Гвард (СИ) - Кожедуб Ярослав

Тяжело вздохнув, я вернулся к камню и уселся медитировать прямо на его холодную поверхность. Зад немного подмораживало даже сквозь толстые штаны, но сопротивление холоду выросло уже достаточно, чтобы можно было игнорировать этот момент. Даже если простужусь — вылечу себя Восстановлением. Ману из окружающего мира я втягивал уже абсолютно автоматически, в то время как в голове медленно и лениво текли мысли совершенно о других вещах. Кольцо показывало, что Риман уже буквально в тридцати километрах от замка. Встретить брата на полпути? Или дождаться, пока он не доберётся сам? Крепость Риман точно не пропустит, а вот разминуться на полпути мы вдвоём вполне могли — я понятия не имел, насколько точны его артефакты на близком расстоянии. На дальнем — не особо точные, это да. Но может там что так, что эдак, погрешность в несколько километров? Ищи друг друга потом по окрестностям…

Единственное, что меня напрягало — теоретическая возможность, что Риман наткнётся на орочьих разведчиков. После того раза, когда мы вчетвером разбили их отряд, на них натыкались ещё два раза. Первый раз патруль с Пушистиком во главе наголову разбил пятёрку орков, во второй же… один из наших патрулей попросту исчез. По остаткам хорошо заметённых следов смогли понять лишь тот факт, что они с кем-то дрались — и всё. Ни их, ни противников так обнаружить и не смогли — видимо, тела или пленных орки унесли с собой.

После того раза, несмотря на усиленные патрули — лазарет, наконец, опустел, и все раненые вернулись к своим обязанностям, пополнив ряды в том числе и патрульных — ни одного орка никто не видел. Но шанс встретить их имелся.

С другой стороны… интуиция шептала мне, что Риман путешествует не один.

Далеко не один.

— Мать моя медведица!

Услышав удивлённый вскрик Сороки, поднявшегося на небольшую скалу, чтобы осмотреться, я спрыгнул со своей лошадки и быстро вскарабкался вслед за ним. Прищурился, всматриваясь в чёрные точки, выделяющиеся на припорошенной снегом равнине. Быстро прикинул в уме их количество — выходило не меньше сотни. И, поскольку сегодня я специально напросился на патрулирование южного направления, я точно знал, что это не орки. Кольцо подсказывало, что до брата оставались считанные километры.

— Это люди, Сорока.

— Я-то вижу, — насмешливо ответил гвард. — А вот ты по каким признакам понял? Кроме направления, с которого они идут?

Я хмыкнул и неопределённо качнул головой, проигнорировав очередную попытку меня чему-то научить в виде импровизированного экзамена. Не до этого. Притормозив себя Полётом, я спрыгнул со скалы, отключив заклинание спустя метров десять медленного, вязкого падения. В ушах свистнул ветер, земля больно ударила по ногам, а я поднял голову к весело улыбающемуся Сороке:

— Спускайся давай! Вдруг это помощь к Генссену идёт!

— Что там? — заинтересовались двое оставшихся внизу патрульных. Викар и Локаст. Первый — огромный, как вставший на дыбы медведь, с деревенским простоватым лицом и бородой лопатой. Двуручный молот в качестве оружия, яркие, как весеннее небо, голубые глаза, и добродушный характер. Локаст был практически полной его противоположностью — невысокий, сухой живчик, весь будто свитый исключительно из мышц и жил. За его спиной был закреплён очень тугой, но небольшой лук — чтобы можно было стрелять верхом. На него Локаст регулярно жаловался, мол, неудобная штука и вообще придумана извращенцами какими-то. Ни дальности нормальной, ни точности… То ли дело его любимый ростовой! Впрочем, даже с этим «неудобным» луком Локаст умудрялся показывать такие чудеса, что я лишь рот разевал. Забавнее всего был тот факт, что оба патрульных, при всей своей внешней разнице, были родными братьями.

— Чей-то отряд движется в сторону замка, — спокойно пояснил я, пока сверху ловко спускался гвард. Полёта у него не было (или был, но он его особо не светил), но это никак не помешало ему очутиться на земле чуть ли не быстрее меня.

— Выдвигаемся навстречу, но про осторожность не забываем, — вскочил на лошадь Сорока.

— Есть!

Спустя пару минут мы выбрались на дорогу и, чавкая подмёрзшей грязью, направились на юг. А спустя ещё полчаса — остановились напротив передовой пятёрки разведчиков, опередившей основной отряд, виднеющийся вдали.

— Сержант Сорока, гвард барона Генссена, — помахал рукой наш предводитель, мило улыбаясь. — Вы куда, с какой целью?

Пятёрка воинов молча переглянулась. Вперёд выехал усатый мужчина лет сорока в пластинчатой броне и без шлема:

— Сержант Грегори. Служба Щита и Кинжала. Едем к вашему барону… а про цели, думаю, вам лучше поговорить с нашим сотником. Заодно последние… новости узнаете.

Последние слова мой тёзка сказал с какой-то странной интонацией. Настала наша очередь переглядываться. Ничего не понятно… но очень интересно.

— Ну привет, братишка, — Риман так крепко сжал меня в объятиях, что я слегка крякнул и сжал его изо всех сил в ответ, выдавив из старшего брата полузадушенный писк. — Пусти! Медведь, откуда в тебе столько силы!

Я лишь ухмыльнулся. Пока Сорока и сотник отряда обменивались информацией, Риман выцепил меня и под локоток отвёл в сторонку, чтобы поговорить. И сейчас, оглянувшись и не приметив любопытных ушей, брат понизил голос:

— Хорошо, что ты не успел усвистать за родителями прежде, чем я доехал. Я торопился, как мог, но в одиночку нынче перемещаться опасно, а такой большой отряд… сам понимаешь, двигается не особо быстро.

— Понимаю. Кстати, а не чересчур ли он большой для обычного сопровождения?

Риман фыркнул, ехидно улыбнувшись:

— Ну ты мою ценность-то не преувеличивай. Это не они меня сопровождают, это я с ними напросился попутчиком. А так отряд отправили из-за той информации, что Генссен с гонцами прислал.

— А почему вашу службу? — я недоумённо приподнял бровь. — Почему не армию?

— Почти вся армия на южных границах, — поморщился брат. — Они сейчас… гм… освободились, но им всё равно слишком долго досюда ехать. Мы же более мобильны и находились поближе. Так что собрали всех, кого смогли и отправили на всякий случай, как экстренную помощь. Армия чуть позже подоспеет.

— То есть с южанами что-то решили? — вычленил я главный момент.

— Да, — Риман оглянулся на начавших собираться коллег и тоже направился к стреноженным лошадям. — По дороге расскажу.

До замка оставались считанные часы пути, но рассказ занял их почти целиком — уж больно много всего Риман обрушил на меня. Пока я путешествовал, а потом почти месяц сидел в Лепестке Лотоса, в империи, да и не только в ней, происходили поистине тектонические сдвиги. И братец умудрился в этих сдвигах косвенно поучаствовать. Граф Унат, новый глава Щита и Кинжала, видя, ни много ни мало, намечающуюся гражданскую войну между тремя выделившимися группировками аристократов, которые яростно желали усадить своих ставленников на престол, сделал ход конём — и обратился за помощью к другому, пусть и ненавистному, центру силы. К южанам. Те же, не будь дураками, за такой шанс ухватились сразу.

— Ты серьёзно? На наш престол усядется какой-то… барон? — я ошарашенно потёр уставшие глаза, пытаясь уместить в голове рассказ брата. Тот тянул на целый приключенческий роман — страсти последний месяц бурлили нешуточные, имперскую аристократию проредили знатно, пройдясь по ней частой гребёнкой из тайных и явных убийств, лишений титулов и банальных исчезновений в неизвестном направлении. Последние, возможно, ещё всплывут… и хорошо, если в переносном смысле, а не в самом что ни на есть прямом.

— Да. Уже не барон, ему оперативно накинули герцогство, так что теперь он герцог Штрауф. Его кандидатуру одобрили на всеобщем Совете. Он станет связующим звеном между остатками нашей аристократии и южанами — император Камеццо является его, пусть и дальним, но кровным родственником. Плюс к тому, Штрауф мужик умный, с самого начала заварушки не отсвечивал, держал нейтралитет и оказался неплохой компромиссной фигурой для всех.