Пять королевств Ирландии - Стефенс Джеймс

— Пошли, мой дорогой, — сказал ему Финн, — я все-таки должен убедиться в подлинности их усов.

И он твердо шагнул к пещере. Он раздвинул ветви падуба и направился прямо к дочерям Конарана, и Конан пошел за ним.

Глава 4

Как только наши герои вошли в пещеру, странная слабость охватила их. Их кулаки стали тяжелыми, как свинец, и тянули руки книзу; их ноги стали легкими, как пух, и начали гнуться и заплетаться; их шеи стали слишком мягкими, чтобы удержать что-либо, и их головы начали болтаться из стороны в сторону.

— Что-то не так… — пробормотал Конан, шлепнувшись на землю.

— Все не так! — ответил Шинн и свалился рядом.

Тогда три сестры связали их всеми мыслимыми петлями и узлами.

— Это все-таки усы! — сказал Финн.

— Увы нам! — отозвался Конан. — Нашел же ты место охотиться за усами! Кому нужны эти усы?

Но Финн думал о другом.

— Как бы предупредить людей Фианны, чтобы они не приходили сюда?.. — пробормотал он.

— Никак, мой милый! — нежно произнесла Каэвог, улыбнувшись так, что Финн бы умер, не закрой он вовремя глаза.

Спустя мгновение Финн забормотал снова:

— Дорогой мой Конан, предупреди людей Фианны свистом, чтобы они избегали этого места.

Из губ Конана вырвался легкий вздох, не сильнее вздоха спящего ребенка.

— Финн, — прошептал он, — нет во мне свиста. Нам пришел конец.

— Да, действительно, тебе пришел конец! — сказала Куиллен и улыбнулась своей перекошенной улыбкой, почти добившей Конана.

В это время кто-то из Фианны вернулся на стоянку посмотреть, отчего Бран и Шкьолан так испуганно лают. Пришедшие увидели пещеру и вошли в нее, но как только они раздвинули ветви падуба, сила покинула их, их схватили и связали коварные ведьмы. Понемногу все люди Фианны возвращались на холм, и каждый из них был увлечен в пещеру, и каждый был связан сестрами.

Ойсин, и Оскар, и мак Лугак пришли туда, а с ними и знать из клана Байшкне, и из клана Коркоран, и из клана Смол — всех их связали ведьмы.

Это было чудесное зрелище и воистину великое деяние — вся Фианна лежала связанной, а трое сестер весело смеялись. И слышать их было ужасно, а уж видеть… Пойманных людей ведьмы перетаскивали в темные таинственные пещеры и черные запутанные лабиринты под холмом.

— Еще один! — закричала Каэвог, волоча связанного героя.

— А этот, пожалуй, толстоват, — сказала Куиллен, перекатывая тяжелого воина, как бочку.

— Ах, — сказала Иаран, — какая прелесть! Пальчики оближешь! — мурлыкала она, облизывая губы, поросшие щетиной снаружи и изнутри.

И скрученный герой содрогался в ее руках — он прекрасно понимал, что будет съеден, и его такая судьба совершенно не устраивала. Лучше уж быть погребенным — неважно, как — в земле, чем в желудке этого чудовища!

Глава 5

В пещере царила тишина, нарушаемая только голосами ведьм и еле слышными стонами Фианны, однако снаружи раздавалось ужасное рычание. Вернувшись на стоянку, люди позвали с собой собак, и у них, в отличие от своих глупых хозяев, хватило ума не лезть в пещеру.

Они стояли снаружи, исполненные гневом и ужасом — они чуяли своих хозяев, и еще они чуяли, что хозяевам угрожает опасность. Кроме того, из пещеры доносился еще один запах, незнакомый и потому тревожный.

И эта свора подняла такой вой и лай, такой шум и гвалт, такой рык и рявк, какой и словами-то не опишешь. Той дело какой-нибудь пес узнавал среди тысячи запахов запах своего хозяина, и тогда шерсть на его загривке вставала дыбом, как щетина борова. Затем — красные глаза, оскаленные клыки — пес с грозным рычанием кидался к пещере. Затем он столь же стремительно отступал, поджав хвост, и его перекошенная морда выглядела несчастной, виноватой и встревоженной, и долгий пронзительный тоскливый вой вырывался из его глотки.

Три сестры достали свои широкие крепкие мечи и приготовились изничтожить людей Фианны, но перед этим они решили выглянуть из пещеры — а вдруг кто-нибудь из народа Фианны отстал от своих. И они увидели отставшего — к ним шел сопровождаемый Бран и Шкьоланом (в то время как прочие псы надрывались от лая и били хвостами) высокий, могучий, белозубый герой Голл мак Морна.

— Давайте сперва убьем этого! — сказала Каэвог.

— Он ведь совсем один! — поддержала ее Куиллен.

— А каждая из нас стоит тысячи! — добавила Йаран.

И эти ужасные, отвратительные уродины двинулись навстречу сыну Морны. Увидев их, Голл выхватил меч, перебросил щит и в десять могучих прыжков настиг ведьм.

Во время битвы на мир опустилась тишина. Ветер утих; облака застыли в небе; плененные воины под холмом превратились в слух; и даже старый холм ненадолго затаил дыхание. Собаки же расселись широким кругом вокруг сражающихся, повернули головы, вытянули носы и приоткрыли пасти. То и дело кто-нибудь из псов тихонько рычал и втягивал носом воздух, и кроме этого не было вокруг ни единого звука.

Битва была долгой и тяжелой, но Голл победил благодаря своей смелости, хитрости и невообразимой удаче. Одним могучим взмахом меча он рассек двух ведьм на равные половинки, так что справа остались носы и усы, а слева — колени и стопы, и этот удар впоследствии назвали одним из трех величайших ударов меча в Ирландии. Третья карга, однако, ухитрилась зайти за спину Голла и, вспрыгнув на него с ловкостью пантеры, повисла на нем, как паук. Но великий герой двинул бедрами, повел плечами и сбросил ее, как мешок с песком. Уронив ее на землю, он связал ее руки лямками от щита и совсем уже было собрался прикончить ее, когда она взмолилась о пощаде, воззвав к его чести и доблести.

— Я отдаю свою жизнь в твои руки! Освободи меня, и я сниму заклятье с Фианны и всех их возвращу тебе.

— Я согласен, — ответил Голл и развязал ее.

Ведьма сделала все, как обещала, и в скором времени Финн и Ойсин, Оскар и Конан были на свободе, а вслед за ними и вся остальная Фианна.

Глава 6

Выходя из пещеры, каждый из людей Фианны подпрыгивал и издавал боевой клич; смелость переполняла его его, и он чувствовал, что может победить семерых. Но пока спасшиеся объясняли друг другу, что же случилось, и обсуждали подробности приключения, гигантская фигура выступила из-за холма и нависла над ними.

Это была четвертая дочь Конарана.

Если на остальных его дочерей было страшно смотреть, то эта была страшнее их всех, вместе взятых. Она была закована в железные доспехи, на поясе ее висел ужасный меч, а в руке она сжимала огромную сучковатую дубину. Узрев тела своих сестер, она расплакалась, и горючие слезы потекли по ее бороде.

— Увы, мои миленькие, — причитала она, — я не успела.

Потом в гневе повернулась она к Финну.

— Я требую поединка! — прорычала она.

— Это твое право, — ответил ей Финн.

Он обратился к своему сыну:

— Дорогой мой Ойсин, убей ради меня эту достопочтенную каргу!

Но Ойсин единственный раз в своей жизни отказался от поединка.

— Я не смогу, — сказал он, — я слишком слаб.

Финн удивился.

— Оскар, — сказал он, — а ты возьмешься убить эту огромную ведьму?

Но Оскар с несчастным видом произнес вслед за Ойсином:

— Я не смогу.

Конан тоже отказался, и Кэлтэ мак Ронан, и мак Лугак, и все люди, бывшие там, были до смерти перепуганы этой гигантской страхолюдиной.

Тогда Финн поднялся на ноги.

— Что ж, я сам приму этот поединок, — сурово изрек он.

И он выбросил вперед свой щит и потянулся за мечом. Увидел это, Голл тяжело вздохнул и вскочил на ноги.

— Финн, душа моя, этот поединок не твой! Я приму ее вызов!

— Ты уже взял свое, Голл, — перебил его вождь.

— И должен закончить начатое, — продолжил Голл, — ведь это я убил двух ее сестер, и месть ее обращена на меня.

— Что ж, хорошо, — проревела дочь Конарана, — я сначала убью Голла мак Морна, а потом я убью Финна, а потом — каждого фения из Фианны.