Искаженное время (СИ) - "Deacon"

- Я могу побыть с ней? – тихо поинтересовался Дмитрий, обратившись к Кайтане. На лице египтянки промелькнуло замешательство.

- Ты не должен видеть меня в таком виде, - услышал он слабый голос Аканы. – Всё хорошо, Кайтана, пусть он останется. А тебе стоит отдохнуть перед боем.

Рабыня молча поклонилась и покинула комнату. Когда дверь за ней закрылась, Дмитрий опустился на табурет подле постели и спросил:

- Как твое состояние?

- Бывало и лучше. Ты захотел навестить меня потому, что беспокоился или не терпелось договориться о вознаграждении?

- Ну, конечно же, о вознаграждении. Меня чуть не убили из-за тебя. Что за такое полагается?

Услышав этот ответ, Акана едва заметно улыбнулась. Дмитрий тоже не сдержал улыбки. Сейчас они оба испытывали облегчение, что ужас прошедшей ночи наконец закончился. Небо уже бледнело, окрашиваясь розовым.

- Мой отец отрубил бы тебе голову за дерзость. Имандес – руку или ногу, чтобы ты запомнил на будущее, каково это – требовать награду. Нахти... Он руководствуется настроением. Если раб будет полезен в будущем, он его поощрит. Если нет – убьет. А я бы скорее убила тебя за то, что ты видишь меня слабой...

- Когда я видел тебя сильной, то чуть не умер. Можно я хоть немного передохну?

- Перестань язвить.

Они снова обменялись усталыми улыбками.

- Каким образом ты справился с ядом? – спросила она.

- У меня было лекарство, которое влияет только на меня. Быть может, еще на белокожего раба Нефертари. Я еще не справился с ядом, но с лекарством стало заметно легче.

- Интересно, почему Ин-Теп не захотела меня исцелить? Она ведь могла это сделать.

Дмитрий не стал озвучивать мысль, что, возможно, темное существо хотело получить немного магической энергии от Лилит. Не хотелось думать о том, что теперь оно станет еще сильнее.

XXVI

Перетасовка

Утро началось с дождя. Тяжелые капли обрушились на город внезапным порывом, торопливо стирая пыль с выжженных солнцем камней. Деревья напитались цветом и теперь казались неестественно глянцевыми. Дети выбежали на улицу, резвясь и громко хохоча. Они подставляли лица падающей с неба воде, желая насладиться редким в это время года природным явлением. Людям казалось, что сам Осирис благословляет воинов арены, поэтому в этот раз бои должны получиться наиболее интересными. Для господ оракулы с помощью магии за несколько минут вокруг арены возвели шатры, остальным горожанам приходилось мокнуть под дождем, но их это нисколько не беспокоило. Сама территория арены тоже оставалась под открытым небом. Поэтому дождь невольно становился для одних воинов союзником, для других – врагом. Особенно погодные условия не радовали Кайтану. Она в тревоге посматривала на небо, надеясь, что оно всё-таки прояснится раньше, чем она успеет выйти на арену.

Завтрак в доме Косэя прошел почти в полном молчании. За столом присутствовали и Акана с Дмитрием. Бледные и изможденные, они безо всякого аппетита жевали свежеиспеченную лепешку и односложно отвечали на редкие вопросы хозяина дома.

- Я считаю, что ты должна смотреть бои вместе со всеми и делать вид, будто ты совершенно здорова, - произнес Косэй, обратившись к Акане. – Ты должна продержаться и показать всем, что неуязвима. Врагов это остужает, уж поверь мне. На прошлых боях у меня был почти полностью вспорот живот, так как ко мне тоже кое-кто заглянул. Но разве ты это заметила?

- Никто не заметил, - слабо отозвалась Акана.

- Вот именно. Кайтана поможет тебе накрасить лицо и предоставит платье, похожее на господское.

- Мои воины арены убиты. По сути, мне незачем там находиться.

- А здесь тебя могут снова попытаться убить. И на этот раз вряд ли тебе повезет. Я не знаю, каким образом вы двое выжили, но я точно знаю, что вы что-то мне не договариваете. Убить пятерых воинов арены вдвоем практически невозможно. Может, настало время поговорить начистоту?

В голосе Косэя внезапно послышалась сталь. Он ненавидел, когда ему лгут, а Акана была как раз из тех людей, кто делал это удивительно часто. Она вечно покрывала своего отца, что-то придумывала про свою неведомую болезнь, а её слова о том, что это Дмитрий уложил пятерых, и вовсе напоминали бред. Лесков в свою очередь хранил гробовое молчание, делая вид, что происходящее его совершенно не касается. Пусть господа общаются, а он, незаметный раб, покорно не вмешивается. Косэя это чертовски злило. Как он мог защитить кого-то, если эти люди ему не доверяют?

- Акана, в последний раз спрашиваю, за что тебя хотят убить? – сквозь зубы процедил Косэй.

- Я не знаю, - ледяным тоном ответила девушка. – Ты и твоя рабыня помогли мне. Я в долгу не останусь. Это всё, что имеет значение.

Косэй в ярости ударил кулаком по столу и грубо выругался. От неожиданности присутствующие вздрогнули. Лилит в тревоге посмотрела на Акану, не понимая, почему эта девушка не хочет довериться тому, кто помог ей. Затем графиня перевела задумчивый взгляд на Дмитрия. Ей вспомнился момент, когда она навещала его в доме Аканы. Тогда Лесков был тяжело ранен, и египтянка обронила фразу, словно это она совершила такое с Дмитрием. А он, в свою очередь, сказал, что имел неосторожность пообщаться с местным божком. Если Акана способна нанести подобные раны дракону-полукровке, то, скорее всего, именно она растерзала пятерых наемников. Теперь Лилит осталось только ответить на вопрос: стоит ли делиться своими догадками с Косэем или переступить через свою гордость и попробовать самой поговорить с Дмитрием наедине. Затем мысли графини переметнулись к тому, что они ни на шаг не приблизились к разгадке своего заточения в Египте. Жизнь в этом городе неумолимо затягивала их всё глубже, не позволяя ни на миг вынырнуть на поверхность и сделать вдох. В отличие от других мест, в которые их забрасывало ранее, здесь всё было чересчур настоящим. Люди не были бездушными монстрами или поднявшимися мертвецами. Присутствующие за этим столом были живыми, со своими радостями и страхами.

- Больше никогда не обращайся ко мне за помощью, - зло произнес Косэй, взглянув на Акану. – Неужели ты ничего не видишь кроме своего глупого мирка, который ты сама себе придумала, чтобы обелить своего отца и его окружение? Все они – проклятые твари, пирующие на костях этого города. Эмафион использует твою слепую доверчивость. Вот только доверяешь ты не тем людям, девочка! Да, Акана, не смотри на меня так! Тебе ведь никто ранее такого не говорил? Так вот слушай, я говорю!

Акана лишь крепче стиснула в пальцах глиняную чашу. Её карие глаза встретились к пылающими красными глазами Косэя, но девушка лишь чуть искривила губы в подобие улыбки и выше подняла подбородок. Косэй ошибался: эти слова она уже слышала от другого человека, который сейчас сидел подле нее. Реакция гостьи еще больше взбесила Косэя, но в этот раз он всё-таки сдержался.

- Пора собираться, - мрачно произнес он. – Поспешите, до начала боёв осталось недолго.

Бросив на Акану тяжелый взгляд, мужчина первым покинул комнату. Присутствующие проводили его гробовым молчанием, затем начали расходиться из-за стола.

К счастью, опасения Кайтаны не оправдались: дождь прошел. Солнце быстро выглянуло из-за туч и уже успело немного подсушить землю. Горячие лучи уверенно скользили по арене, не подозревая, что вскоре вода, пролившаяся здесь, сменится кровью. Вся площадь была переполнена и гудела, как потревоженный улей. Господа и воины взволнованно обсуждали новость, которую только что озвучили организаторы боев: только что состоялась перетасовка воинов, так как целых девять участников не будут сражаться. Четыре воина Эмафиона не изволили явиться на ранний смотр, отчего их автоматически дисквалифицировали. Лишь несколько человек из присутствующих знали, что эти несчастные сейчас лежат в своих постелях с перерезанным горлом. Также были сняты пятеро наемных воинов арены. Они принадлежали Дому Воинов, и их мог взять в свое пользование любой из господ, заплатив за них кругленькую сумму. Владельцами Дома Воинов были несколько оракулов, в том числе и Нахти. Во всём остальном сегодня не произошло никаких изменений. Никто ничуть не удивился, увидев Акану в сопровождении своего белокожего раба. Девушка выглядела уставшей, но все посчитали, что она праздновала вчера слишком долго. К тому же её болезнь, которая периодически обострялась, могла её утомить. Рядом с ней по обыкновению находилась Нефертари. Египтянка казалась удивительно довольной. Еще не зная о том, что произошло с Аканой, она весело рассказывала ей о том, как хорошо провела ночь со своим рабом.