Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju"

— И всё же, — вернулся Нотт к изначальной теме. — Я хочу заметить, что мы не планируем смириться с такими, столь драконовскими, мерами.

— Правда? — делано удивился Энтони. — И что же вы планируете делать?

От его тона Тео стало несколько не по себе. Он внезапно осознал, что не может доверять райвенкловцу, а сказанного уже было достаточно, чтобы тот раскрыл его планы.

— Да брось, Гольдштейн, все знают, что ты готов пятки лизать этой Келле. Любитель горького шоколада, да?

— Заткнись, — покраснел Тони, и Тео расслабился. Келла Флойд, негритянка-полукровка с Гриффиндора, тихоня в прошлые годы, с пятого курса активно включилась сначала в борьбу с Амбридж, а в этом году — и с Кэрроу. Теодор не помнил, чтобы они лично перебрасывались хотя бы парой фраз, но слышал он о ней от Джинни немало. Как комплиментарного — её боевитость и независимость были примером для многих девочек в доме Макгонагалл, так и негативного. Например, её нелюбовь принимать душ заставляла морщиться Данбар и Браун, что жили с ней все эти годы.

В чём точно нельзя было упрекнуть Келлу — в том, что она громко и активно выступала против Пожирателей смерти, считая их угрозой для себя и своих близких. И если Тони был её… поклонником, независимо от их формы взаимодействия (он поёжился, представив, как широкозадая негритоска елозит на коленях у худосочного бледнолицого Гольдштейна), то они были на одной стороне.

— А что, заткнись? Не ты ли покрывал её на Зельях перед Слагхорном вчера? А она так на тебя посмотрела, аж Гринграсс поперхнулась от такого томного взгляда! Ты чуть котёл не перевернул колом!

Макмиллан заржал, довольный смущением отвернувшегося ворона, а Тео, ухмыльнувшись, поправил свой галстук. Когда их никто не видел с Джинни, они тоже… переворачивали котлы. Ведь никто за ними не следил, правда?

— Не знал, что ты стал второкурсником, подглядывающим в квиддичную раздевалку, — процедил, наконец, Гольдштейн.

— Никогда таким не интересовался, — беспечно ответил ему Эрни. — А вот Корнер ваш, помню, было дело, за Седриком подглядывал, когда тот ещё не с Чанг встречался, а с…

— Довольно, — прервал воспоминания Теодор. — Скоро уже ужин.

Часы показывали половину шестого, а Тео хотел до вечернего галдежа в гостиной ещё ознакомиться с задачником по рунам для ЖАБА. К экзаменам всё-таки нет-нет, а стоило готовиться.

— Так что, ты говоришь, мы будем делать? — спросил его, вздохнув, райвенкловец, смирившийся, что о его воздыханиях ходят сплетни на факультете барсуков — самых активных сплетников. После слизеринцев, разумеется.

— Мы будем готовиться, — уверенно сказал Тео. — К концу весны, если звёзды сойдутся, мы сможем избавиться от этой стражи, а тогда дело останется за малым…

— …выдержать осаду, — задумчиво продолжил за него успокоившийся Эрни. — Надо же. Ты действительно доверяешь нам не меньше, чем Невиллу, Теодор.

Тео непонимающе уставился на шотландца, и тот ободрительно ему улыбнулся.

— Лонгботтом уже рассказал им, — процедил Энтони. Это было неожиданным. «Меня что, проверяли?!»

— Но вот, что интересно, — продолжил Макмиллан. — Я тут делал, скуки ради, астрологический прогноз на днях… Марс в апреле будет необычайно сильный. И особенно в последней декаде.

Он многозначительно замолк, а Теодор сжал губы. Марс был богом войны. Значило ли это, что им предстояло выдержать осаду уже через пару недель? Даже Мерлин бы не дал ответа.

***

К утру субботы Нотт был готов принять неизбежное. Он переговорил с младшими префектами Слизерина, начиная от Паркинсон и заканчивая готовящимся к назначению Тафтом, погрузив их в детали ограничений и выслушав гневные возражения от студентов. Кого-то больше всего задевала отмена квиддича, кого-то — запрет на посещение ванны префектов, других — отсутствие свободы передвижения, но к пятому повтору одних и тех же слов Тео и сам пришёл к убеждению, что эти меры напрашивались. Аргументы были понятны. Тёмный лорд мог прислать в замок своих тёмных тварей (что не добавляло к нему любви среди слизеринцев, даже немногочисленных радикально настроенных) или вовсе привести наследника Слизерина, чтобы тот, как в прошлом — лишь старшекурсники застали девяносто второй — очистил замок от маггловской скверны.

С некоторым сожалением Теодор отмечал, что последний аргумент был слишком действенен для студентов. Маггловская скверна в разных воплощениях не просто давно пустила корни среди магов, но и повально охватила всех из них. Даже наиболее чистокровных среди чистокровных, как он сам, что уж было говорить о других.

Вернувшись в спальню — погода на улице была не слишком хороша, моросил дождь из низких, спустившихся с гор, облаков, да и настроения не было. Джинни, уже узнавшая от него об ограничениях, летала вместе с Колином и его братом, пользуясь последними возможностями, а Артур, изуверски отвратительно мило описывая это, писал портрет Браун. Оставался Терри, но с нервничавшим Терри Теодор говорить в тот час тоже не хотел.

Пожалуй, то был тот самый час, когда он хотел побыть один.

Спустившись в свой саквояж по лестнице, Теодор трансфигурировал стоявший там стул в кресло и блаженно откинулся на ставшую мягкой спинку, прикрыв глаза. Лёгкий полумрак саквояжа расслаблял, и Нотт посочувствовал самому себе, что так редко даёт мгновение покоя. «Сейчас бы книгу, — подумал он. — «Десять негритят» Кристи очень бы подошли». Слагхорн так и не сдал Кэрроу свои книги в октябре, потому можно было бы всё-таки попросить у него прочитать эту историю.

Но вместо того он резко раскрыл глаза и выпрямился в своём кресле. Было кое-что, что он забыл. Блокнот, связывавший его с магглами. Тео бросился к стеллажу, где среди нагромождений учебников прошлых лет был спрятан его блокнот, одетый в фальш-обложку книги «Розовые розы для Сьюзи Старс: в память наших школьных дней», популярного в начале десятилетия бульварного романа Джорджа Стаунта, который по какой-то причине валялся среди хлама в спальне отца когда-то давно. Стаунт был, может, и неплохим автором — Тео не читал — но Локхарт своей звездой легко затмил его.

Вытащив свою любимую ручку, Теодор раскрыл блокнот и поморщился. Несколько разных аккуратных почерков спрашивали его о том, как идут дела, шесть раз за минувшее время, и ни на одно сообщение он, конечно же, не ответил. «Джордж и Фред обязаны сделать какие-то сигнальные чары на такой случай», — мрачно решил он.

«Мистер Нотт, всё ли у вас в порядке? Мы переживаем. Искренне ваша Ким, двадцать седьмое марта», — гласила последняя запись от предыдущего, судя по дате, дня. От подписи Теодор скривился, вспомнив неумелую попытку этой агентессы магглов быть похожей на Джинни.

«У меня всё хорошо, — вывел он слегка плящущим почерком, оперев блокнот на колено. — Спасибо за беспокойство. Ваша помощь позволила нам стать на шаг ближе к победе».

Последнюю фразу он дописал после секундной замешки.

«Радостно слышать, мистер Нотт!» — тут же проявился текст чуть ниже. Брови Теодора вздёрнулись вверх в изумлении. — «Ваш вклад действительно неоценим. За время вашего молчания с нами вновь вышел на связь мистер Астр, повелевший сообщить вам об этом. Он задал вопрос, который нам не до конца ясен, но мы не можем его не задать: то, для чего был нужен антимагический взвар, предназначено на руку, голову, в руку или в карман?»

Теодор почувствовал, что вдруг, ни с того, ни с сего, взмок. Пальцами он потянулся к галстуку и ослабил его давление на шею. Кем был мистер Астр, вышедший «вновь на связь»? Не мог ли это быть тот волшебник, что похитил Дина Томаса минувшим летом? Не мог ли это быть Сириус Блэк?

Но даже если так — что Сириус Блэк хотел от него?

Теодор перечитал написанные слова.

«На руку, голову, в руку или в карман».

Почему-то ему чудилось, что этот Астр знал о хоркруксах, и это было перечисление этих из них. На руку — кольцо, в карман — дневник? Но тогда на голову — диадема? А что «в руку»?