Владыка Нового Мира 2 (СИ) - Злобин Максим

— Погромов?

— Ну да, после смерти Садовникова.

— Чего⁉

— О-о-о-о, — я похлопал Женька по плечу. — Найди-ка ты лучше Менделя и попроси его подробно рассказать, что у нас тут к чему. А мне, без обид, надо с гоблинами кой-чего перетереть.

С тем я начал выискивать глазами баронессу Шамурскую. За время пути из Столицы она наверняка уже выделила среди городских лидеров. Вот пускай и приведёт мне этих самых лидеров, а я им кой-чего интересное покажу.

— Благородие! — крикнул я, заприметив-таки в толпе синюю гриву. — Благородие, с возвращением! Подойти, пожалуйста, дело есть!

— И всё-таки, Харон, — не унялся Удальцов. — Не могу я в себе это держать, неправильно это. Расскажу, пожалуй.

— Расскажи, — кивнул я. — Благородие! Я здесь!

Трон Вёсел отныне стоял в большом зале, где ему самое место. Я величаво восседал, а гоблины потихоньку собирались вокруг. Помимо тех, в ком Шампурелла разглядела потенциал, на церемонию я вызвал главу Инквизиции и Батяню.

Первую, потому что с приездом на стоянку городских надо бы уменьшить градус происходящего вокруг абсурда. А покамест Розочка и её ведомство, — в которой помимо неё нет никого, — выглядят как глупая шутка «для своих». И значит, надо навалить серьёзности. Например, прокачать её. Например, шариком Повелителя Комаров. Самое то для главы Инквизиции, — так хотя бы будет понятно почему Розочка стоит во главе целого подразделения.

Объединение кланов всё ещё не закончено, и самое время формировать эту самую Инквизицию для того, чтобы лосём пробежаться по болоту и собрать недобитков под знамёна Разящего Весла. И я почему-то уверен, что ради комариного бафа гоблины-бойцы станут выстраиваться в очередь. У них ведь культ силы, а тут такое. Под усилением шансы на боевые подвиги кратно возрастают.

Во-о-от…

Батяню же я вызвал потому, что на его счёт тоже одну интересность придумал. А дело вот в чём: наш меховой друган — исключение из правил. До Исхода какую-то часть жизни он провёл по ту сторону портала, служил на флоте и ассимилировался по самое не хочу. А вот другие вомбаты не такие.

Да, они живут среди людей и прекрасно коммуницируют с ними, но всё равно держатся общинами. И поддержка таких вот общин обязательно сыграет свою роль. Особенно учитывая то, как я начал. Гоблины, вомбаты, люди, в грядущем царствие Владыки рады всем. Свобода, равенство и вот-это-вот-всё. Вполне себе хороший маркетинговый ход. Красивый такой, глянцевый.

Так вот! Будь то Новый Сад или другой город, в который мы запустим свои шаловливые — поддержка местных вомбатов не помешает.

Так что Батяне я собирался вживить шарик, который залутал с Хозяйки. Тот самый, замешанный на очаровании. Магия эта тихая, незаметная, и благодаря ей наш меховой друган станет отличным парламентёром; обаятельным аж до усрачки.

Ну и третьим смертным, который сегодня получит дар, станет кто-нибудь из наших новичков. От щедрот своих, я дарую ему шарик огненного клонирования. Штука сильная, но не прямо вот чтобы имбалансаная, и мне её вообще не жалко.

— Вы сделали свой выбор? — спросил я, когда зал наполнился и утихло предварительное кряхтение.

— Да, Владыка! — ответила Шампурелла и вывела из толпы неизвестного мне доселе гоблина.

А гоблин тот был эксцентричен даже по меркам своего народа. Кольца в ушах, кольца в бровях, кольца в губах и одно здоровенное кольцо в носу. На лбу маленькие рожки, но не настоящие, — видно, что это какие-то декоративные металлические импланты.

Ну а самое главное — это татуировки. Гоблин был забит настолько, что так сразу и не поймёшь, какого цвета у него кожа.

Однако поведение его максимально расходилось со внешностью. По идее столь неформальный товарищ должен быть наглым, развязным и по тупому бесстрашным. Одним словом «неформальным». Этот же мялся, стеснялся, всеми силами старался занимать в пространстве как можно меньше места, и явно что боялся заглянуть мне в глаза. И даже говорить сам за себя не стал:

— Его зовут Портак, Владыка, — представила гоблина Шампурелла. — Городские кланы единогласно выбрали его своим лидером.

— Вот как?

— Да, Владыка. И я полностью разделяю их мнение.

— Хм… и за что же ему такая честь?

— За добросовестность, Владыка, и за бескорыстие. За доброе сердце и живой ум. За интеллигентность и…

Шамурская продолжила перечислять бесчисленные благодетели Портака, а я, признаться, не знал как на это реагировать. С одной стороны улыбнуться хочется, а с другой — вдруг я чего-то не знаю?

— … во время пути мне довелось плотно пообщаться с этим господином, и я ответственно заявляю, что не знаю более достойных гоблинов, Владыка, — не будь дурой, Шамурская заметила в моих глазах немой вопрос. — И пусть тебя не смущает его внешний вид, Владыка! Вплоть до самого Исхода, пока гоблины были относительно свободны, господин Портак работал в столичной общине учителем. И многие из тех, кого ты видишь перед собой в этом зале, умеют читать и писать лишь благодаря ему.

— Да! Да! — подтвердила толпа. — Это действительно так, Владыка!

— Кхм, — прокашлялся я. — Это очень достойно, господин Портак. Но позвольте всё-таки задать вопрос. Что означают все эти ваши татуировки?

— Владыка, дело в том, что…

— Ваше Благородие, — перебил я Шамурскую. — Пусть сам ответит.

Портак от такого запаниковал и даже отшатнулся на пару шагов. Однако сумел взять себя в руки, исполнил какую-то незамысловатую дыхательную гимнастику, вышел вперёд и слово молвил:

— Владыка, — сказал он. — Это может показаться странным, но я не выбирал эти отметки, — а голос у Портака был приятный; и дикция такая, какой могут позавидовать актёры озвучки. — Я получил их в наказание за то, что не предал своё ремесло даже после того, как всех нас заперли на той злосчастной свиноферме. Ночами я продолжал учить наших детей письму и счёту, — тут на глаза Портака навернулись слёзы. — И… И… И…

— Продолжай, пожалуйста.

— И гвардейцам, — тут гоблин осёкся, всхлипнул и утёр глаза. — Простите. Гвардейцам это не понравилось, и с тех пор во время общего отбоя они уводили меня на пытки. Племянник одного из наших тюремщиков как раз учился на пирсинг и тату-мастера, а потому моё тело было использовано в качестве живого холста.

— Ага, — кивнул я. — То есть получается, что «Портак» это твоё рабское имя?

— Которое я хотел бы оставить в память о том, что мне довелось пережить. Если вы не против, Владыка.

— Воля твоя, — сказал я и встал с трона. — Но знай, что отныне вам придётся уживаться с людьми несмотря на все былые обиды. Со СВОИМИ людьми. Поверь, отныне вокруг тебя таких будет много. Всё изменилось, Портак! Теперь ты часть клана, и за одно лишь это я готов разорвать глотку любому, кто посмеет угрожать тебе. А хотя… зачем? Ведь лучше сделать так, чтобы ты и сам смог постоять за себя, верно?

На ходу призвав весло, я спустился с небольшого деревянного постамента на три ступеньки.

— Скажи мне, Портак, ты одарён магически?

— Не имел такого везения, Владыка.

— Отлично. Тогда подойди ближе, — я перевёл взгляд на Батяню с Розочкой. — И вы тоже. Начнём ритуал!

Городские затаили дыхание и наблюдали за тем, что произойдёт дальше. В полной тишине три гуманоида приблизились ко мне вплотную. Розочка по привычке собиралась бухнуться на колени, но я её остановил.

Достаточно с этим, закончили. Пока я прогибал под себя дикарей это было уместно, но учителя «младших классов», и уж тем более старого-доброго Батяню… не-не-не, не стану я этого делать. Пора бы уже шагнуть в сторону не только цивилизованности, но и светскости.

— Во имя Разящего Весла! — крикнул я, закрыл глаза, извлёк из собственной метафизики сразу три шарика-дара, а затем начал вживлять.

Мельком подумал о том, что часто жалуюсь, мол, «опять слил энергию», «опять разрядился» и всё такое в том же духе. А ведь на самом-то деле… всё не зря. Пусть сам я по уровням до сих пор не продвинулся, зато как окрепло моё окружение. Один Мендель чего стоит. А Додя? Шамурская? Удальцов? Маленькая армия, блин!