Искаженное время (СИ) - "Deacon"

Затем для пущего эффекта внешность Водяной Глади изменилась, и она обратилась в Ингемара. Зал взревел от удовольствия. Капитан удивлённо приподнял брови, когда увидел на арене себя. Оборотень выбрал именно его облик для боя, это польстило самолюбию Ларсена. После незначительного колдовства Нахти он чувствовал себя заметно лучше и теперь мог наблюдать за боем.

Теперь удары, сыпавшиеся на Кайтану, стали куда ощутимее. Человек из космоса физически превосходил земного, пусть даже Феникса, и один из ударов сбил Кайтану с ног. На миг девушка исчезла, чтобы успеть подняться и оказаться на достаточном расстоянии от противницы, но затем появилась вновь. Люди увидели, как на теле Водяной Глади появились несколько глубоких кровавых полос. Чувствуя, что начинает проигрывать, многоликая обратилась в Сфинкса, точнее в огромного песчаного льва. Он прыгнул на Кайтану, повалив на землю, и попытался вонзить зубы в её шею. Кайтана вновь исчезла, но выбраться из-под огромного зверя ей никак не удавалось. Не видя свою противницу, лев вцепился девушке не в шею, а в плечо, и в этот миг Кайтана сумела вонзить нож в сердце противницы. Истекая кровью, девушка с трудом сошла с арены и, пройдя еще несколько шагов, пошатнулась и осела на пол. Рана Кайтаны была серьезной, поэтому было решено немедленно отправить её на лечение в храм. Оценив плачевное состояние девушки, Нахти едва заметно улыбнулся.

Затем объявили Стрижа и Кобру. Кобра представляла из себя высокую длинноволосую брюнетку с желтыми глазами. Она была одета в боевой костюм из змеиной кожи, в руках сжимала металлические веера с острыми иглами по краям.

- Развлечемся, красавчик? – бросила она эльфу и хищно улыбнулась, обнажая длинные острые клыки.

Ильнес впервые сражался с противником, который пользовался подобным оружием. Острие на её веерах было покрыто чем-то мутно-желтым, отчего эльф предположил, что они могут быть отравлены. К ядам эльф был устойчивее, чем люди, но устойчивость эта проявлялась только в возможности протянуть дольше до противоядия. Да и было ли вообще здесь это противоядие?

На обращение Кобры эльф особо не отреагировал. Развлечение явно было сомнительным, хотя и запомнится надолго. Он спокойно выжидал, когда девушка нападет сама. Казалось, сам поединок его нисколько не тревожит, словно он даже не догадывается о грозящей ему опасности. Тогда Кобра действительно атаковала. Сначала она пыталась резануть эльфа веерами, не выпуская их из рук, но затем метнула в противника один из них. Ильнес снова с легкостью уклонился. Но уже через миг полоснул девушку по ребрам и вновь отступил. Почувствовав боль, египтянка несколько оторопела. Она никак не ожидала, что её противник окажется настолько быстрым. Этот бой больше походил на танец. Люди, затаив дыхание, наблюдали за тем, как ловкий блондин уворачивается от смертоносных лезвий, постепенно покрывая тело противницы всё новыми ранами. Вскоре, измотанная девушка едва держалась на ногах, и Ильнес без труда оглушил её.

- Кобра принадлежит Всевидящему, - сказал он и бросил свое оружие на песок. Роса говорила, что кровь этой женщины может быть ядовитой, поэтому лучше не прикасаться к ней лишний раз. И она не ошибалась.

Противником Алоли оказалась вспышка ярко-белого цвета, которую представили Белой Тьмой. Никто не понял, как она появилась на арене, но Плеть даже толком не успела разобраться, где её противник, как Белая Тьма уже ранил её. Двигался невидимый враг очень быстро и до боли слепил глаза. В этот раз обратиться к зрителям Алоли уже не успела. Однако её противник всё равно был обречен. Алоли вновь обратилась в терновник, которым оплела всю возможную территорию и в конце поймала своего врага. Она душила его до тех пор, пока Белая Тьма не потерял сознание. Но, когда белая вспышка вокруг тела поверженного погасла, по залу прокатился вздох удивления. Люди были поражены, увидев вместо мужчины молодую девушку. Она была из господской семьи, но её отец разорился и задолжал Имандесу большие деньги. Египтянка вышла на арену из-за отчаяния.

- Боги, да эта редкая удача! – усмехнулась Нефертари, глядя на поверженную. – Да еще и живой мне её доставят. Я хорошо помню эту высокомерную девку, как она отворачивалась от меня, как только я стала госпожой. Я ниже её... Так ей казалось. Но мы это исправим.

Косэй усмехнулся в ответ. Он чертовски любил такие моменты. Хоть что-то хорошее за сегодняшний день.

Спустя еще несколько поединков, которые неизменно кончались гибелью одного из бойцов, на арену пригласили подняться Фейсбук. Сфинкс встрепенулся, предвкушая интересное сражение, и направился в центр этого своеобразного Колизея. Вот только имя второго воина, будущего противника Сфинкса, организатор объявлять не торопился. Наступило минутное замешательство. В зале начали в тревоге переговариваться, и Сфинкс впервые сам начал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где тот, с кем ему выпало сражаться. Затем он перевёл взгляд на организатора, но тот по-прежнему молчал. На миг появилось подозрение, будто владелец противника отказывается выставлять его против Сфинкса, но тогда бы это моментально объявили. Это замешательство заставило Косэя не на шутку встревожиться. Повинуясь непонятному порыву, он обернулся на Нахти и заметил насмешливую улыбку на его губах. Оракул даже не счел нужным скрывать своего непонятного злорадства.

- Фейсбук против Червя! – внезапно произнес организатор. По залу прокатились перешептывания. Услышав прозвище Эрика, Дмитрий обернулся на своего наемника, гадая, поймет ли он, что в данном случае нужно поддаться. После сегодняшней ночи Лескову казалось, что попасть в руки великого и кровожадного Феникса намного лучше, чем оставаться подле Имандеса. Вот только Эрик этого не знал. К тому же, никто не мог предсказать, как в бою будет вести себя Сфинкс. Этот спокойный человек с добрыми глазами во время поединков убивал так же легко, как и даровал жизнь.

В свою очередь Рейвен и вовсе воспринял такую комбинацию, как удачную. Главное, найти тот баланс, чтобы никто не понял, что Эрик проигрывает Сфинксу нарочно. В противном случае, обоих могли обезглавить прямо на месте.

- Бой будет недолгим, - усмехнулась Нефертари, глянув на того, кого называли унизительным прозвищем Червь. Она помнила, как неловко он держался в первом бою, и единственное, что озадачивало египтянку, каким образом он смог победить. На фоне других воинов он был слаб физически, разве что двигался немного быстрее обычных людей. – Тебе повезло, Косэй. С легкостью получишь еще одного раба. Кажется, именно он до блеска вычистил твою конюшню?

Однако Косэй слова Нефертари проигнорировал. Его взгляд был прикован к белокожему рабу, который медленно поднялся со своего места. В его руках не было привычного египтянам оружия. Было что-то черное. Какой-то иноземный предмет, который убивал на расстоянии. Сфинксу было знакомо это оружие. Наверняка, он понимает, насколько оно опасно. Но Косэя взволновало вовсе не оружие. Будучи внимательным от природы, он заметил, что тень белокожего воина оказалась впереди него, в то время, как у остальных тень падала назад.

«Что за...» - в тревоге подумал Косэй и вновь резко обернулся на Нахти. Теперь оракул уже не скрывал своего ликования. Он смотрел на Сфинкса, кривя свои уродливые губы в довольной ухмылке. Чему так радуется этот проклятый старик? Неужто он думает, что чужеземец может одолеть Сфинкса? Если да, то каким образом?

Сфинкс стоял на арене, уже будучи совершенно спокойным. Его противник нашелся, бой вот-вот начнется, и воин планировал выиграть для Косэя еще одного раба. Эрик не казался ему серьезным соперником, поэтому Сфинкс не видел смысла убивать его без всякой необходимости. Однако, и он не мог припомнить, каким образом Фостер победил в прошлом бою. Казалось, исход боя был решен уже с самого начала.

Эрик поднялся на арену, неуверенный и встревоженный. У него не было никаких гарантий, что тень придет ему на помощь, поэтому рассчитывал, что сумеет застрелить Сфинкса раньше, чем тот атакует его. О Косэе он знал только то, что этот человек сдирает кожу с любого провинившегося, поэтому мысль оставаться у Имандеса и иметь какое-то свободное время казалась ему куда соблазнительнее, чем чистить конюшни для этого психопата. Лилит отзывалась о нем довольно мягко, однако Эрик уже давно понял, что предпочтения этой дамочки нетипичны даже в практике доктора Фрейда. Казалось, сама того не подозревая, графиня западала на всех маньяков, извращенцев и лесных чудищ и при этом пыталась доказать, что на самом деле они очень даже хорошие и душевные.