Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм (СИ) - Розин Юрий

Однако когда к троим магам присоединился четвертый, явившийся не от купола, и откуда-то с севера, судя по всему поспешивший с операции по захвату подопытных, ситуация резко изменилась. Новичок точно был стар, это было видно даже тому, кто не прожил неделю в куполе, наблюдая за рыболюдами. Его кожа посерела, плавники на руках и ногах как-то ссохлись, а узор на голове был настолько витиеватым, что его вряд ли удалось бы повторить даже профессиональному художнику. Эту деталь Лаз подметил довольно быстро: с возрастом у рыболюдов этот рисунок становился все более сложным и запутанным, словно кольца у дерева, нарастающие с каждым годом.

И появление этого старого рыболюда резко поменяло ситуацию снова в пользу Бай Тана. Судя по всему, он обладал очень большим авторитетом даже среди равных себе магов. Лаз сейчас очень жалел, что не уделил изучению этой пятерки побольше времени, больше занимаясь исследованием быта и каких-то странных заскоков водного народа. Знал бы, как реагировать на того или иного мага. Хорошо еще что им повезло и первым их «встретить» прибыл Бай Тан, а если бы это был кто-то их этой парочки?

Между тем, обменявшись с остальными лишь парой слов, старый рыболюд вышел вперед и изучающим взглядом окинул компанию людей. Лаз, уже ожидавший чего-то подобного, снова сделал шаг вперед и представил вначале себя, а потом своих спутников. На лице рыболюда вначале отразилось удивление, но потом он, широко улыбнувшись, приложил руку к груди.

— Кмау.

Все предыдущие жесты были повторены, однако на этот раз Лаз, повинуясь внезапному порыву, сложив руки вместе, оставил их так, протянув вперед, к старому рыболюду. Несколько секунд царило молчание, однако затем, под явно протестующие возгласы парочки противников людей и очевидно одобряющие слова Бай Тана, Кмау поднял руки и сложил в точно таком же жесте. Ронда впервые за последние десять минут глубоко выдохнула, Мар рассмеялся, наполовину радостно, наполовину нервно, а Фауст, Лаз мог сказать это даже не оборачиваясь, широко улыбнулся своей фирменной улыбкой. Первый контакт двух рас и народов, одновременно таких разных и таких похожих, прошел успешно.

Глава 21

Переговоры с земляными тиреями были поручены Байтану, как первому вступившему в контакт. Луот и Крахам были против, но пятый Анак комплекса, остававшийся внутри на случай непредвиденных обстоятельств, Сибби Моту Анак Сврай, поддержал Байтана и Кмау, так что большинством голосов решение было принято. По крайней мере до прибытия вышестоящих, сообщение которым уже было послано.

Однако внутрь комплекса их было решено не пускать, несмотря на временно установившийся мир, тиреи чужакам не доверяли. Варвары или не варвары, но какой-нибудь коварный план мог быть у любого. Там что Байтан, невероятно довольный тем, что ему не придется фактически ничего говорить, ведь общение будет происходить с помощью жестов, сопровождаемый Крахамом и Свраем (выбор был сделан с помощью жребия, так что жаловаться было не на что), уже был готов усесться с земляными тиреями за метафорический стол переговоров.

На самом же деле никакого стола не было, а был очищен от травы участок поля, на котором собственно двум сторонам и предстояло общаться. Несмотря на то, что с помощью магии можно было создать тот же стол и вдоволь стульев, Крахам и Луот, так и не переменившие своего отношения, потребовали этого не делать и вообще не демонстрировать чужакам магию Кетании без крайней необходимости. Когда это предложение было выдвинуто, Байтан уже был готов рассмеяться этой парочке в лицо, но Кмау после секундного размышления кивнул. Несмотря на то, что старый тирей поддержал идею мира и дружбы, как бывалый вояка он всегда старался оставаться в максимально выгодных по отношению к потенциальному врагу условиях.

Трое тиреев и четверо людей стояли друг напротив друга и с интересом рассматривали своих сегодняшних оппонентов. Тиреи дивились покрывающему головы людей меху, непонятным отросткам, закрывавшим слуховые отверстия, маленькому росту и бессмысленно мешковатой одежде, люди в свою очередь удивлялись сине-зеленой коже, плавникам, чисто-черным поблескивающим на солнце глазам, акульим зубам и плотно сомкнутым сейчас щелям жабр. Ну, если точнее, то удивлялись только трое из четверых, Лаз к внешнему облику рыболюдей уже привык.

Куда больше его сейчас заботила линия грядущих переговоров. Судя по всему, говорить с ними будет тот рыболюд, что стоит по центру, и это было хорошо, потому что именно он был первым, кто их встретил и именно он судя по всему относился к людям с наибольшей благосклонностью. Второй член делегации, то ли просто сопровождающий, то ли советник, то ли еще что, был тем, кто с самого начала показал свое негативное отношение к гостям. Последний же являлся и последним магом в куполе, не явившимся в самый первый раз, но судя по его безразличному взгляду, к происходящему в целом и к ним четверым в частности он был сравнительно нейтрален. Итого, если говорить языком выборов: один «за», один «против» и один «воздержался». Расклад, очевидно, не лучший и не худший, впрочем, Лазу этого было вполне достаточно.

Главной его целью на сегодня было дать этой троице понять, как можно более аккуратно и дипломатично, что они не пленники и переговоры будут вести лишь на равных с рыболюдьми. На самом деле, Лаз предполагал, что ни один из пятерых магов не обладает очень высокой силой души, максимум на уровне человеческого высокого потенциала, что означало, что даже у Ронды, а тем более у него самого заклинания должны быть куда сильнее. Вот только всегда стоило делать поправку на неизвестные факторы, ведь он не знал, чего успел достичь гений рыболюдской магической мысли. Сила заклинаний зависела далеко не только от потенциала души и количества энергии. Так что без крайней нужды обострять ситуацию не стоило.

«Мы. Вы. Дружба.» — для начала он решил закрепить успех предыдущей «встречи». Рыболюди переглянулись, но, судя по всему, вести переговоры и правда был уполномочен лишь один, поскольку советоваться со своими спутниками он явно не собирался. Уже знакомый жест сомкнутых рук стал отличным началом.

«Мы. Вам (руки от груди вперед, словно движение в брассе). Вы. Нам (обратное движение).» — вроде бы ничего сложного, рыболюди должны были понять.

Уполномоченный представитель в лице Бай Тана, немного подумав, показал сначала на купол, потом на себя и своих товарищей, а потом с недоуменным видом обвел рукой Лаза и компанию. Посыл был очевиден: «Что мы вам можем дать я понимаю, но что вы можете нам предложить?» — именно то, чего Лаз и хотел.

«Вы. Смотрите.» — Форму рыболюда он создал еще в первый же день своего пребывания в куполе, скопировав того самого солдата, на котором приехал в лазарет. Оставалось лишь внести несколько индивидуальных штрихов.

Когда земляного тирея, что вел с ними переговоры, окутал странный черный дым, Байтан сильно напрягся. Да, он очень надеялся на положительное завершение этих переговоров и хотел получше узнать этих существ, таких одновременно похожих и непохожих на них самих. Однако сложившиеся за многие годы предубеждения и стереотипы в отношении этой расы не давали ему довериться им окончательно. И как бы его разум не желал отринуть эти клише и взглянуть на четверых разумных перед ними объективно и беспристрастно, в душе какой-то противный голосок постоянно твердил: «Не верь этим варварам, они опасны!» Может быть это и не было плохо, ведь это означало, что он никогда не потеряет бдительности. И Байтан, как ему казалось, был готов совершенно ко всему, что может последовать за этим густым туманом. Как же сильно он ошибался.

Кокон черного дыма медленно вырос и расширился, а когда лопнул, на троих тиреев вместо бледного, маленького, покрытого белым мехом подобия смотрел уже самый настоящий, безо всяких сомнений настоящий тирей. И пусть его кожа была слишком светлой, светлее даже чем у женщин, пусть вместо обычного плавательного костюма или доспеха на нем была все та же человеческая мешковатая одежда, пусть у него не было полагающегося каждому жителю комплекса амулета, это не имело никакого значения.