Изнанка желаний (СИ) - "Lt Colonel"

— Глушите дальше. Я ко всему готова.

— А ничего страшного больше и не осталось. Что там… Есть Рябь. Она синхронизирует Фасад и Изнанку. Через некоторое время повреждения в Изнанке, у которых нет отражения в Фасаде, восстанавливаются. Ручка, которую переложили здесь, переместится и там. За это отвечает Рябь — точечное преображение реальности. Если почувствуете, что в глазах замелькали разноцветные мушки и вас затягивает в водоворот, немедленно выходите из Изнанки. Эти признаки указывают на то, что вас занесло в центр Ряби. Промедлите — заработаете жуткую мигрень. Или вам выжжет мозги. Или ваше тело размажет по окрестностям. Также избегайте металла — он плохо дружит с магией. Раны, нанесённые им, затягиваются дольше. В особенности это касается хладного металла, которым вас пыталась зарезать марионетка.

— А это что за чёрт?

— Дойдём и до него. Последний момент, касающийся организма: не пихайте в него лишнего.

Я тупо моргнула.

— Что?

— Невинность девочек-волшебниц является одним из их основополагающих свойств, ядром сущности. Так что если решите влюбиться в мужчину или просто поэкспериментировать, то лучше оставьте эту идею. Наказанием за потерю девичества будет смерть. Помните, я рассказывала про шалости в Смольном институте? Не выходите за их пределы. Это наиболее безопасный способ расслабиться.

Меня передёрнуло от образа того, как я позволяю какому-то мужику… Нет, интересовали меня исключительно девушки. И вообще, я, мать его, сраный голем, а не человек. Какие любовные интриги могут быть у голема?

— С этим закончили, перейдём к тому, что по-настоящему важно, — прошептала Дарья мне в затылок. Оказывается, она успела зайти мне за спину и приобнять. Видимо, чтобы утешить. Подозреваю, что видок у меня понурый. В лучшем случае.

А в худшем — я на грани нервного срыва.

Важным Дарья посчитала магическую клику, которая волшебницами не ограничивалась. В неё также входили маги, чародеи, колдуны и ведьмы.

О магах нокситка не распространялась. Сказала лишь, что они редко связываются с волшебницами и живут на отшибе. Для того чтобы применять магию, они отдают собственные воспоминания. Великий маг может в теории уничтожить огромный мегаполис, но на деле для такого количества воспоминаний нужно прожить не одну сотню лет. А после он превратится в овощ, который ходит под себя.

Короче, магия во всей красе. Закон равноценного обмена резал по живому и этих бедолаг.

С чародеями волшебницы порой сотрудничали, поскольку те занимались созданием артефактов. Для некоторых предметов им требовались волосы и обрезки ногтей волшебниц. Если волшебница доверяла чародею, то давала требуемые ингредиенты, взамен получая какую-нибудь полезную в хозяйстве штучку.

Про ведьм Дарья почти не распространялась. Сказала лишь, что они заключают контракты с демонами и не очень-то дружат с волшебницами. До такой степени, что если сталкиваются, то с места встречи уходит лишь одна. В Петербурге, заверила меня Дарья, ведьмы быстро истребляются за поклонение Ложной луне и использование ихора, так что их давно не попадалось.

— Что ещё за Ложная луна?

— Вы на улицу выходили? К небу глаза поднимали?

— А, так эта дыра — это Ложная луна. Почему она и видна днём, раз луна?

— Она не подчиняется физическим законам, открытым куклами, — заявила Дарья, — Куклы даже не видят её. Она открывается лишь тем, кто впустил в себя магию. Это наше благословение и проклятие. Не будь её, магии на Земле бы не существовало. Как не существовало бы ихора, демонов и других проявлений зла, с которым нам положено бороться.

— А что это вообще такое?

— Последствие прикосновения к нашей вселенной иной реальности. Проход, через который в наш мир попадает потустороннее, сформировавшее Изнанку. В историю углубляться не буду, вам это никак не поможет.

— Так Ложная луна — это хорошо или плохо?

— Она вне понятий добра и зла. Мы называем некоторые итоги её проявлений плохими, а некоторые — хорошими. Но это лишь субъективные положения. Она — иное. Иная явь, иные законы мироздания. Многие верят, что ихор, из которого рождаются демоны, несёт в себе лишь функцию созидания, а люди вкладывают в него негативные эмоции. Ведь злости, и равнодушия, и обиды, и гордости, и многого другого — всего этого в нас хоть отбавляй. И всё, что мы как волшебницы можем — это уничтожать пятна ихора до того, как людские эмоции породят монстров, которые вознамерятся уничтожить человечество. Но в наши обязанности не входит проповедь куклам с воззваниями к их лучшим качествам. Кто будет внимать проповеднику, который и свою-то душу не спас?

— Вас послушать, так люди во всём виноваты.

— Люди принимают решения, за которые с них берут плату. Вы испытали это на своей шкуре. Вам многое дали, и у вас многое отняли. Но не раньше, чем получили ваше согласие. Что вы подумаете, когда в следующий раз взглянете на Ложную луну?

От философии у меня заболело в затылке. А может, это оттого, что Дарья дышала в него.

— Подумаю, что она — жуткая штуковина. Как думала каждый раз до этого.

В шею мне фыркнули. По какой-то причине Дарью ответ разочаровал, однако я не пыталась строить из себя умника. Ей, может, и под сотню лет, но мне двадцать три. Рановато задумываться над смыслом жизни (или поздно, если брать в расчёт подростковые терзания; но у них калибр не тот).

Нокситка отлипла от стула. Я тихо порадовалась — близкое присутствие девушки изрядно отвлекало.

С другой стороны, она стала прохаживаться передо мной. От быстрых шагов халат, который Дарья не удосужилась завязать, развевался, открывая взору точёную фигурку волшебницы.

«Ей девяносто два», — затравленно подумала я, — «Она старуха. И вообще, может быть, мужиком была».

Но подлый организм реагировал только на то, что видел перед собой. Предательски краснел.

Я постаралась сосредоточиться на заключительном этапе объяснений Дарьи. Замыкали ряд магических зверушек колдуны, и вот с ними возникало наибольшее количество проблем.

На поверхности они занимались безобидной алхимией. Составляли декокты…

— Что-что? — перебила я Дарью.

— Эликсиры. Зелья.

Девушка разочарованно помяла пальцы и покусала губы, будто моё невежество сбило ей весь настрой. Но продолжила.

Итак, гипотетически колдуны были не более чем алхимиками. Увы, практика отказывалась сходиться с теорией. На поверку практически каждый колдун вдобавок к стандартным травам и камешкам не стеснялся пихать в декокты экзотические ингредиенты. Кровь девственницы, убитой в полнолуние. Кожу младенца, снятую матерью. Палец убийцы, задушенного ребёнком жертвы. Особой популярностью пользовались различные составляющие девочек-волшебниц. Что, как легко догадаться, не способствовало взаимопониманию волшебниц и колдунов.

К несчастью, последним хватало ума не выступать в открытую, в отличие от ведьм. Колдуны все как один утверждали, что занимаются безобидным зельеварением и никаких тёмных ритуалов не проводят. С демонами не водятся, пентаграмм не чертят. А уж сердца волшебниц, что валяются в тайной комнате, им конкуренты подбрасывают.

Отсюда пошло условное деление на колдунов и чернокнижников. На деле получалось, что чернокнижием промышляло процентов так девяносто колдунов, но они, как правило, хорошо заметали следы. А на основании подозрений истреблять людей как-то неправильно. Не по законам.

Так и выходило, что к колдунам у волшебниц было предвзятое отношение. А колдуны, в свою очередь, искали любую возможность, чтобы подрезать уязвимую девушку и в буквальном смысле пустить её на мыло.

— Понимаете, на что я намекаю? За вами не стоит Семьи, которая бы вас защитила. Если вы пропадёте, никто и не почешется.

Хорошо, что я присела. А то пришлось бы падать.

Не врал Бехемот, ох не врал, когда говорил, что действительность страшнее, чем выдумка в Мадоке. Без важных персон за плечами в Изнанке и неделю не протянешь. Вынюхает кто-нибудь, что ходит по улицам бесплатный набор органов, и поминай как звали.