказала Эва. — В деревне такой ни у кого нет. Пока вы не прилетели, я уже раза три-четыре её вытаскивала, но так и не решилась использовать. Боюсь разглядеть там что-то, чего видеть не хочу. Безотчётный страх…
