Герой должен быть (не) один (СИ) - Зонин Сергей "Серая Зона"

Возможно, Сэр Ланселап мог бы меня защитить от этого странного нападения, но он занят.

Движения обоих начали почти синхронно замедляться. Видимо, Сэр сумел зацепить противника хвостом. Яд мантикоры вообще-то убивает мгновенно, но Ланселот его перенастроил так, чтобы лишь обездвиживать — аргументировав это словами «Воскрешать мёртвых я не умею, а враг может ещё понадобиться для допроса или для выкупа». Но и паралич должен настигать врага мгновенно — или по крайней мере за пару секунд. Видимо, Герой Когтя имеет какую-то защиту, но она работает не полностью…

Но и Сэр Ланселап тоже становится медленнее. Тут причина понятна — его с каждым мгновением сильнее спутывают нити Швейного, и фамильяр вынужден тратить больше времени на то, чтобы рвать их когтями, чем на атаки по тигру. Хорошо ещё, что он может не бояться встречных атак — являясь порождением двух спиритов, он и сам спирит. М-да, прозвучало двусмысленно, как будто это наш ребёнок, а не фамильяр. Надеюсь, настоящие дети от господина Ланселота у меня ещё будут… если выживу.

Я быстро достала из Инвентаря и глотнула Зелье Духа. На несколько мгновений стало легче — и я использовала эти мгновения, чтобы сменить Оружие и активировать скилл:

— Песнь Льда и Пламени!

Эта способность основана на том факте, что веер вообще-то не только оружие и инструмент подачи сигналов, но ещё и предмет контроля микроклимата. Как и настоящий веер, он не создаёт ни тепла, ни холода — он только перераспределяет наличное тепло. Просто в абсурдно больших масштабах и с абсурдно высокой эффективностью. На тридцать метров по одну сторону от веера температура падает примерно на сто двадцать градусов, а на таком же расстоянии по другую сторону — на сто двадцать градусов повышается. Поэтому пользоваться этой техникой могут лишь Герои-спириты — мясные мешки в любом случае себя или поджарят, или заморозят, это только нам на изменения температуры наплевать… Обычной температуры, а не того, на что я тут напоролась.

Сейчас я взмахнула веером на себя, тем самым направив «холодную» зону атаки вперёд по коридору, а «горячую» — на себя и дальше за спину. От жара Магическая Защита оберегает куда лучше, чем от холода — это одинаково в обоих мирах.

— Тепловая Завеса! — выдохнул в ответ Герой Шитья, и нечто вроде большого одеяла соткалось поперёк коридора, остановив распространение убийственного мороза. При этом холод мистический, лихорадка от высасывания Энергии, никуда не делся — меня продолжало корежить, а то, что я потратила солидную порцию силы выпитого зелья на атаку, не способствовало улучшению самочувствия. Но по крайней мере, я смогла встать на ноги и свободно орудовать Веером.

— Режущий Ветер! — я обрушила на врага серию воздушных лезвий, которые одновременно рассекали вездесущие эфирные нити, и давали понять Герою Шитья, что она потеряла преимущество и выгоднее будет отступить. Она не сможет одновременно нападать на меня и защищать своего парализованного спутника. Другую руку я погрузила в гриву Сэра Ланселапа — фамильяр не подвёл, при прикосновении сразу же создав духовную защиту, которая прекратила высасывание Энергии. Правда, он тоже не мог одновременно сражаться и защищать меня. Хм, а потеряла-то я по итогам не так много, всего тридцать тысяч единиц Энергии. Примерно на один укус молодого Пожирателя Душ. Тут ощущения от процесса опаснее, чем сам процесс.

Мёрдер Пьеро что-то прошептал на языке своего мира, взмахнул рукой — и Герой Когтя исчез. Клоун воспользовался возможностью телепортировать часть членов пати, оставаясь на месте самому, чтобы эвакуировать союзника. Сам он, похоже, решил остаться и драться со мной до конца. Что ж, я не против. Хотя он владеет своим Оружием уже век, а я — всего пять лет, но во-первых, кто знает, сколько это заняло по его временной шкале, а во-вторых — Веер жив полностью, тогда как Швейное потихоньку умирает из-за гибели родного мира. И чем больше лет для Пьеро прошло, тем соответственно больше у него опыта и открытых форм, но меньше силы.

Сажаю Сэра Ланселапа себе на спину, чтобы он мог контролировать мою Энергию, не мешая движениям, и иду в ближний бой. Швейный в нём слаб, это я ещё по прошлой войне помню. Его козырь — это контроль местности.

Сменив форму на ножницы, Мёрдер Пьеро ловит ими мой веер, но разрезать его не может. Как я и думала — Швейный Инструмент значительно ослаб с тех пор. Во время войны в Мире Крыльев он отрезал нашим Героям Оружие в одно движение — очень неприятный был трюк.

Хм, судя по динамике движений, под клоунским костюмом скрывается женщина, причём довольно молодая — не старше шестнадцати по человеческой шкале. Силы ей явно не хватает, я могу передавить в клинче. Что и приходится делать, так как удар вторым веером пойман второй парой ножниц. Правда, у меня ещё есть хвост Сэра Ланселапа… а у неё, как оказалось, скрытая под одеждой марионеточная рука… Две.

Свободная конечность быстро обматывает эфирную нить ярко-красного цвета вокруг моей шеи. Не знаю, что будет, когда она затянет петлю, но проверять совсем не хочется.

Я перешла в нематериальность, прошла сквозь тело Героя (попутно успев заметить, что там внутри действительно совсем молодая девушка) и не оглядываясь, нанесла назад веером «обезглавливающий» удар по шее противника. Выплеск Энергии в этом приёме минует Защиту врага и бьёт по сосудам и нервам шеи, мгновенно вырубая цель, но Мёрдер Пьеро сумела вовремя перенаправить мою атаку через нити воротника-жабо. Мы одновременно развернулись вокруг оси в пируэтах, похожих на танцевальные, и снова сцепились в клинче. Что ж, придётся сыграть жёстко.

— Сэр, размен хвоста! — скомандовала я.

Размен — один из самых жестоких и самых опасных приёмов стиля неудержимого самоцвета, при этом пугающе простой. Заключается он в том, что спирит становится нематериальным, просовывает руку или ногу в сердце или голову противника, после чего возвращает себе осязаемость. Происходит взрыв, когда два предмета пытаются занять один и тот же объём. Ты теряешь конечность, причём весьма болезненным способом. Но враг мгновенно умирает. Никакие очки здоровья не помогут, когда жизненно важные органы превращаются в кашу.

Сэр Ланселап, однако, мог использовать этот приём и не становясь инвалидом, в отличие от меня, поскольку был частично спиритом и частично — Слугой Грааля. Пока не задеты его собственные мозг и сердце, и запасы Энергии достаточны, он может регенерировать любую часть тела, причём с пугающей быстротой. А скорпионий хвост почему-то восстанавливался ещё быстрее, чем лапы или зубы. И его потерю мантикор переносил наиболее безболезненно. Должно быть потому, что часть тела насекомого имеет меньше нервных окончаний по сравнению со сложными тканями млекопитающего.

Фамильяр приподнялся, опираясь лапами мне на плечи, и его смертоносный хвост с идеальной точностью выстрелил в голову клоуна.

Но если Герой Шитья была физически слабее меня, то в скорости реакции она точно не уступала. Эфирная нить отклонила выпад хвоста — всего на несколько сантиметров вбок, но этого хватило, чтобы он не задел цель. У неё идеальное ощущение окружающего пространства, напомнила я себе — как у паука в центре паутины. Шитьё — король средних дистанций. В ближнем и дальнем бою у него с этим хуже, но… видимо, не настолько хуже, как я ожидала.

Мои веера выстрелили в упор роем зажигательных и взрывных зарядов. Герой Шитья невольно отшатнулась от грохота взрывов и жара вспыхнувшей одежды. Её Защиту этот приём не пробил, даже не сильно снизил, но концентрацию нарушил. Чуть отстранившись, я снова активировала «Песнь Льда и Пламени». Почти в упор, да ещё ошеломлённая предыдущей атакой — на сей раз Пьеро не смогла её заблокировать. От резкого стремительного охлаждения её одежда превратилась в стекло, а кожа потрескалась. Удар ребром Веера сверху по голове с проникающим импульсом Энергии окончательно вывел её из строя. Правда, не добил — мы умеем видеть отделение души от тела, так вот, здесь его не случилось. Огонёк жизни каким-то странным образом всё ещё горел там, внутри.