Системный Творец III (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич

Попытавшись сесть, я потерял равновесие и рухнул обратно на подушки. Тело… вело себя крайне странно. Оно было легким и тяжелым одновременно. Мышцы откликались на малейший импульс мысли с такой молниеносной точностью, что это сбивало с толку. Стоило мне захотеть пошевелить пальцем, как он вздрагивал, будто я приложил к этому несоизмеримые усилия. Движения стали резкими, порывистыми, лишенными всякой прежней плавности. Словно всю жизнь я ходил в тяжеленных кандалах, а теперь их внезапно сняли. Мне буквально нужно было заново учиться управлять своим телом!

Пока я боролся с собственной рукой, пытаясь поднять ее, не ткнув себя в глаз, дверь в комнату бесшумно отворилась. На пороге возник Вальтер. В своей обычной строгой мантии, с тем же глиняным стаканом в руке.

— Доброе утро. — произнес он, приближаясь. Его взгляд, быстрый и оценивающий, скользнул по мне. — Вернее, добрый день. Ты проспал двое суток.

Он протянул мне стакан. Внутри, как и ожидалось, плескалась знакомая мутно-зеленая жижа.

— Снова это? — вырвалось у меня. Голос прозвучал сипло и непривычно резко, заставив невольно поморщиться.

— Зелье «Усмирения Плоти». — пояснил Вальтер. — Без него твоему организму пришлось бы мучительно перестраиваться целый месяц, а потом еще три — учиться владеть им заново. Оно стократно ускоряет адаптацию нейронных связей и стабилизирует клеточный метаболизм после столь радикального скачка.

Я недоуменно приподнял бровь. Звучало впечатляюще и немного пугающе. Вальтер лишь взглядом указал на стакан, и в его глазах снова мелькнуло то самое понимание.

Вздохнув, я взял стакан. Приготовившись к отвратительному вкусу, сжал зубы и залпом проглотил мерзкую жидкость. Но, в отличии от прошлого раза, сон не одолел меня. Вместо этого по телу разлилась знакомая прохлада, но теперь она сопровождалась удивительной легкостью. Ощущение «разбалансировки» и «переусилия» стало приглушеннее, движения — послушнее. Словно кто-то подкрутил невидимые регуляторы в моей нервной системе.

— Вставай. — сказал Вальтер, забирая пустой стакан. — Пора начинать.

Я осторожно спустил ноги с кровати. Походка была шаткой, неуверенной, словно я был пьян. Ноги отказывались слушаться, ступали то слишком резко, то слишком вяло. Я передвигался, концентрируясь на каждом шаге, будто канатоходец. Вальтер не предлагал помощи, лишь следовал со мной, молча наблюдая.

Я ожидал, что он поведет меня в подвал, но вместо этого мы прошли через череду длинных коридоров и парадных особняка на задний двор. Раньше я никогда здесь не бывал. И, судя по всему, то, что я увидел, имело мало общего с первоначальным видом этого места.

Весь просторный двор превратился в гигантский, причудливый лабиринт для тренировок. Все декоративные кусты, цветники и насаждения были безжалостно выкорчеваны и свезены в кучи по периметру. На их месте возвышались и громоздились самые невероятные конструкции: узкие, раскачивающиеся подвесные мосты на разной высоте, частоколы из скругленных кольев, расставленные с разным интервалом, участки сыпучего песка, сменяющиеся скользкими, как лед, каменными плитами. Наклонные стены с едва различимыми зацепами и даже несколько вращающихся бревен с подвешенными грушами дополняли эту картину.

Вальтер обвел взглядом это импровизированное поле, и в его жесте читалось странное, почти хищное удовлетворение.

— Ты проспал два дня. — повторил он. — Это феноменальный результат. Обычно после перехода на четвертый уровень Пути Закаленного Тела, даже с «Усмирением Плоти», спят не меньше недели. — он посмотрел на меня, и в его взгляде вновь вспыхнула редкая искра… гордости? — Все-таки силен у меня племянник.

Я слушал, изо всех сил стараясь удержать равновесие и изучая эту странную полосу препятствий.

— Это место, — продолжил Вальтер, — станет твоим домом на ближайшее время. Здесь ты заново обретешь себя: научишься ходить, бегать, прыгать и сражаться. Вернее, не заново. Ты научишься владеть своим новым телом. Потому что лишь сейчас, Макс, пройдя через настоящий ад и выжив, ты по-настоящему можешь считать себя Системщиком. Не просто обладателем набора умений, а тем, кто преодолел первое, по-настоящему суровое испытание Силы. Ты, можно сказать, родился заново. А теперь… — он хлопнул меня по плечу так, что я едва устоял, — пора осваивать новую жизнь. Начнем с малого. Перейди тот мост. И не смей упасть.

Глава 11

Всю следующую неделю моя жизнь была подчинена единственной цели: вернуть контроль над собственным телом. Оно, хоть и принадлежало мне, вело себя как дикий, непокорный зверь, с которым предстояло заново найти общий язык. Каждое утро, едва солнце касалось горизонта, я уже был в тренировочном лабиринте на заднем дворе особняка. Вальтер не давал мне ни секунды передышки. Его методы были безжалостны, но эффективны.

Дни пролетали в изматывающем ритме. С утра до вечера — изнурительные упражнения на координацию, баланс и контроль под неусыпным оком дяди. Он заставлял меня проходить качающиеся мостики с завязанными глазами, ползать по сыпучему песку, сохраняя идеальную осанку, и уворачиваться от качающихся груш, одновременно удерживая на лезвии топора тончайшую нить «Энергетического Покрытия». Перерывы были лишь на короткие приемы пищи и на занятия с Горстом и Эдварном, которых Вальтер столь же методично знакомил с тонкостями их Путей.

Однажды, в редкую минуту передышки, я спросил дядю, почему с нами не занимается Орн. Вальтер, обычно немногословный, на этот раз ответил развернуто.

— Творцам редко даруется какой-либо Путь, — сказал он, его бледные глаза наблюдали, как Эдварн пытается сконцентрировать энергию для усиления блока. — Их сила — в мастерстве, в постижении сути материалов, а не в прокачке плоти. Ты… уникален в этом плане. Тебе невероятно повезло, что Путь Закаленного Тела проявился еще до прохождения Инициации. Это говорит о… чем-то. Возможно, это особенность Первого Игрока, но я доподлинно этого не знаю. Большинство Творцов, вроде твоего старика, обретают свой дар лишь после прикосновения к статуе.

Его слова заставили меня задуматься: выходит, моя способность к Путям была связана с ролью Первого Игрока.

Несмотря на отсутствие в нашей тренерской компании, Орн ежедневно навещал меня. Он приносил не только еду, но и свежие городские новости, которые поражали воображение. Настроение в городе изменилось кардинально. Словно кто-то сорвал тяжелое, давящее одеяло страха и безысходности, впустив яркий, почти ослепительный свет надежды. Люди, еще недавно сломленные и готовые к гибели, теперь сбивались в шумные, воодушевленные группы, горя одним желанием — пройти Инициацию.

Видя эту стихийную, неконтролируемую энергию, Вальтер вышел на площадь и произнес короткую, холодную речь. Его усиленный голос резал воздух, заставляя замолкать даже самых рьяных энтузиастов.

— Возможность пройти Инициацию не гарантирует ее успешное завершение. — веско заявил он, его бесстрастный взгляд скользил по лицам собравшихся. — Статуя — это дверь. Но то, что ждет вас за ней, может оказаться вашей могилой. Не обольщайтесь.

Чтобы остудить пыл, следом выступили капитан Горст, Орн и Эдварн. Не сговариваясь, они рассказали суровую правду о своем опыте. Горст — о бесконечных пещерах и тварях, охотящихся из темноты. Эдварн — о хрупкости человеческой жизни перед лицом системного ада. Орн — о своем стыде и осознании, что без боевых навыков товарищей он бы неминуемо погиб в первые же минуты.

— Без должной подготовки ничего не выйдет. — подвел черту Горст. Его мощная фигура на площади, казалось, воплощала саму непоколебимую истину. — Сила не даруется просто так. Она куется с кровью и потом.

Их слова возымели эффект, но не тот, что мог бы охладить пыл. Напротив, они направили его в конструктивное русло. Энтузиазм горожан не угас, а трансформировался. Теперь почти все молодые и многие мужчины постарше самоорганизовались. Они настолько замучили капитана просьбами о тренировках, что он, в конце концов, махнул рукой и выделил им нескольких опытных бойцов из своего гарнизона. Каждый день на плацу у северной башни и на других пустырях разворачивались занятия по боевой подготовке для гражданских. Город гудел, как растревоженный улей, но гудел не от страха, а от кипящей в нем жизни и решимости.