Хребет был всё ближе. Горные туши росли в размерах, их цвет менялся с бледно-лилового на зеленовато-синий. Заснеженные вершины чётко прорисовались на фоне неба.
Слева от нас в саванну вклинивался отрог — приплюснутый кряж, поросший кустами. Мы уже видели его в мире-двойнике. А вот Серый Полоз на «птеродактиле» стартовал, кажется, не здесь, а у другого отрога.
— Ты излагал мне недавно свою гипотезу, — заговорила Хильда, — и у меня созрел каверзный вопрос.
— Удиви меня.
— Ты предположил, что «антенна», которую построили змееглазые, по ошибке реагировала на нас, вызывая шторм. Но так было в первом рейсе и в третьем. А во втором — ничего подобного. Почему?
— Элементарно, няша. Во втором рейсе ты взяла пеленг не на «змеиный», а на «космический» мир. Они, видимо, по очереди пеленгуются. Ну, по крайней мере, во время наших с тобой прыжков.
— Не спорю, логика есть. Но меня смущает, что цифровые координаты у этих двух миров одинаковые. То есть технически — это один и тот же мир. Как же так?
— Разберёмся, когда ответим на заколебавший вопрос — зачем на самом деле нужна «антенна».
— Пожалуй, да, всё сводится к этому.
Вплотную к горам я подлетел не сразу. В очередной раз посадил машину, перевёл дух и попросил у Хильды:
— Просканируй эфир, пожалуйста. Нужен маршрут, чтобы мы не вляпались в ядовитые залежи.
— Поняла.
Она сконцентрировалась, вслушиваясь в пространство. Указала рукой:
— Вот над этим склоном, кажется, можно. А вообще, отравленный минерал действительно чувствуется. Разбросан, правда, неравномерно.
Мы подлетели к нужной горе и начали огибать её. Наша тень, причудливо деформируясь, скользила внизу по кронам деревьев. Аэрокар по-прежнему дёргало, и я взмок, удерживая контроль.
Краем глаза я, однако, заметил группу людей, которые пробирались по тропке на скальном выступе. Это были, похоже, контрабандисты, на которых жаловался патруль. Они тоже нас увидели и переполошились, но мы проскочили мимо них без задержки.
А за хребтом в долине расположился город.
Географически он был аналогом городка в «космическом» мире, где мы заходили в библиотеку. Архитектура, однако, выглядела иначе.
Многоэтажки отсутствовали. Ближе к центру сгрудились здания в два-три этажа, вокруг них просматривались особняки с большими садами, а на окраинах — одноэтажные домики с огородами. По улицам двигались конные экипажи, над крышами промелькнул «птеродактиль».
Чтобы лишний раз не светиться, я сразу увёл аэрокар в сторону и посадил его в полукилометре от городской черты, среди дикорастущих кустов, напоминающих ежевику. Отпустил штурвал и вытер пот со лба.
— Здесь как-то надёжнее, — прокомментировал я. — Никто не наткнётся. Будем сидеть и долбить машину, пока не перезагрузится.
— Ты совсем устал, — возразила Хильда. — Тебе нужен перерыв.
— Ну, может, ненадолго…
Глотнув воды, я закрыл глаза. Было тихо, лишь где-то рядом однообразно гукала птица. Звук убаюкивал, и я задремал.
Мне даже приснился короткий сон — всё та же скала и тень, над которой занесено копьё. Но едва оно ударило в землю, картинка дёрнулась и исчезла.
Я вывалился в явь и потёр затёкшую шею. Хильда по-прежнему была рядом, у неё на коленях лежал раскрытый ямщицкий справочник.
— Долго я проспал?
— Полчаса. Как ты себя чувствуешь?
— Да вроде терпимо. Ну-ка…
Сосредоточившись, я нащупал управляющий контур. Тот отозвался — но мой командный импульс к перезагрузке опять развеялся без следа.
— Улучшений нет, — сообщил я разочарованно. — И такое чувство, что не предвидится в ближайшее время.
— Может, нам выйти? — спросила Хильда. — Мы ведь так делали, и машина быстрее перенастраивалась…
— Да, мы так ускоряли перезагрузку. Но в этот раз я даже начать её не могу, в том-то и проблема. Хотя вылезти можно ради эксперимента.
— Слушай, Тимофей… Пока ты дремал, я думала…
— Ты этим занимаешься постоянно. Не надоело ещё?
— Смешно. А вопрос такой — раз уж мы тут застряли, то, может, надо этим воспользоваться? Пообщаться с местными осторожно и собрать информацию, поискать зацепки насчёт «антенны»…
— Няша, я впечатлён. В первый прилёт ты, помнится, не хотела отходить от машины, чтобы не накосячить. А теперь вдруг переквалифицировалась в шпионку?
— Замечание справедливое, в шпионских делах я не разбираюсь. Но вспомни наш разговор с директором службы — он прямо сказал, что у нас просто нет экспертов в таких вопросах. И в этом смысле мы с тобой — не хуже других. А если учесть твой авантюризм, у нас даже некое преимущество. Ты шпионов хотя бы видел в кино…
— Ты же понимаешь, насколько фильмы далеки от реальности?
— Если честно, не очень, я в кинотеатре была всего пару раз, на юге. Но ты эту разницу видишь, по крайней мере, и можешь от неё оттолкнуться. Это всё-таки лучше, чем ничего. А я буду тебя слушаться, ты же знаешь.
Я улыбнулся, мягко провёл ладонью по её белому «хвосту»:
— Аргументы ты подбирать умеешь, снежинка, этого не отнять. Но есть и чисто технические препятствия. В прошлый раз, как ты помнишь, в нас сразу опознали пришельцев. Я ещё, может, сойду со скрипом за обычного иностранца, но твоя блондинистая экзотика — это нечто. С таким же успехом можно плакат на шею повесить: «Барышня из-за Грани».
Хильда неожиданно покраснела. Я удивился:
— Только не говори, что я сейчас умудрился сморозить какую-то непристойность.
— Нет-нет, ничего такого ты не сказал. Просто наши рейсы действительно заставили меня кое о чём задуматься. Я на практике убедилась, что иногда приходиться выдавать себя за туземцев. Ну, например, как в том арктическом мире, где богачи с акцепторами. Поэтому в этот раз я взяла побольше всякой одежды, а ещё… Погоди минуту…
Выбравшись из машины, она порылась в багажнике и вернулась с продолговатым деревянным футляром:
— Купила уже давно, года два назад, на северо-западе. Там у них косметическая магия очень развита.
В футляре лежали склянки, пять штук. На этикетках изображались дамы с разным цветом волос. Имелся платиновый оттенок, золотисто-соломенный, ярко-рыжий, каштановый и насыщенно-чёрный. Особняком пристроилась продолговатая ампула, где жидкость была бесцветной.
— Я так ни разу и не решилась попробовать, — добавила Хильда. — Повода не было, да и слишком привыкла к тому оттенку, который у меня от природы.
— Правильно сделала, — сказал я. — Блондиночка — самый класс. Я когда увидел тебя впервые, выпал в осадок.
— Да, я заметила. Но теперь-то повод серьёзный, да? Эти краски будут полезны?
Она смотрела смущённо — опасалась, похоже, что я подниму на смех её наивно-шпионские ухищрения. Но я пожал плечами:
— Такая конспирация лучше, чем вообще никакой. При условии, что мы всерьёз намерены идти в город.
— Я совсем не рвусь туда, честно. Но если мы так и не сумеем уйти в прыжок, то ничего другого нам не останется. Никого из наших сейчас в этом мире нет, и я не уверена, что за нами кто-нибудь прилетит. То есть нас не бросят, конечно, когда поймут, где мы оказались. Но у «змей» ведь сильная магия — и я не удивлюсь, например, если они сумеют блокировать вход в свой мир. Через пресловутую «антенну», к примеру… Хотя это я сейчас, скорее всего, от страха расфантазировалась…
— Получается круто. Я аж заслушался.
Хильда наконец тоже улыбнулась:
— От тебя набралась. Ну, что ты решил?
— Сейчас ещё разок попытаюсь перезагрузиться, а там посмотрим.
Однако с перезагрузкой было всё так же тухло. И чутьё говорило мне — ловить в этом смысле нечего, ждать бессмысленно.
Я почесал в затылке:
— Ладно, снежинка. Раз уж начальство и так считает нас занозами в мягком месте, будем поддерживать репутацию. Поиграем в шпионов. Но перекрасить-то тебя как? Тебе же вода нужна, по идее? Много?
— Эх, Тимофей, ничего ты не понимаешь в магии. Покажу сейчас, а ты мне поможешь. Вылезай из машины.
Стоя под ярким солнцем, она распустила волосы и протянула мне склянку, которая обещала причёску оттенка воронова крыла:
