— Не заморачивайся, — успокоил я, — сейчас сам проверю. Как с этой штукой правильно обращаться?
— Она настраивается на флюидные колебания. Если знаешь заранее, где расположен объект, то засечь его будет легче. И ракурс можно варьировать — чтобы заглянуть за препятствие, например, если оно мешает.
— Ишь, до чего магия дошла…
Взяв монокуляр, я сказал:
— Ну, дамы, приступаем. Откуда там тянет гнилью? Направление обозначьте.
Эва и Хильда, снова прислушавшись, указали вперёд и немного влево. Я поднёс монокуляр к глазу, прикинул расстояние и посмотрел в ту сторону.
Поначалу никаких магических спецэффектов не наблюдалось — оптика просто давала увеличение. Перелески приблизились, вполне заурядные. Лиственные деревья, между ними прогалины с зелёной травой.
Но я продолжал обшаривать взглядом нужный квадрат — и вскоре заметил лёгкую рябь над кронами. Это напоминало помехи, искажающие телекартинку. Теперь я понял, что учуяли дамы. Там, за деревьями, было что-то неправильное — грязная клякса, отравленное пятно. Так это ощущалось, по крайней мере.
И наконец-то в монокуляре включилась магия.
Ракурс плавно сменился, хотя я держал трубку неподвижно. Передо мной как будто повернулась три-дэ-модель, открыв мне детали. Деревья больше не загораживали обзор — я увидел поляну сверху.
— Фигасе, — пробормотал я.
На поляне лежал скелет «птеродактиля».
Рёбра, продолговатый шипастый череп, хребет с хвостом и те кости, на которых прежде крепились крылья…
Казалось, скелет пробыл здесь уже десятки, если не сотни лет — на нём не осталось ни мышц, ни кожи. Вся эта мерзость была присыпана то ли каменной пылью, то ли металлическим порошком. Трава почернела.
Я опустил монокуляр, морщась. Хильда спросила без особой уверенности:
— Можно мне тоже посмотреть? Там что-то очень страшное?
— Кости «птеродактиля», — сказал я. — Не то чтобы страшно, но неприятно. Если не увидишь, то ничего не потеряешь, честное слово.
— Что за птеродактиль? — с недоумением спросила Эва.
— Летающая зверюга. Водится в другом мире.
Взяв у меня приборчик, Эва поколебалась, но всё-таки взглянула через него на лес. Она лучше чувствовала пространство, поэтому эффект в её случае оказался сильнее. Вздрогнув от отвращения, она отвернулась.
— Раньше не видела таких ящеров? — спросил я.
— Нет, но… Как ни странно, веет чем-то смутно знакомым…
— Ну, я же говорю — мы предполагаем, что бы была в том мире, просто забыла.
Эва села на камень и с полминуты молчала. Затем проговорила:
— Скелет на вид — очень старый, но местные говорили, что плохой фон появился не так давно, недели три назад… Видимо, просто магия ядовитая, быстро разъела тушу… А деревенские туда не заглядывали, просто обходили то место…
— Недели три? — повторила Хильда. — Но если так, то…
— Да, — подтвердил я. — Он прибыл на хаб как раз перед тем, как у нас начались занятия. Его интересовала ямская школа, и он хотел с самого начала держать Джино под контролем. Вопрос только — для чего всё это?
Хильда посмотрела на Эву:
— Простите, что втягиваем вас в это, но вы же видите — происходит что-то опасное. И ваши воспоминания могли бы помочь в этом разобраться. Если бы вы согласились встретиться с магом разума…
— Похоже, придётся, — вздохнула Эва. — Илла сказала, что ждёт меня…
— Мы можем сейчас вернуться к ней вместе.
Эва кивнула и подошла к нам ближе. Хильда взяла листок, полученный от мага пространства, и надорвала его вдоль второй пунктирной черты. Завертелся флюидный смерч, пейзаж вокруг нас размазался, перекрасился — и скомпоновался заново.
Мы стояли на заднем дворе у Гирта.
Открылась дверь, маг вышел из дома. Следом за ним появилась Илла, поправляя на ходу платье. Пока нас не было, они, кажется, уладили свои разногласия.
— Вижу, — сказала Илла, — прыгнули вы успешно. Рада познакомиться лично, Эва. Хотя, к сожалению, повод — так себе. Значит, всё-таки попытаемся растормошить твою память? Проверим, что ты забыла?
— Да, — подтвердила та. — И давай поскорее с этим покончим.
— Согласна с тобой. Пойдём.
Гирт остался дома, мы же вернулись к Илле. Та указала на широкую лавку, застеленную периной:
— Приляг. Процедура будет небыстрая. Всё-таки четырнадцать лет — глубокое погружение, до нужного пласта памяти надо ещё добраться. Ты доверяешь мне? Готова попробовать?
— Приступай.
Илла присела рядом с ней, посмотрела прямо в глаза. Дыхание у Эвы выровнялось, а взгляд стал отсутствующим — она будто спала с открытыми глазами. Так продолжалось пару минут, затем Илла встряхнулась и провела ладонью перед лицом у Эвы:
— Проснись.
Обернувшись к нам, пояснила:
— Будет сложнее, чем мне казалось. Нужна серьёзная подготовка, а сам сеанс получится долгим, на несколько часов. Результат — не раньше, чем завтра.
— Из-за чего так? — спросила Эва, приподнимаясь.
— Память на глубине я смогу нащупать, хоть и не сразу. В общем и целом там всё в порядке, по моим ощущениям. Но есть какой-то… Не знаю даже, как правильно назвать, мне раньше такое не попадалось. Пузырь или что-то вроде. Он небольшой, я толком его не чувствую. Или, может, он просто мне померещился…
— Извините, — сказала Хильда, — можно уточнить? Этот пузырь пустой или что-то в себе содержит? Вдруг в нём и хранятся настоящие воспоминания о том рейсе?
— Это я и хочу проверить. Задача сложная, нужно время.
— Тогда мы заедем к вам завтра вечером. Или, может быть, послезавтра — зависит от того, как сложится рейс. Вы не возражаете?
— Буду ждать, — ответила Илла.
— Удачи вам! — пожелала Хильда. — А вам, Эва, огромнейшее спасибо. Вы делаете очень важное дело.
Мы распрощались с ними, напоследок спросив у Иллы, как проще попасть обратно на хаб. Она пообещала, что через артефакт свяжется с извозчиком и попросит подъехать к дому. Когда мы вышли на улицу, Хильда грустно вздохнула:
— Значит, наша паранойя — не ерунда. «Птеродактиль» в осевом мире — явное доказательство, хотя я не понимаю, как такое возможно… А ядовитый фон подтверждает, что человек, прилетевший на этом ящере, замышлял что-то нехорошее. В голове не укладывается…
— Придётся нам всё-таки отчитаться перед начальством.
— Угу, придётся…
К нам подкатила повозка, запряжённая парой крепких лошадок. На облучке восседал мужичок в картузе и с пышными подкрученными усами. Мы заняли места, и лошади потащили нас прочь из города.
У городской черты флюид встрепенулся, и перед нами распахнулся пролив. Копыта зацокали по мосту, повозка покачивалась на мягких рессорах. Солнце светило в спину, искрились волны, но настроение у нас было паршивое. Мы молчали, глядя на приближающийся остров.
Парковка у ямской башни была заполнена, несмотря на вечер субботы. Мы поднялись на лифте. Когда мы подходили к кабинету начальника, там распахнулась дверь. В коридор вышли трое хмурых мужчин и пожилая дама в форме подсказчицы. Они явно узнали нас и уставились без особой приязни. Но не сказали нам ничего, лишь сухо кивнули в ответ на наше приветствие.
Риттер Янсен тоже не выглядел осчастливленным. Окинул нас долгим взглядом, велел присесть и сообщил ровным голосом:
— Вы не должны были уезжать без отчёта. За это — выговор. Впрочем, Гленна сообщила подробности. И должен признать, теперь мы серьёзно воспринимаем то, что прежде считали вашими домыслами. Ваше решение найти Эву я одобряю. Вы с ней поговорили? Узнали что-нибудь?
— Да, шеф. Вам это не понравится.
Пересказав под запись всё, что мы выяснили за эти часы, я смолк и развёл руками — такие, мол, пироги. Хильда подтвердила мои слова. Начальник некоторое время что-то обдумывал, затем констатировал:
— Да, новости не радуют. И подтверждают правильность тех решений, которые мы приняли только что на экстренном совещании. Контакты с синклитом временно прерываются, наши исследовательские группы покидают тот мир. Возобновим работу после того, как прояснится ситуация с отравленным минералом на хабе. Мы раньше не сталкивались с подобным и не имеем нужного опыта, поэтому вынуждены импровизировать. Хотя нам претят столь резкие меры.
