Скверная жизнь дракона. Книга восьмая (СИ) - Костенко Александр

Очередная «Магическая праща» обездвижила гоблина. Я кинжалом подсёк ему колени и «Пинком» приземлил на землю. Осн посоха моргнул ярко-синим «Пронзающим ударом», влетел в кровоточащую глазницу и пробил насквозь череп. Тело гоблина с грохотом рухнуло на земли.

В конце пещеры жирным студнем затряслась гоблинская матка, махая заплывшими жиром ногами и руками, но я не собирался её убивать, наоборот — хотел оставить в живых. Это логово контролировало большой участок леса, теперь все монстры перебиты и остались только патрули. Мне интересно в будущем разузнать судьбу логова, ведь за прошедший год в Арнурском королевстве насчитали только десять нападений монстров на караваны. Интересно, как поведут себя монстры с ближайших логов, попробуют ли они захватить освободившееся, или им не позволят это сделать авантюристы. Всё же, у монстров есть какая-то своя воля и разумность, хоть странная и до мерзости непонятная.

С трупом гоблина-царя я провозился недолго, лишь срезал кожу с поясницы и спины да свернул в рулетик. Девочка всё так же прижималась к стене у прохода, жмурясь и прикрывая длинные ушки руками. От аккуратного постукивания посохом по ноге та вздрогнула, сжалась. И чуть приоткрыла одно из ушей.

— Всё, пошли наружу, — проговорил я спокойным голосом.

Девочка сложила губки в довольной, радостной улыбке и замахала перед собой руками, пытаясь нащупать меня в кромешной тьме. Я чуть пододвинулся, она нашла край моей куртки и не отпускала его до самого выхода из логова. Недавно прошедшее зенит солнце слепило после тьмы подземелья, девочка прищурилась и начала поднимать ладони к глазам.

— Не три глаза, — я легонько ударил посохом девочку по коленке. — Ты этими руками стены грязные трогала. Хочешь, чтобы у тебя глаза вытекли?

— Нет, — испуганно пробормотала девочка и опустила руки, продолжая щурится от яркого солнца. — Глаза болят.

— Скоро привыкнешь, — прошептал я. В радиусе двухсот метров приближавшихся к нам звёздочек нет, да и в лагере все облачка неподвижно лежали на земле. Нам никто не угрожал, но всё равно следовало вернуться к вещам и быстрым шагом поторопиться подальше от логова. На всё ушло не больше часа, хотелось успеть уйти подальше и не тратить лишние минуты на очередной патруль.

Вечером мы остановились поздно, солнце четвертью упало за горизонт — но повезло выйти к указанному на карте ручью. С крутыми берегами, но небольшой и вальяжный, его можно с разбега перепрыгнуть. Или пройтись чуть по течению и отыскать поваленное дерево.

Мы перебрались на другую сторону, нашли пологий участок бережка около ручья. Вся моя одежда была заляпана тёмно-зелёными каплями и подтёками, но залезать в источник воды не хотелось. Я выудил из рюкзака тряпку, собираясь промачивать её в холодной воде и оттирать себя да оружие. Заодно и девочке сказал руки вымыть.

— Куда мокрые руки об одежду? — спросил я у девочки, когда та уже хотела обтереть мокрые ладошки об рубаху. — У тебя платок для такого есть.

— Он в рюкзаке, — с самой честной интонацией ответила та.

— А почему сразу не достала?

— Не знаю, — девочка сконфуженно опустила взгляд.

— Мелкое наказание. Иди сюда, — я подозвал девочку и, ещё чистой тряпкой, вытер ей ручки. Девочка поблагодарила меня и поспешила присесть на ближайший валежник, с довольной и счастливой улыбкой поглядывая на свои руки.

Похоже, я действительно в няньки записался: за глаза её беспокоюсь, руки вытираю, алфавит помогаю учить. Прям курица-наседка. И ладно бы это нянченье было впрок, но я до сих пор не могу понять, зачем мне девочка нужна, ведь её не сделать добытчиком заллай с порождений. Привлечёт к себе внимание, а там прирежут из-за второй пары рук, или выкрадут и заставят работать уже не на меня.

Пока я приводил себя в порядок — девочка сидела неподалёку и заучивала второй десяток букв алфавита. Первый она выучила досконально, а с буквами «л», «м» и «н» у неё выходила путаница. Всё-таки обучение через мыслеречь прекрасно во всех смыслах, но девочке этого не испытать.

Мы отправились дальше, искать место для ночлега. Идти нам ещё долго да забот много, но после двух скверных мест мы выйдем на дорогу и за сутки-двое дойдём до города. А там прямой и резвый маршрут без задержек в городах. Сообщение от остроухого торговца Илура лежит внутри пояса. Я с ним списался ещё в Яхоновском княжестве, объяснил своё «испорченное» настроение весной тем, что бюрократия в академии меня морально уничтожила, и остроухий ни в чём не виноват, как и Ганзейская торговая лига. И хоть смысл слова «дружба» в последнее время мне непонятен, но я заверил Илура в нашей дружбе. Наверно, именно поэтому меня дожидается торговый караван Ганзы.

Сейчас заканчивается последний месяц лета, или даже начался первый месяц осени — но если караван нигде не задержится, то к Трайску я приеду к концу этого же месяца. Это здорово, получится задержаться в городе на несколько дней, решить все дела и двинуть к церковникам. И приехать до сильных морозов. Тем более что без тёплого комплекта вещей зимой будет грустно.

И, вообще, надо забыть о такой вещи, как зимние поездки. В моём случае они однозначно скверные, лучше на зиму прятаться в городе и из тёплого помещения не высовываться. К сожалению, эту зиму я так поступить не смогу. И это скверно.

* * *

— А их… много? — спросила девочка, игриво перемахнув через крупную корягу. — Гоблинов.

— Самые многочисленные, — ответил я. Дальше говорить не хотелось из-за тремора в руках. Он усилился до невозможного, сегодня после обеда я вообще посох чуть не выронил. У меня в заначке фляга коньяка специально на сегодняшний день, но как же без него хреново именно сейчас.

— Их здесь нет? — спросила девочка, взглядом пробежавшись по обычному хвойному лесу.

— Не должны. Это… — я задумчиво цокнул языком и глубоко вздохнул. Сейчас я мог или говорить с девочкой, отвечая на её вопросы и развивать её сознание, или молчать, но в будущем не пенять на её замкнутость. — Это было крупное логово. Очень. Гоблины они… Вчера, помнишь, муравейник видела?

— Да, за… заглавные?

— Забавные.

— Да, забавные, — радостно подтвердила девочка и несколько раз прошептала, стараясь запомнить это слово.

— Логово гоблинов как тот муравейник, копошится по округе. И чем больше муравейник, тем на большей округе оно копошится.

Я продолжил рассказывать о логовах гоблинов, их жизненном цикле и прочем, что успел почерпнуть из книг и собственного опыта. Пусть девочка слушает меня и получает хоть какую-то информацию, чем не получает её вовсе. Рано или поздно, но это пригодится. Не знаю, зачем, но пригодится.

Зачистка логова гоблинов была позавчера, всё это время мы шли через леса и луга к небольшой рощице с фласкарцами, древнями скверны с питательными миклами. А в дне пути от него небольшой скверный лес с кракчатами, порождениями, похожими на кабанов. От последних нужна кожа, заменить уничтоженный комплект одежды. Ну а после второго места практически полдня до дороги, а там и прямой путь к городу.

Вскоре мы вышли к нужному скверному месту с древнями. Они покачивали гибкими ветвями, и сомкнутые вертикальные зёвы на шершавой коре казались мрачной тенью. В скверном месте ещё и другие твари обитали, но меня они не интересовали, да и на девочку они не отреагируют.

— Сейчас пойдёшь со мной и будешь внимательно смотреть что я делаю. Поняла? — спросил я у малышки, оставив поклажу позади и встав около начала скверного места.

— Да, хозяин, — девочка поклонилась и приготовилась всё увиденное записывать на подкорку.

Меня покоробило от очередного «хозяйканья», но лишь слегка. Час назад фляга с коньяком опустела, он растворился в крови и притупил эмоции. И тремор рук, они практически не дрожали. Можно не бояться случайно повредить тонкие волоски на оранжевых корнях древней. Нужно три микла. Два для девочки, чтобы питательные свойства скомпенсировали взрывной рост малышки. Один для меня. Есть крохотная надежда, что микл поможет справиться с тремором в руках. Если так подумать, то дрожь в руках из-за алкоголя, а если ещё точнее — от деградации нервной системы. Вот и есть надежда, что микл восстановит нервы.