Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju"

— Инферно Вортекс Максима! — крикнул, не слыша сам себя, Теодор, и тут же перед ним возник и полетел на врагов смерч, огненный вихрь, вытянувшийся на десяток футов. Миг — и пузырящийся гной вспыхнул, выжигая всё, до чего он успел коснуться, а вместе с тем огонь объял и самих великанов.

— Почему ты не сделал этого раньше! — закричал на него, ковыляя вдоль стены, в практически лишившейся зачарований красной мантии тот аврор. — Я тебя спрашиваю, парень!

— Это великаны, — ответила за него усталая профессор Граббли-Планк. Теодор не думал, что это была она, узнав лишь по голосу. — Они иммунны к таким проклятьям сами по себе, к магии стихий… но мистер Нотт проявил смекалку.

Раздалось шипение — это один из великанов, объятый пламенем, рухнул в воду, издав предсмертный крик. Замолкшие защитники смотрели за тем, как в облаках пара великана утаскивают в воду щупальца огромного кальмара. Двое других исполинских титанов от магии замерли, догорая, у опушки леса, а ещё один продолжал упорно пробираться в чащу.

— ГРОКХ! — раздалось откуда-то из леса, и огненный столб, которым был великан, подкосился и рухнул.

— Проклятье, мы что… победили? — неуверенно спросил Оттербёрн.

Будто бы в тон его мыслям зашипели голоса в рации одновременно у Граббли-Планк, аврора и Теодора. О том, что к Больничному крылу почти пробились Пожиратели.

— Нет, мы выиграли стычку, но не сражение, — вздохнула профессор, поднимаясь с обломков камней. — Вперёд, мы нужнее в другом месте.

***

Они бежали по коридору. В холле в египетском стиле остались тела — людей с палочками и учеников Хогвартса. Безжизненные, мёртвые, потерявшие самое ценное, что было у волшебников. Жизни. Отнятые кем-то, кто уже покинул тот зал. Вслед за ними, вслед за Поттером, что должен был проходить там же, они двигались по коридорам, отправленные по сигналу из «Штаба» к Больничному крылу вшестером. Столько оставалось магов, переживших битву с великанами.

Картины на стенах визжали, кричали, шумели и шелестели при их приближении. Одни их персонажи боялись, как огня, любой фигуры — другие подбадривали защитников замка.

Теодору было страшно, как и остальным, пусть он себе и не признавался. Тёмный лорд и его слуги были куда страшнее, чем очередной ночной кошмар. Ночные кошмары не могли забрать жизни у магов. Слуги Тёмного лорда могли.

«Это ведь я, я, я всё это устроил», — билась в голове мысль. «Я готовился к этому сражению, я выгнал Снейпа. А теперь я страшусь последствий».

Они замерли у поворота, из-за которого доносились голоса и стелился дым, и вдруг картина, рядом с которой остановились маги, издала страшные крики. Там сгрудились шестеро персонажей — две девушки с летнего этюда были укутаны хорохорящимися юношами-охотниками с собакой. На глазах изумлённых магов девушки, одна и другая, занялись огнём, не нарисованным, но настоящим. Их соседи пытались что-то делать, одна из загоревшихся фигур даже выскочила на соседнюю раму, а огонь последовал за ней, и там и осталась выжженым пятном.

— Проклятье, — прошептал себе под нос Оттербёрн. Теодор чувствовал, что этот эпизод тоже будет ему сниться в кошмарах. Если он выживет.

— Вперёд, вперёд, — скомандовал аврор. — Там свои.

Они вышли к площадке побоища. Догорали мантии на искорёженных телах, а близнецы Уизли, Ли Джордан и Анджелина Джонсон, все четверо в копоти, ходили меж ними и заклинаниями проверяли, есть ли живые среди сожжённых тел.

— Что… что здесь случилось? — поражённо воскликнула Граббли-Планк. — Мистер Уизли!

— Отбросы прорвались в замок, мэм, — печально поведал один из близнецов. — Пришлось поймать их в капкан. Егеря же любят загонять в капканы своих жертв, знаете об этом? Вот и мы их… загнали!

— Но виадук был разрушен, — вспомнил Теодор.

— Мы волшебники, Тео, — насмешливо ответил ему второй близнец. — Они тоже. Были. Самоучки с чужими палочками. Сам-знаешь-кто лишился полусотни бойцов, а методы… Больничное крыло в порядке. Мы поставим ещё сюрпризов здесь, а вы будете нужнее в штабе. Внешнюю стену разрушили, там важен каждый.

Теодор поспешил последовать их совету, отправившись к лестницам, и Энтони увязался за ним, а остальные направились к окнам и верхним куртинам, и аркам, с которых можно было колдовать по наступавшим снизу. По пути пара юношей наткнулись на Терри Бута, сидевшего на полу с неестественно выгнутой рукой, которого подхватили с собой.

Внизу, в нижнем холле, ситуация изменилась. Баррикада, которую проходил Теодор, была размётана по всему холлу, и когда они вышли из проёма коридора от часовой башни, все трое инстинктивно отпрянули назад. Враги подобрались так близко к входу в замок, укрываясь за обломками, что весь холл пересекали тут и там росчерки колдунств, поражающие щиты и отлетающие от иных щитов.

— Протего Максима!

— Протего Тоталлум!

— Пр… кх… протего!

Загородившись щитами, они выскочили обратно, стараясь не упасть на рассыпанных по всему полу коридоров сапфирах и рубинах, разбитых из колб факультетского соревнования. В центре зала творилась магическая фантасмагория — четверо магов величественно и недвижимо, как глыбы, стояли, отражая и беспрерывно атакуя тех, кто пытался штурмовать Хогвартс.

Теодор узнал статную Августу, бабушку Невилла, которая даже в этот страшный час не избавилась от своей экстравагантной шляпки. Как Колосс Родоса она водила руками, сотнями чар достигая и опрокидывая противников, тварей и людей, поддерживая перед собой щиты. Рядом с ней стоял незнакомый маг в фиолетовой сутане, творивший неизвестную зелёную волшбу. Подобравшись между раненых и обломков ближе, Теодор понял, что он выращивает магическую изгородь у самых дверей через раскрошенные плиты, которые враг вынужден преодолевать.

Пока они подбирались, меткий мертвено-зелёный луч преодолел все барьеры и добрался до третьего мага, ещё одного незнакомого старика. Четвёртый, друг Дамблдора Элифас Дож, закричал в гневе.

— Это изумительное зрелище, — прошептал восхищённый хаффлпаффец. — Но лучше бы я его никогда не видел.

Теодор был с ним согласен. Его обуял желчный гнев. Злоба на себя, на других, на всё вокруг. Будто беспутный гриффиндорец, он вдруг отделился от своих товарищей и ринулся вперёд, прикрываясь щитом, тут же лопнувшим от посланного кем-то красного луча, и поставленного вновь.

— Меня учил Муди, — прошипел он себе под нос, поднимаясь в полный рост и поднимая палочку. — Специально к такому случаю!

Злобная ярость выплеснулась, прочерченная двумя росчерками палочки. Щит лопнул, отразив проклятье куда-то наверх, откуда посыпались камни и пыль, но Теодор не обратил внимания. Сотни обломков, воспарившие с пола, как снежки, плотной, выбивающей картечью устремились облаком к дверям и оттуда вперёд, к стенам. Его ярость была беспощадна, и его гнев придавал ему сил. Слитные крики боли, скулёж и стоны со стороны врага сменились ликованием и триумфальным рывком вперёд со стороны защитников замка. Чувствуя жжение на лбу, он выбежал вслед за остальными, не таясь и не скрываясь, и на его глазах через пролом чёрным факелом выбирались Пожиратели, беспомощно оставляя подранков и оглушённых за собой.

— УРА! ХОГВАРТС! БРИТАНИЯ! — закричали волшебники. Это было ликование — враг отступал.

Кто-то даже запустил фейерверки, другие, кто был умнее, стали спешно восстанавливать баррикады и стены, помогать раненым и стреножить врагов.

Тео сел на залитые чем-то мокрым истрескавшиеся ступени крыльца Хогвартса, чувствуя опустошение. Силы начали покидать его, а лоб продолжало жечь.

— Теодор! О, Магия! — подбежала к нему профессор Спраут. — Ты ранен! Скорее…

Он не позволил себе потерять сознание, получил порцию заживляющих чар и три капли рыжего зелья на стакан воды, благодаря чему чувствовал себя лучше уже через несколько минут.

— Наши потери — сорок шесть волшебников, кентавров не считали, — мрачно вещал Кингсли. — Противник потерял больше. Тёмные твари, в большинстве своём, не стоят подсчёта. Сейчас мы отбросили его с основных направлений, добровольцы и ветераны Аврората зачищают верхние этажи замка.