И зовите меня Гудвин (СИ) - Корнев Павел Николаевич

И если к новой встрече с Валерой и Семёном я был морально готов, то застать тут старшего инспектора пси-контроля никак не ожидал.

— Здрасте! — буркнул с порога и протянул блондинистому Валере бумажный квиток-пропуск. — Чего опять?

— Проходи, садись! — указал на всё то же кресло с проводами странной установки Семён. — Ты на пси-разряд сдал, надо результаты обследования обновить.

Сотрудник пси-контроля многозначительно улыбнулся, но я и так уже сообразил, что никаким рутинным обследованием тут и не пахнет. Меня определённо собирались на чём-то подловить. Но деваться было некуда, сел.

— И охота тебе только с ним возиться, Лев Мартыныч? — вздохнул Валера. — Ну покалечил упыря, так орк же! Дело житейское! Бесперспективняк!

— Дайте мне повторное заключение с ретро-данными и динамикой показателей об осознанности его действий, и я пойду к прокурору за санкцией! — зло оскалился плешивый очкарик.

На моих предплечьях уже затянули манжеты, а грудь стянули ремнём с датчиком дыхания, но магнитофон на запись ещё не включили, так что я не отказал себе в удовольствии съязвить:

— Если слишком сильно тужиться, недолго и геморрой заработать!

Льва Мартыновича аж подбросило.

— Это ты мне, зелёный⁈

Я осклабился.

— А кому ещё-то, плешивый?

Но вволю порезвиться и заодно раскачать орочью психику не дал Семён.

— Умолкли все! — повысил он голос и щёлкнул переключателем на магнитофоне. — Запись!

Начали вращаться катушки с плёнкой, и сотрудник пси-контроля подавился возмущённым возгласом, а меня спросили:

— Тебя зовут Гудвин?

Выходка с внесением изменений в паспорт могла выйти боком, мысль эта заставила неуютно поёжиться, буркнул нехотя:

— Допустим…

Семён присмотрелся к линиям, выводимым самописцем, и хмыкнул.

— А, нет! Пики всё те же.

— То есть, на последствия пси-выброса их уже не спишешь? — оживился Лев Мартынович.

— Видно будет, — уклонился от прямого ответа брюнет и задал вопрос о событиях того злополучного вызова, когда погиб санитар и пропал врач бригады скорой помощи.

А у меня все мысли не о том. У меня все мысли о пиках.

Как их в прошлый раз охарактеризовали? Почти человеческими?

Выходит, это один из признаков моей адекватности и способности контролировать боевой раж? Я сейчас собран и сосредоточен, поэтому больше человек, нежели орк?

И как мне стать орком? Я ведь практически ощутил им себя после первого пробуждения в общежитии. И пусть воспроизвести вязкость сознания не способен, зато могу сосредоточиться на главных для молодого орка вещах. Точнее, даже не сосредоточиться на них, а отсечь все остальные.

— Повторяю вопрос… — начал было Семён, но я его перебил.

— Да ни хрена я не вспомнил!

Но на самом деле вспомнил. Только не о происшествии, а о своих устремлениях. Хотел я после первого своего пробуждения в этом мире жрать, бабу и в кабак. Сейчас голода не испытывал, да и гульнуть тоже настроения не было, а вот бабу… Подумал о Дашке, и губы сами собой растянулись в мечтательной улыбке. И ещё ведь была Эля! А её тренер по аэробике и вовсе мечта поэта! Опять же, не стоило сбрасывать со счетов и Людмилу: пусть она и замужем, но женщина в соку. Ну и на десерт синекожая Жасмин!

Интересно, джинны выполняют три желания в постели, если их как следует потереть?

Семён спрашивал, я отвечал, не задумываясь, зачастую невпопад, но не из стремления прикинуться дурачком, просто попутно размышлял, к кому бы из знакомых особ женского пола подкатить и как половчее это сделать, дабы не получить по морде, и размышления эти были сейчас для меня несказанно важнее, нежели какие-то скучные расспросы.

А ещё вдруг вспомнился Роман Коростель. И вот с этим наглым дроу я дружбу заводить отнюдь не намеревался, захотелось как следует его вздуть. Ишь ты, сенсей выискался! Пси-мастер, мать его, пятого разряда! Порву!

— Дохлый номер! — объявил в итоге Семён. — Деградация мыслительной активности и самоконтроля предельно очевидна.

— Не может быть! — расстроился Лев Мартынович. — Ты же говорил…

— Сам график посмотри, — протянул брюнет оторванный рулон. — Как пошли вопросы серьёзней, так он и поплыл. Пики типичные для орков. Думаю, в прошлый раз на эффект от пси-воздействия выброс наложился.

— Но…

Блондинистый Валера подошёл к коллеге, глянул на оставленную самописцем линию и покачал головой.

— Не, с таким графиком даже до суда не дойдёт. Хочешь выговор с занесением, а то и строгача схлопотать?

Очкарик ничего такого не хотел, так что меня освободили от датчиков, вернули пропуск с отметкой о посещении отдела по контролю экстрасенсорных проявлений и выставили за дверь, предложив проваливать на все четыре стороны. Но я никуда не пошёл, прислонился к стенке и закрыл глаза, зажал лицо в ладонях и простоял так какое-то время в ожидании, когда кровь отольёт от первичных половых признаков и восстановится нормальное функционирование головного мозга. А то, не ровен час, повстречается давешняя фигуристая сотрудница, и не удержусь, шлёпну по заднице.

Вот смеху-то будет. Обхохочешься просто!

Но мало-помалу отпустило, тогда покинул отделение и потопал прочь, прикидывая как бы побыстрее добраться до центра повышения квалификации. Правда, всё же завернул в гастроном и купил в кафетерии стакан сока. Пока утолял жажду, заинтересовался длинной очередью — как оказалось, в магазин завезли шоколадный сыр. Мне экзотический десерт был без надобности, потопал дальше.

И вновь недалеко ушёл — на сей раз наткнулся на почту. Зашёл спросить о Тони, и повстречался с ним уже буквально в дверях.

— На ловца и зверь бежит! — расплылся я в довольной улыбке, а вот стиляга заметно струхнул.

— Гудвин? — как-то очень уж неуверенно промямлил он, но сразу опомнился и спросил: — Какими судьбами?

Я пожал ему руку и пояснил причину своего появления:

— Да просто хотел узнать, где обшиваешься. На днях получку дадут, не ходить же всё время в спортивном!

Мы вышли на улицу, Тони закурил и покачал головой.

— Костюм у хорошего портного построить — это сильно недёшево. Я в магазине беру и под себя подгоняю. Есть портниха знакомая. Если что — обращайся.

— А где берёшь?

— Тут за углом. Идём покажу, мне как раз по пути.

Первый этаж соседней пятиэтажки и в самом деле занимал магазин с вывеской «Одежда», там я и со стилягой и распрощался, перед тем стребовав с Тони номер домашнего телефона, а ещё уточнив как добраться до площади Энергетиков, где находилась рекомендованная им парикмахерская.

В магазин в итоге сходил совершенно напрасно. Нет, костюмы в продаже имелись, и даже нашлось что-то подходящего размера, только сидели они на мне хуже некуда, ещё и грозили разойтись по швам при любом резком движении. Тут перешивкой ничего поправить было уже нельзя. Купил семейные трусы, пошёл на площадь Энергетиков, располагавшуюся в двух остановках отсюда.

Мог бы и там впустую время потерять, поскольку парикмахерская «Красота» пользовалась немалой популярностью, и записываться туда следовало заранее, но наткнулся на курившего у входа манерного эльфа, а у того как раз оказалось свободное окно. Нет, мастер маникюра точно послал бы залётного орка куда подальше, но сначала я сослался на Тони, а потом показал свои ногти.

Эльф аж глаза закатил.

— Что за бездарь их так обкромсал⁈

— Сам справился, — сознался я.

— Да? И правую тоже? Ну, могло быть и хуже. Идём!

Меня усадили в кресло, велели разуваться, закатывать штанины и ставить ноги в тазик с тёплой водой, а после начали подпиливать ногти, дабы придать им хоть сколько-нибудь вменяемую геометрическую форму. Принимал клиентов эльф в отдельном кабинете и очень скоро я понял, по какой причине он не работает в общем зале: когда дело дошло до шлифовального станка с вращающимся точильным камнем, искры из-под ногтей так и полетели!

— Только не дёргайся! — потребовал эльф. — Всё под контролем.

На вид он был откровенно хлипковат, но кисть стиснул так, что не выдернешь. Нет, я мог бы попробовать, но предпочёл расслабиться. В итоге мастер задействовал несколько камней разной зернистости, затем только пришёл черёд напильников для тонкой обработки кромки.