Сердце Забытых Земель (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов"

— Та-а-а-к…

— Ты согласен с предложением, Росгард?

— А второй артефакт? Крылья Дальры… — я спрашивал без особой цели, просто стараясь выгадать немного времени для обдумывания.

Хотя кого я обманываю — я уже согласен. Лишь бы на ногах удержаться, когда встану с кресла.

— Лебединые Крылья Дальры… их и еще кое-что я тоже готов предложить тебе. Но эту сделку мы обсудим позднее, Росгард… после твоего возвращения. Так что скажешь?

— Но почему именно сейчас?

— Потому что лишь в рассветное время там внизу появляется тот, кому я хочу через тебя передать выгодное предложение.

— Спуститься с Древа будет очень непросто, а я устал. Еще там эти монстры и…

— Ты спустишься быстро — заверил меня Фуунг и над его головой с гудением завис огромный шершень.

— И я очень устал — признался я — Еле мыслями ворочаю. Мы не спали почти сутки и…

— Тогда испей моей особой медовой браги, Росгард — зашипел золотой змей, растягивая губы в широкой улыбке — У нее особый эффект… и я добавлю в нее каплю своей крови…

Меня даже не передернуло. Я настолько устал, что не ощутил от этого наверняка коварного и чуток мерзковатого предложения вообще ничего. Просто вяло подумал, что тут явное недопонимание — ведь устала не моя цифровая оболочка, а настоящий «я», тот, что лежит сейчас в коконе в реальном мире. Но смысл спорить и переубеждать? Они настроены решительно. А мне настолько на все плевать, что я тоже настроен решительно. Поэтому я просто кивнул и спросил лишь одно:

— Сколько я буду спускаться в лапах шершня? Успею вздремнуть? Хотя бы четверть часа…

— Ты успеешь — кивнул Фуунг и глянул на Нуммуса как на старого сообщника по темным делишкам — Ведь он успеет, Дэммиур?

— Он еще как успеет — улыбнулся Нуммус и заглянул мне в глаза — Запоминай, что тебе надо будет сделать, Росгард Отважный. Запоминай хорошенько…

Я кивнул и погрузился в слух, одновременно включив запись. Не доверяю я своим ушам и тем более своему опустошенному усталостью разуму. В глаз попала прилетевшая откуда-то справа вспышка света. Поморщившись, я прикрыл глаз и глянул в ту сторону. Солнечный зайчик с помощью серебряного наруча в меня пустил медитирующий рыцарь Орбит. Заметив, что я обратил на него внимание, он прижал палец к краю стола перед ним и начал выводить невидимые буквы.

Н… о… т… н… а… в… к…

Бездна Нотнавка? Ну да — туда меня и отправляют. И я очень надеюсь, что Орбит не собирается мне писать о ней пространное сообщение таким вот способом — буква за буквой.

Его рука снова задвигалась и, сокрушенно вздохнув, я продолжил читать, одновременно вслушиваясь в четкие слова-инструкцию торговца Дэммиура Нуммуса.

К… в… вроде бы «а»…

Проклятье… кто-нибудь, пристрелите меня уже… Росгард хочет просто сдохнуть…

Глава 5

Глава пятая.

Если вдруг, вот просто вдруг, меня в будущем кто-нибудь спросит: а тебе приходилось пикировать в дышащую смертью пропасть верхом на шершне-самоубийце? — я с чистой совестью отвечу чистую правду — да, приходилось.

Хотя на самом деле гигантских шершней было четверо и верхом на их мохнатых холках мне удалось посидеть совсем немного. А остальное время они, отвесно не падая, а пикируя и изо всех сил при этом работая гудящими крыльями, подобно подсдутому мячику перебрасывали меня из лап в другие шипастые лапы, нанося при этом ужасные раны. Воздух свистел в ушах, все мелькало перед глазами, с каждой секундой становилось все темнее, а мы продолжали проваливаться в бездну. Я, прижимая к груди взятые с собой предметы, молчал и завороженно наблюдал даже не за происходящим вокруг, а за тем, что происходило прямо во мне — а там творилось всякое страшное. Каждый невольный бросок или удар шершня убивал меня — ну почти. Моя раздутая брагой и еще парой зелий жизнь скакала туда-сюда как бешеная! Вот удар колючей ноги пробивает меня в районе живота, я вишу пронзенной букашкой и здоровье падает в тартарары, как и я сам, но долетает лишь до половины и тут же взлетает до максимальных значений, чтобы опять обрушиться после нового тычка или броска. Спустя мгновение мы проходим через слой отравленного воздуха и экран заполняет десяток системных оповещений, здоровье опять улетучивается, но разогнанная до безумных значений регенерация не только восполняет его за секунды, но и заодно очищает меня от пяти мощных ядов, а бирюзовая кислотная влага бессильно пузырится на моем лице и руках, не в силах причинить вреда.

Это все медовая брага Фуунга Сладкоядого, сдобренная его ядом и… толикой его золотой крови. Я выпил предложенный мне безумный коктейль без малейших раздумий, и он оказался невероятно вкусным. А затем меня начало «раздувать» — жизнь и бодрость выросли в десять раз, мана увеличилась вчетверо, регенерации — все до единой — ускорились раз в двадцать. Характеристики скакнули втрое. Можно сказать, что среди своих уровней, я превратился в подобие Супермена. Никто из игроков малых и средних уровней попросту не сумел бы меня убить собственными силами — им попросту не нанести так много урона и в столь короткое время. Даже если почти убьют одним ударом, надо ведь еще нанести следующий — а за этот миг мое здоровье полностью восстановится, я очищусь от ядов и прочей гадости, а еще я сохраню кучу сил, чтобы бить в ответ.

Златоядная медовая брага Фуунга Золотое Гинкго… Это воистину эликсир богов.

Одна проблема — как оказалось, испить сей эликсир можно лишь раз в жизни, а действует он ровно четверть часа, если без крови Фуунга, а с ней двадцать пять минут.

Пятнадцать минут, чтобы ощутить себя всесильным существом… ну почти всесильным… но дай мне кто глотнуть его мне до проведенного Акмэром обнуления и… я даже представить не могу свою силу, ведь брага усиливает еще и все твои заклинания и боевые умения на семнадцать процентов.

А если дать глотнуть сего напитка такому бойцу как Черная Баронесса или Алый Барс?

А если его выпьет боевой маг Пылающая Злоба, владеющий целым арсеналом максимально прокачанных заклинаний? Да он в одиночку сможет вынести ко всем вальдирским чертям не меньше отряда крутых врагов!

А если по маленькому глоточку браги сделает какой-нибудь вступивший на тропу войны клан? Или этой чудесатой жидкости изопьет ватага отчаянных игроков разбойников, окруженных элитной стражей в дремучем лесу?

Да уж…

Не знаю насчет остальных, но я прекрасно понимаю почему здесь оказался заперт Фуунг Сладкоядый — он представляет собой настоящий источник всемогущества и ему никто не позволит топтать землю Большой Вальдиры. Ну я бы точно не позволил…

Размышлял я лениво и во время падения. Мне было тепло, хорошо и спать я не хотел абсолютно. Остроты ума не обрел, вялость осталась, навалилось пронзительное безразличие, благодаря чему я просто падал и падал вот уже минут так пять…

Первым вражеский удар сбил шерня, что как раз подхватил меня и рванул в сторону, надеясь избежать летящей на него раскаленной паутины. Насекомому уйти не удалось, но зато он успел отбросить меня в сторону, а сам через секунду превратился в сотню мелких дымящихся кусочков, оставшихся далеко вверх — мы двигались куда быстрее обычной скорости свободного падения.

Второй шершень погиб от удара светящегося щупальца — его задело едва-едва, но этого хватило, чтобы шершня… сплющило в тонкую лепешку, брызнувшую внутренним содержимым. Такое впечатление, что полосатый гигант угодил под гидравлический пресс.

Третий шершень совершил несколько головокружительных маневров, пронесся сквозь кольца медленно скручивающихся щупалец и вроде как толстенных корней, избежал попадания в растянутую во тьме раскаленную паутину, нырнул, уходя под висящие в воздухе пылающих отрубленных рук каких-то великанов и… со всего маху напоролся на ставшее видимым лишь в последний момент льдистое полупрозрачное лезвие, растущее из черного скалистого пика. Меня снова отбросило, четвертый и последний шершень бережно поймал, крутанул бочку и вошел в штопор, летя сквозь вертикальную каменную трубу, больше напоминающую издырявленную кишку, опутанную раскаленной паутиной. Там снаружи о камень бились щупальца, труба содрогалась и трещала, над нами что-то рушилось, а мы, выправившись из штопора в пике, добавили скорость и… очередное лезвие рассекло моего крылатого коня пополам, едва не располовинив и меня, растянувшегося на его холке. Остаток шершня кувыркнулся, перехватил меня лапами, щелкнул на прощание залитыми кровью жвалами и швырнул меня вниз. Падая спиной вниз, я махнул ему на прощание рукой и успел увидеть, как его бравые остатки накрывает брошенная кем-то многоногим раскаленная паутина. Вспышка… и я остался в полном одиночестве, продолжая падать в густом тумане.