Искаженное время (СИ) - "Deacon"

Тем временем Лилит обратилась к Косэю, попросив рассказать побольше о Пирамиде Достойных. Постепенно тяжелая атмосфера начала сглаживаться. Дмитрий всё еще злился на Акану, но виду уже не показывал. Рейвена же скорее успокоила наполовину опустошенная чаша вина. Полицейский немного расслабился, но его мысли по-прежнему были заняты ареной. Он вызовется на бой, не спрашивая разрешения у Нефертари. Она не сможет ему помешать. Осталось сделать вид, что он отказался от этой затеи, и чтобы Тари ему поверила. Точно также планировал поступить и Лесков.

- ВЫ БУДЕТЕ ЕСТЬ, ИЛИ Я ЛИЧНО ДОЛЖЕН ЗАТАЛКИВАТЬ ЕДУ ВАМ В ГЛОТКУ? – внезапно заорал Косэй и с такой силой треснул кулаком по столу, что часть посуды подпрыгнула одновременно со вздрогнувшими от неожиданности гостями. Больше повторять хозяину дома не пришлось. Молчаливое жевание прервалось лишь на миг, когда Рейвен заметил, как Дмитрий подносит к губам кусочек мяса.

- Лесков... Лесков! – встревоженно позвал Харт.

Когда русский обратил на него внимание, Рейвен, указав взглядом на мясо, чуть тише добавил:

- По-моему, оно еще недавно передвигалось на двух ногах.

К ужасу полицейского, Дмитрий откусил кусок, задумчиво пожевал, пытаясь определить на вкус, что это за мясо, а затем, проглотив, произнес:

- Точно не страус.

И в тот же миг у Лескова случилось озарение. Он посмотрел на мясо в своей тарелке. Потом скользнул взглядом по комнате, задерживая его на кожаных предметах интерьера. А затем, судорожно вдохнув, поспешно положил кусочек, который держал в пальцах, обратно в тарелку. Бледный, как привидение, русский трезвенник на автомате схватил ближайшую к нему чашу с вином и залпом опустошил её. Акана с удивлением уставилась на своего раба. Мало того, что он схватил её чашу, так еще всё это время постоянно утверждал, что не пьет ничего крепче воды.

- Хоть кто-то за этим столом пить умеет, - довольно заметил Косэй, и, отсалютовав русскому своей чашей, тоже залпом опустошил её. Дмитрий и Рейвен молча переглянулись, зато Нефертари и Алоли немедленно последовали примеру мужчин, желая показать, что они тоже умеют пить.

Дальнейшая часть обеда прошла в тишине. Погруженные в свои мысли, никто из присутствующих не пытался завести разговор. Казалось, в хорошем настроении пребывал только Сфинкс, который сегодня случайно узнал, что оба его друга беспокоились о нем. Эта новость стоила тысячи пропущенных боев.

Первыми из-за стола ушли Акана и Дмитрий. На руке девушки начали появляться серые разводы, и, к своему ужасу, египтянка поняла, что время между пробуждениями Ин-теп сократилось. Теперь Акана могла быть собой не дольше двух часов, в то время как прежде ей удавалось справляться с демоном почти четыре. После ругани с Дмитрием ей было особенно унизительно обращаться к нему за помощью. Благо, он сам всё понял.

Оказавшись в гостевой спальне наедине, Акана прошлась по комнате и, не глядя на мужчину, тихо произнесла:

- Ин-теп становится сильнее. С каждым днем я все меньше времени могу быть собой. Быть может, тот, кто прислал ко мне наемных убийц, это предвидел? У оракулов бывают удивительно точные видения. Наверное, кто-то увидел и мое будущее.

Дмитрий молчал. Слова этой женщины о том, что после всего пережитого он - всего лишь вещь, были еще свежи в памяти. И это неимоверно злило его. Словно почувствовав настроение своего раба, Акана обернулась на него и с вызовом произнесла:

- Неужто ты ждешь извинений за то, что я сказала за столом? Спешу тебя разочаровать: господа не извиняются перед своими рабами и не благодарят их. Ты не благодаришь постель за то, что на ней лежишь. И не извиняешься перед чашей, если её разбил. Я не знаю, в каком городе ты жил прежде, но сейчас ты живешь здесь, по законам моего города.

- И зачем ты тогда сейчас оправдываешься? – с насмешкой поинтересовался Лесков. Он заметил, как в глазах египтянки промелькнула растерянность.

- Я не оправдываюсь. Я объясняю тебе твое положение, с которым ты никак не желаешь смириться.

- А теперь я тебе кое-что объясню, Акана, - в голосе Дмитрия послышались стальные нотки. Он приблизился к девушке почти вплотную, глядя на нее сверху вниз. - Сейчас не господа, а рабы помогают тебе выжить. Бывшие рабы предлагают тебе кров и защиту, а воины готовы проливать за тебя кровь. И самое интересное заключается в том, что им даже не нужно твоей благодарности, Акана. Им нужно всего навсего твое уважение.

- А что нужно тебе? – спросила девушка. Но на вопрос мужчина не ответил. Его глаза изменили цвет, и серые разводы на коже Аканы мигом исчезли.

- Тебе следует отдохнуть, - сухо произнес Лесков, отстранившись. Он уже было направился к двери, как египтянка заговорила вновь.

- Я не хочу отдыхать! – резко произнесла она и тут же, понизив голос, еле слышно добавила, - Иногда мне даже кажется, что я не хочу жить.

Услышав эти слова, Дмитрий остановился. Он обернулся на девушку и, встретившись с ней взглядом, наконец понял, в каком отчаянии она сейчас находится. Акана никогда не плакала и не жаловалась на свою тяжелую судьбу, а весь свой страх прятала под маской высокомерной госпожи.

- Это не так, - чуть помедлив, ответил он. – Ты не хочешь жить с Ин-теп, а это совершенно другое. Наверняка, есть какой-то способ избавиться от этой твари. Мы ведь еще даже не искали. Нужно продолжать бороться, понимаешь? Потому что жить стоит.

- А стоит ли моя жизнь жизней тех лекарей, которых я убила, пока была в заточении? Или тех рабынь, когда я оказалась на свободе?

- Ты снова винишь себя за то, в чем не виновата.

- Я не виню себя. Я только хочу все это прекратить и пока что вижу только один способ...

- Даже думать об этом не смей, - прервал её Лесков. – Нельзя вот так просто сдаваться!

- А мне непросто, Дми-три. Непросто, когда нет надежды. Но ты вряд ли меня поймешь.

- В один день я потерял и жену, и ребенка, а мою армию на голову разбил противник. Испуганные люди подходили ко мне и спрашивали, чем кормить своих детей, где взять лекарства для раненых. А я ни черта не мог им ответить. Вот это называется отсутствием надежды.

Дмитрий сам от себя не ожидал, что решится рассказать о подобном столь чужому для него человеку. Но почему-то ему казалось, что Акана услышит его, и он не ошибся. Девушка приблизилась к нему, впервые поймав себя на мысли, что она совершенно ничего не знает о том, кто так часто ей помогает.

- Тогда мне следует поучиться у тебя, - тихо произнесла Акана. – Я сочувствую твоей утрате.

После ей будет неловко оттого, что она поддалась желанию обнять этого человека. Но сейчас этот поступок показался египтянке самым правильным, особенно в тот миг, когда рука Дмитрия легла ей на спину, обнимая девушку в ответ.

С каждым часом жара в городе всё усиливалась. Сегодняшний день выдался одним из самых знойных, и уже никто не вспоминал о кратковременном дожде, ополоснувшем улицы прохладными каплями. Солнце яростно выжигало измученные растения, раскаляло камни, и даже искусственный водоем на территории сада не мог принести облегчения. Вода в нем стала теплой и ничуть не освежала, поэтому Нефертари заговорила о том, чтобы прогуляться до берега реки. Берег богини Бастет был каменистым, поэтому там не любили отдыхать местные господа. Рабам же туда ходить запрещалось. Вода в этой части реки была прохладнее из-за более сильного течения, поэтому именно там Нефертари предпочитала спасаться от жары.

Когда Акана и Дмитрий вновь появились в главном зале, Нефертари приподнялась с софы и, жестом отогнав от себя раба с опахалом, устало произнесла:

- Еще немного, и я превращусь в жареную госпожу! – сердито произнесла она. – Я хочу пойти к реке, но Косэй не пускает меня одну. Как будто мне нужно его разрешение! Я сама убью кого угодно, если мне того захочется.

Графиня Лилит, сидевшая рядом, бросила взгляд на Косэя, считая это не слишком разумным – расходиться. Если на них охотятся, то лучше находиться подле друг друга.