Искаженное время (СИ) - "Deacon"

- И это всё? Зачем я вообще сегодня пришла?

Ответом на это восклицание послужил громкий смех. Люди весело хохотали и скандировали прозвище победительницы так неистово, что Алоли вновь театрально поклонилась и выкрикнула:

- В следующий раз не беспокойте меня по таким мелочам!

С этими словами девушка удалилась. Кто-то бросил к ее ногам букет цветов, но египтянка демонстративно наступила на него и вернулась на свое место. Заметив довольную улыбку на губах своей госпожи, она ухмыльнулась в ответ.

Состоялось еще несколько боев, где все побежденные оказались убиты, и, когда объявили Стрижа, Косэй встревоженно посмотрел на Всевидящего. Он был уверен, что раненого снимут с арены, но оракул оказался непреклонен. Старик выглядел так, словно ему вообще плевать на происходящее. Роса что-то отчаянно пыталась сказать ему, подключилась даже девушка, которая интересовалась самочувствием Ильнеса. Но проще было уговорить камень обратиться к организаторам, нежели Всевидящего. Эльфу ничего не оставалось, как подняться и направиться на арену. На площади воцарилось молчание, когда все увидели, в каком состоянии находится воин.

- Этот и мгновения не продержится! – наконец выкрикнул кто-то.

Ильнес стиснул зубы, когда до него донеслись смешки. Он и сам знал, что вряд ли сойдет с этой арены живым, но то, что его считали слабым другие, унижало. От сильной боли эльфа спасало только внушение Дмитрия.

- Стриж против Силы! – объявил организатор.

Тот, кого называли Силой, оказался высокий, очень мускулистый человек с каменными руками. С первого взгляда на него эльф понял, что хватит одного удара этого великана, чтобы от него, Ильнеса, остался только изуродованный труп. На скорость эльф полагаться не мог. Он настолько ослабел, что даже кинжалы казались ему невероятно тяжелыми. Глядя на противника, Ильнес пытался сконцентрироваться и понять, как проводить свой вероятно последний бой. Громила вскинул руки к небу и дико закричал, желая вызвать у толпы поощрение. Ему это удалось.

- Убей белокожего! – раздались крики. – Размажь его по песку!

Сила обернулся на эльфа и, смерив его презрительным взглядом, произнес:

- Экий хлюпик!

Прежде чем противник успел приблизиться к нему, Ильнес метнул кинжал, но великан без труда отбил его своей каменной рукой.

- Умри! – взревел разъяренный Сила и бросился на эльфа. Его удар должен был убить Ильнеса, но эльф успел опуститься на колени, поэтому каменный кулак великана пролетел над его головой. В тот же миг Ильнес из последних сил вонзил кинжал в живот противника, вспарывая незащищенную камнем плоть. Кровь брызнула ему на лицо, и уже через миг всё было кончено. Великан грохнулся на спину и затих. Ильнес попытался было подняться, но к своему ужасу понял, что у него не хватает сил.

«Ну же...» - в отчаянии подумал эльф. «Еще не хватало стоять перед ними на коленях!»

Опираясь дрожащими руками на кинжал, Ильнес заставил себя подняться. Пошатнувшись, он вскинул голову и посмотрел в зал. От изумления на площади воцарилось молчание. Взгляд эльфа встретился со слепыми глазами Всевидящего. Старик был по-прежнему равнодушен.

Бои продолжались. Воины гибли один за другим, и наконец на арену вызвали Ингемара. Капитану достался серьезный противник по прозвищу Шепот. Этот воин уже получил покровительство богов, поэтому то, что против него выступает победивший Косэя, не сильно пугало его. Шепот представлял собой белокожего, беловолосого мужчину со светло-голубыми глазами, но далеко не такого красивого, как Ларсен. Он был на голову выше Ингемара, но уже в плечах, отчего казался слабее. Зал ликовал, завидев своего любимца Капитана. У Шепота, напротив, была не слишком хорошая репутация, так как он не раз применял свои силы на самих зрителях, когда те додумывались выкрикнуть что-то не то.

Противник выглядел не особенно физически развитым, значит скорее всего привык пользоваться магией. Так и было, сразу после сигнала к началу, он подчинил себе сознание Ингемара, и тот понял, что не может справиться с этой чужой волей. Он словно со стороны наблюдал за тем, как его рука вонзает кинжал в его же собственное плечо и поворачивает его. Боль слегка отрезвила, но власть телепата всё ещё простиралась над этим телом, и Ларсен чувствовал, как его рука начала поднимать кинжал к его горлу. Капитан пытался сопротивляться, но лишь немного замедлил её продвижение. Это дало ему пару лишних секунд на то, чтобы попытаться сделать последнюю попытку. Ингемар не мог атаковать противника и обратился внутрь себя. Ему удалось создать некое подобие защитного барьера в собственном сознании, ограждающий его от влияния извне, и он вернул контроль над своим телом. Ларсен не стал проверять, как долго он сможет его удерживать, и удастся ли противнику вновь его перехватить. Ингемар метнул кинжал во врага и бросился к нему на случай, если клинок не достигнет цели, и придется переходить в рукопашную, но этого не потребовалось. Противник не ожидал атаки и не увернулся от клинка, вонзившегося в его горло. Когда капитан оказался рядом, тот был еще жив, но было понятно, что помочь ему уже нельзя. Ингемар подумал, не стоит ли облегчить страдания бедняги и ускорить его конец, но в ту же секунду всё было кончено. Ларсен вернулся на своё место, думая о том, что возможно стоило бросать нож в плечо, а не в горло. Впрочем, это были пустые размышления. Во время боя выбирать времени не было. С серьёзным противником не раздумывай, а бей на поражение, иначе умрёшь сам. Эту истину Ингемар усвоил очень давно.

Победа Капитана привела зрителей в бурный восторг. Кто-то из девушек даже расплакался, испугавшись за своего любимца. Нахти с довольным видом наблюдал за тем, как его воин сходит с арены, и люди тянут к нему руки, желая коснуться его.

Тем временем на арену поднялся мужчина с длинными спутанными волосами. Он был горбуном, поэтому его прозвище звучало соответственно. Мало, кто знал, что Горбун является сыном Гиены, а те, кто знали, не стремились выставлять против него своих воинов. Именно поэтому, после некоторого замешательства, организатор боев объявил, что противник Горбуна снят с поединков.

- Есть ли здесь кто-то, кто желает оспорить победу этого воина? – воскликнул он.

- Я желаю, - Рейвен успел вызваться раньше, чем Лилит и Дмитрий. Графиня медлила потому, что не могла вспомнить, как сражается этот воин. А Лесков как раз-таки помнил и на миг усомнился, сможет ли он убить телекинетика. Когда Харт поднялся с места, он почувствовал на себе изумленные взгляды своих друзей. Лесков едва заметно отрицательно покачал головой, Лилит и вовсе схватила его за руку.

- Не ходи! – прошептала она. - Тебе необязательно это делать!

Нефертари в растерянности смотрела на своего воина, не понимая, как он вообще посмел её ослушаться.

- Я запрещаю, - еле слышно произнесла она. – Я запрещаю тебе!

Косэй смотрел на Харта с не меньшим удивлением. Он не понимал, зачем лезть на арену без подготовки? Тем более против Горбуна? Неужели Рейвен надеялся, что его жалкое оружие сможет его защитить?

Когда полицейский направился по ступенькам вниз, Нефертари уже приподнялась, чтобы последовать за ним, как рука Косэя больно вцепилась ей в запястье, удерживая на месте.

- Ты не должна показывать свою слабость! – сквозь зубы процедил он. – Ты – госпожа! Он – раб!

- Он погибнет! – ответила девушка и попыталась было освободиться, как стальные пальцы Косэя сжались еще сильнее.

- Веди себя с достоинством! К тому же, ты не знаешь наверняка, что будет на арене. Если он думает, что справится, надо дать ему возможность доказать это.

Не менее пораженным сейчас был и Ингемар. Он никак не ожидал, что Рейвен вызовется на арену. Это было безумием. Харт был смелым человеком, но одной смелости в бою мало. Все воины обладали какими-то способностями, а Рейвен, хоть и был наполовину драконом, не мог обернуться в эту зверюгу по своему желанию. А это означало, что Харт сейчас будет сражаться, как обычный человек.