Лесная ведьма (СИ) - Каршева Ульяна

- Он не трогает, - спокойно сказала ведьма. – Он увидел огонь. Но не поверил.

- Увидел… - внезапно осипшим голосом повторил шаман и присел перед испуганным сыном, всматриваясь в его глаза.

А потом он отвёл их в дом и быстро вернулся.

- Мирна, сколько надо провести ритуалов, чтобы их глаза стали зрячими?

- Недели ритуалов хватит, чтобы быть уверенной, что сила твоего камня ушла из них. Не забывай о том, что я говорила: это дети. С их организмом надо быть бережнее. – Она встала с полки. – Айя приготовила ужин?

- Да. Идём.

- Ритуал для Айи будешь проводить самостоятельно.

На пороге он споткнулся, услышав её слова. Но удержался на ногах и, оглянувшись, кивнул.

О том, что Янис «сбегал» к крепости, о том, что его младший брат находится в плену, рассказывать не стала. Для себя он уже выбрал иную жизнь. И весь погружён в неё – уже не шаман, а целитель.

За столом она спросила:

- Айас, а читать и писать ты умеешь?

Он переглянулся с женой и ответил:

- Нас учили те чистые, которые попадались.

Кажется, понимать надо так, что это те чистые, которых они похищали в своих набегах. И жаль тех неизвестных, и небольшая радость есть, оттого что шаман не просто может запоминать проведение целительских ритуалов, а и записать. Когда у него появятся бумага и ручки. Она даже начала раздумывать о том, что может договориться с ним: однажды она уйдёт от его семьи, но перед уходом принесёт сюда бумагу.

- Мирна, а как ты объяснишь высоким чистым, почему ты задержалась и помогала нам? Ты будешь винить нас?

- Хоть раз ты слышал моё слово, обвиняющее тебя? – усмехнулась ведьма. И взглянула на детей, которые жадно ели – и то и дело вскидывали слепые пока что глаза на яркие огоньки лучин на столе и на стенах. – Нет, я скажу, что не могла уйти и оставить твоих детей без помощи. Надеюсь, меня поймут.

А ночью, когда после ночного ритуала для сна оставалось несколько часов до утреннего, она лежала на растопленной печи, слушала сонное дыхание кошака, который не умел мурлыкать во время поглаживаний, как мурлыкают деревенские коты. И думала о зависти. У неё нет мужчины, потому что её жизнь – это военные обязанности. Есть контракт, который заключается на три года и который она продлевает не впервые. А потому нет семьи. И никогда не будет детей. Её зависть – семья шамана. Хотя… Ей уютно с семьёй Айаса. Но она служивая – вновь напомнила она себе. У неё есть другие обязанности, пусть они и заключаются лишь в том, чтобы сопровождать школяров из военных академий на практику – в дальние крепости. Но она сама решилась на такую жизнь, так что…

Она осторожно перевернулась набок. Сегодня фамильяры не лезли к ней, потому что печь была кое-где даже горячей… И она надеялась выспаться в те короткие часы, которые выдались между ритуалами.

…Утренний ритуал немного изменился, потому что теперь на подхвате стоял Айас. Именно стоял, а не сидел, как обычно – просто запоминая жесты и нашёпты ведьмы. Как только начиналась пора заклинаний-нашёптов, он перехватывал эту пору у ведьмы и шептал сам, а Мирна немного, насколько позволял сенник, отступала от полки с его спящими детьми, и следила за тем, какую силу дают его слова. Затем снова вступала в нашёпты, оттесняя его, потому что Айас пока не запомнил, сколько раз надо читать одно и то же. Шаман замолкал, прислушиваясь к шёпоту ведьмы, и снова ждал момента вступить в речитатив её заклинаний.

…Прошло четыре дня, в течение которых мальчики шамана впадали в восторг и с огромным интересом изучали всё, что они теперь начинали видеть. Лес им понравился, хотя первые впечатления были для них страшноватыми. Но постепенно они привыкали к нему и уже принимались обследовать и его. В последнем помогали фамильяры ведьмы. То кошак дразнил мальчиков, появляясь перед их глазами и уводя недалеко в лес. То Янис начинал кружить вокруг них и над ними, и мальчики прыгали и кричали, пока к ним не выбегали шаман или его жена, чтобы угомонить… Кажется, фамильярам тоже нравилась игра, которую они сами и придумали.

- Последний ритуал из трёх этапов для них выполнишь сам, - в очередной раз напомнила Мирна Айасу, и тот взволнованно покивал.

Он уже набрал примерно такие же ингредиенты, как у ведьмы, благо теперь видел те силы, которые нужны для исцеления. Мирна проследила разок и не стала его смущать своим появлением, когда днём Айас, думая, что он один, старательно проговаривал слова заклинаний…

Айя бегала по хозяйству притихшая, но со странным напряжением на лице – и с надеждой, когда она взглядывала на своего мужа. И сияя – на детей.

Наконец великий день – точнее, утро настало. И Айас провёл первый этап ритуала исцеления своих детей. Он страшно волновался, но сумел без остановки проговорить все нашёпты, а когда всё закончилось и остались лишь вечерний и ночной этапы, он заверил Мирну, что теперь полностью готов всё приготовить сам. А ей надлежит лишь проверить, правильно ли он всё делает. И, забрав ту самую корзину, из которой ранее торчали прутья и которую он успел подремонтировать, ушёл чуть дальше от избы лесничего – собирать материал для ритуалов. Потом он наберёт ингредиенты для ритуала, который проведёт для Айи. «И это будет экзамен для него, - думала Мирна, собирая на стол обед. – После которого мы расстанемся…»

Но человек полагает, а бог располагает… И всё случилось несколько иначе, чем рассчитывали и Мирна, и Айас.

Глава 16

Первый настоящий экзамен Айаса. Он должен собрать ингредиенты, сияние внутренних сил которых должно соответствовать сиянию, заученному им по целительскому кругу. Ничего страшного, если он не справится с поиском всех ингредиентов: Мирна держала небольшой запас нужного материала. Если что – и поможет этим материалом. А если что – так вообще сама проведёт последние две части ритуала: мальчики шамана уже видели. Вечерний и ночной нужны, чтобы обвисшие, серовато-белые веки вернулись в исходное состояние здоровой кожи.

Когда высокая фигура Айаса пропала среди деревьев, Мирна посмотрела в глаза Яниса, сидевшего на её плече:

- Проследи за ним.

Ястреб коротко клекотнул, будто хмыкнул. И снялся с наплечника ведьмы.

Хмыкал он не зря. «Проследи» Мирны означало: если шаман растеряется, что собирать и с чего начинать сбор, фамильяр должен будет подсказать ему первые, до морозов ещё оставшиеся травы и другие элементы будущих целительских кругов.

С земли вопросительно посмотрел Злюка.

- Как хочешь, - пожала плечами ведьма.

«Это даже забавно», - пробормотал кошак, исчезая следом за шаманом среди кустов и деревьев.

- Да, это забавно, - прошептала Мирна, улыбаясь другому, только сейчас обнаруженному.

Ей достались два фамильяра самой замечательной расцветки для лесной ведьмы: оба пёстрые, как осенние листья на почве.

Ведьма взглянула на вершины деревьев. Внизу, среди стволов, ветра почти не ощущалось. Но наверху ветви гудели и раскачивались так, что становилось тревожно: а если переломятся от порывов сами стволы? Если деревья, одно за другим, да ещё ломая соседние, начнут рушиться наземь?

Она знала, что бурелома не будет. Да, сегодня вечер наступал слишком быстро. Но во всём виновата перемена погоды. Над лесом сгущались тучи и, возможно, Айасу уже вечером придётся ритуал проводить в полутьме, при свете лучин. Под дождём.

Невольно Мирна взглянула на крышу сенника, возле которого стояла. В отличие от вынужденно щелястых стен из старых досок, крыша никогда не была дырявой. Мало того, что её когда-то выстилали кусками просмоленного материала, так ещё за годы его существования крышу утяжелили, а заодно прикрыли от ливней слежавшиеся пласты палых листьев. Дождя можно опасаться лишь из-за стен, если ветер будет косой и сильный.

Зашла в дом.

Здесь, на кухне, убиралась после ужина Айя, заодно готовясь к завтрашнему дню и задумчиво поглядывая на чугунок с остатками мясного бульона.

Мальчики, едва прозрев, принялись так энергично изучать место, в которое попали, что шаман время от времени, будто медведь – своих медвежат, искал детей вокруг избы и за шиворот втаскивал их в дом.