Ритуал (СИ) - Ри Тайга

Меня передернуло — он жарко дышал прямо в шею.

— Уберись!

— Решай, Блау, хочешь остаться чистой или …

— Заткнись, — Ремзи мешал думать. Если не врет — меня заранее тошнило от всего и сразу. Какой Глава, такой и Клан — отлично защищают своих, надеюсь, Шестнадцатый будет очень зол, когда истают доспехи. Очень.

— Представь, ты и я, в круге, — Зиккерт очерчивал сапогом дугу по снегу, — только ты и я, и никого больше, — он облизал губы.

— Выведешь Фей, — наконец определилась я. — Завтра. Хочу встретиться и поговорить…

— Не возможно…

— Не волнует. Это — условие. Личная встреча с Фей и я дополню клятву. Поединок. Ты и я. В круге, и никого больше, — я протанцевала ближе к Зиккерту. — Ты же этого хочешь? Доказать силу, получить власть, — выдохнула я почти ему в губы. — Быть сверху… тебя это возбуждает, Зиккерт?

Глаза Ремзи лихорадочно блестели.

— Тебе, я бы позволил быть сверху, Блау. Недолго, — он шагнул вперед и крепко сжал руками мою талию. — Ох, сука! — он сложился пополам и застонал, потому что сразу получил коленом в пах.

— Держи руки при себе, Зиккерт, — я отряхнула плащ, который он лапал. — Встреча с Фей — и я подумаю.

Серого пришлось приманивать — он отбежал в сторону развалин. Я подтянулась, запрыгнула и поправила стремена, рука Ремзи легла поверх луки седла, удерживая на месте.

— Тогда сегодня, Блау, — Зиккерт изменился неуловимо — серьезный тон, сдвинутые в линию брови. — Ни завтра, ни на декаде не выйдет — её не выпустят из дома, но сегодня мы сможем войти. Я проведу тебя в дом.

***

Мы ехали почти в полной темноте — освещенные улочки Керна и кольцевая, сияющая огнями, осталась сбоку — Ремзи вел окольными путями, по каким-то узким проулкам. Я мысленно проводила ревизию артефактов — всё самое нужное, и ничего про запас, правда с некоторых пор без стационарного купола для малых групп я из дома не выходила — черная палочка в боковом кармане грела сердце.

— Ни словом, ни делом, — насмешливо повторил Зиккерт, когда я заколебалась — лезть к Хейли прямо в дом — даже я не настолько сошла с ума. Городской дом стоял за квартал от госпиталя, в начале спокойной, статусной части Керна. Их родовые земли лежали в стороне, дальше, чем было бы удобно каждый день отправлять детей в Школу, поэтому вся молодежь, традиционно, жила в городе, под присмотром многочисленных Наставников и слуг. Так было принято.

Или Хейли с самого детства воспитывали в молодом поколении самостоятельность. Многие делали так — Асти, Бартуши. Только мы, Тиры и Фейу жили достаточно близко, чтобы позволить себе жить дома и учиться в городе. И за это Блау тоже не любили.

Ремзи остановился у неприметного строения и вскинул руку в стандартном жесте — остановка. В проулке ни одно окно не горело приветливым теплым светом.

— Зайдем с черного хода, — он спешился, и так подобрал поводья на руку, чтобы не бряцали заклепки. — Я отошлю всех, потом вернусь. Коня привяжешь там, — он указал за небольшой, почти под крышу занесенный снегом навес.

Я молча кивнула, оценивая из-за угла часть дома Хейли, которую было хорошо видно — горели огни, сияли артефакты, лилась музыка — сегодня у них праздник?

Зиккерт не соврал, вернувшись за мной мгновений через пятнадцать, и уже успел переодеться. Нарядный камзол припорошил снег. Он выдал мне маску, отделанную синими лентами, одну из стандартных для маскарадов, и шелковый нарядный плащ, чтобы накинула сверху, сняв свой.

В дом мы зашли легко, миновали нижние коридоры, кухню, где туда-сюда снова слуги и поднялись на черную лестницу. На площадке Зиккерт помедлил, оценив мой вид, и вытащил из ближайшей вазы розу, тоже синюю — вопиющее расточительство для середины зимы, заказывать для оформления дома живые цветы. Обломал стебель и резко сунул мне в волосы, за что тут же получил по рукам — шипы остались и оцарапали ухо.

— Зиккерт, — прошипела я тихо, этот козел поправил цветок, стер кровь кончиком пальца и нарочито медленно слизнул.

Псаков больной извращенец!

— Тише, — он крутанул меня за талию, взвихрился плащ, укутывая наши ноги, когда он впихнул меня в ближайшую нишу — кто-то спускался по лестнице, насвистывая что-то из мотивов театральных постановок. — Т-с-с, — теплый палец лег на мои губы, тело Зиккерта напряглось, как перед прыжком.

— Развлекаешься? — незнакомый, томный, и явно уже хорошо пьяный голос прозвучал над нашими головами с верхней площадки. — Ну-ну…

Послышались нечеткие шаги, и Зиккерт впихнул меня ещё дальше, полностью закрыв своим телом, впечатавшись так, что я чувствовала каждую пряжку на одежде.

— А я вот…тью… Хочешь, — послышался плеск в бутылке. — Зи?

— Отвали Арти, я занят, — отшил Ремзи грубо.

— Нехорошо, Зи, — снова заканючил голос и икнул, — не-хо-ро-шо. Я всегда составлял тебе компанию и делился… всем… ик… Я вижу вы ещё не перешли к сладкому, — хохотнул Арти, — может, как в старые добрые времена…

— Моё, — руки Ремзи сжались крепче, — не делюсь своим. Арти, свали, я занят, — теплые губы Зиккерта крепко запечатали мне рот, и прежде, чем он сообразил — я укусила. Тяпнула со всей силы, до крови. Ремзи застонал, но не от удовольствия, от боли — мы так и застыли единой композицией — зубы я сжала крепко.

— П-п-понял… ик… ухожу…

— Арти…, — кто-то позвал пьяного дружка Зиккерта наверх и нетрезвые шаги удалились.

Мгновений через пять все стихло, Ремзи отпустил руки — я отодвинулась, сплевывая в угол — крови было много. Нижняя губа Зиккерта распухла, с четкими отпечатками моих зубов.

— Переигрываешь, — я отерла губы рукавом.

— Достоверность, — прошептал он в ответ, трогая губу языком.

— Скажи спасибо, что не стошнило.

— Идем, — он прислушался, и потянул меня наверх по лестнице. Один пролет, второй, Фей поселили на третьем ярусе. Мы ещё несколько раз ныряли в ниши, прятались за портьерами и вламывались в совершенно пустые комнаты, пережидая за дверью, пока уйдет пьяная молодежь. Если это — способ Хейли приучить отроков к самостоятельности, они выбрали неверный метод.

— Здесь один выход с этажа, тут второй. Первая дверь, — Ремзи кивнул на комнату Фей, — я вернусь и выведу, мгновений через двадцать.

Я кивнула — времени должно хватить.

Мы почти дошли, как снизу послышались голоса — кто-то поднимался. Прятаться было особо негде, третий ярус был обставлен просто, почти бедно. Ремзи напрягся и впихнул меня в единственное закрытое место — на подоконник за портьеру. Я затаила дыхание.

— Так, так, так, — вальяжный голос Анастаса я узнала сразу. — Кто у нас здесь? Собачка! — несколько голосов подхватили шутку, радостно заржав.

— Нехорошая собачка, — послышалась почти прямо напротив меня через плотную ткань. — Непослушная, — цокнул он языком. — Собака должна знать своё место, не так ли, господа?

— Так!

— Верно! — тут же подхватили сзади.

— На колени, — таких жестких интонаций Анастас в Школе не позволял себе никогда. Я сместилась вправо и в узкую щелку увидела, как плечи Ремзи напряглись — он загородил меня спиной.

— На колени, я сказал, — щелкнул хлыст, раздался свист, хлопок, голова Зиккерта мотнулась в сторону от удара. — На колени, тварь!

На мгновение все затихли, жадно наслаждаясь зрелищем. Ремзи помедлил, и очень неохотно сначала упал на одно колено, потом согнул второе, гордо выпрямив спину.

— Молодец, хорошая собачка, хорошая. Не так ли, господа? — Анастас повеселел. — К ноге!

Я тихо выдохнула сквозь зубы. Телохранитель? За подобное дядя так отходил бы Акса, что он не смог бы не то, что сидеть, а даже лежать. Это — Клан, это — самые близкие люди, которые будут за твоей спиной. Хейли — идиот.

— К ноге! — повелительные интонации, пахнуло силой — Анастас использовал Право. И Ремзи… пополз. Через силу, нехотя, медленно, сопротивляясь, но пополз. — Вот так, — хлыст поощрительно взъерошил темные волосы. — Каждый должен знать свое место.

Сзади одобрительно заржали.