Владыка Нового Мира 2 (СИ) - Злобин Максим

— Однако начнём мы всё с чистого листа! Отныне все вы просто дворяне. Да, шагнуть дальше возможно, но для этого вам придётся постараться быть полезным для Империи. Без этого никак. Но помимо красивых обращений, польза будет очевидна и для вас. Больная тема для всех, господа. Деньги! И идущее с ними рука об руку налогообложение. Чем выше вы поднимаетесь в иерархии, тем меньший процент от прибыли всех ваших предприятий уплачиваете в казну. Честно?

Кто-то обрадовался, кто-то расстроился, а кто-то по-прежнему сидел с хлебалом на ноль.

— Ну же! Давайте представим, что это такая игра, — улыбнулся я. — А единственный неприятный момент заключается в том, что конкурировать в этой игре вам придётся не только друг с другом.

С тем я неспеша вернулся к своему месту и взял со стола заветную тетрадочку. Пригодилась-таки.

— Вот это я нашёл в особняке князя Садовникова, — я похлопал тетрадкой о ладонь. — Здесь содержится перечисление жителей нашего славного города, которых при желании можно притянуть к дворянскому сословию. И у меня это желание есть…

То тут, то там послышалось недоумённое покашливание.

— Понимаю-понимаю, — сказал я. — С одной стороны мы отказывается от наследия Российской Империи, с другой восстанавливаем историческую справедливость. У Владыки разыгралась биполярочка. Но вот вопрос: а чо вы мне теперь сделаете-то?

Тут потребовалась пауза. Пускай переварят.

— Я же обещал вам говорить начистоту, верно? Вот и говорю. Хитрожопость моя простирается отсюда и до аж до северных гор. Нравится вам это или не нравится, а я это сделаю, и будет в Новом Саду помимо вас ещё и новое имперское дворянство. Так я продемонстрирую народу, что нахожусь на его стороне, и вас, говнюков, не сильно обижу. Чтобы пакостить мне не задумали.

Надо было видеть лицо Гордеева в этот момент. Лыбится, зараза, явно что угорает. Да и у меня настроение по ходу спича разыгралось.

— Следующий момент. Как раз про пакости. Моя супруга Елизавета Евграфовна вызвалась учредить отдельный суд для дворян, в котором будут разбираться дела знати. Но вот какая заковыка! Никаких сводов и кодексов у нас под это дело нет, так что придётся ей, бедняжке, выносить каждый вердикт индивидуально. Руководствуясь здравым смыслом и общечеловеческой моралью.

Лиза победно кивнула.

— Что ещё? Чтобы бегство с тонущего корабля не повторилось, магически-одарённые дворянские отпрыски отныне обязаны служить в лейб-гвардии, создание которой поручено Гордееву Сергею Игнатьевичу. Замену на посту городской стражи он себе уже подготовил, так что накладок быть не должно. Мера временная, потому как в мире нынче неспокойно, а дальше посмотрим.

Добавлять ремарку про то, что нет ничего постояннее чем временное я не стал. Думаю, сами прекрасно понимают.

— Теперь к приятному. В ближайшие дни будет учреждена Дворянская Палата, которая будет заниматься вопросами сразу двух городов. Нового Сада и Большого Стояна, которые отныне неотделимы от Империи. В Палате я хочу видеть по одному представителю от каждой семьи. Чем именно будет заниматься Палата будет решено на первом заседании Палаты, так что совсем без права голоса вы не останетесь. Вот как мудр, справедлив и честен перед вами ваш Владыка. Цените меня.

Тут я обвёл взглядом всех-всех-всех и удостоверился в том, что дворяне уже начали меня ценить. Затем вернулся и сел на своё место.

— Ах да! Чуть не забыл. Первые имперские бароны: Голубицкий, Мендель, Шамурская. Вопросы есть? Вопросов нет. Приятного всем аппетита!

Стою я, значит, смотрю на эту инсталляцию и думаю — а действительно ли мы готовы к этническому разнообразию?

Музей вроде бы как музей, ничего необычного. Несколько залов и всякая всячина под стеклом: фрески, монетки, старые флаги, оружие. Но некоторые экспонаты… человечество к такому пока что не готово.

Родильное ведро гоблинов, например, я завернул сразу же. От одного названия дрожь берёт, а они ведь ещё и подробное описание выкатили. Что, зачем, да почему? Расписали всё с анатомическими подробностями, выгравировали текст на алюминиевой плашке и прикрутили к стене. И лично мою цензуру эта жесть не прошла. Пришлось экстренно убирать, ведь открытие уже через полчаса и у дверей народ собрался.

Было ещё несколько сомнительных моментов, но вот это — полный звиздец. «Логово вомбата» называется.

— Погоди-погоди, — я аж головой тряхнул. — То есть когда-то давно ваш народ жил под землёй?

— В норах, — поправил меня Батяня. — Нельзя сказать, чтобы вот прямо «под землёй».

— Ага.

Итак. В самый огромный террариум, который только нашёлся в городе, был засыпан самый обычный грунт, на который постелили куски газона. Сочная такая зелёная лужайка, посреди которой выкопана здоровенная нора. Пока что всё в пределах разумного, но дальше начинаются детали.

Во-первых, из норы торчит свёрстанная в технике папье-маше задница вомбата. А во-вторых, рядом с норой, — всё из того же папье-маше, — лежит волк с разбитой головой. И даже не с разбитой, а со сплющенной, — как будто бедняга под гидравлический пресс угодил. Реалистичный такой причём! Кровь блестит; видно и мозги, и осколки черепа.

Я трижды переспросил у батяни: а не настоящий ли это волк часом? И раз ненастоящий, то почему тогда на него садятся мухи?

— То есть когда хищник пытался залезть к вам в нору, вы разбивали ему голову?

— Да.

— Задницей?

— Так точно, — тут батяня постучал себя по мягкому месту, которое судя по звуку было не таким уж и мягким. — Она же у нас костяная. Не знал? Только так и выжили. Но и сперва было, а потом мы таким же образом казнили преступников.

— Ага, — кивнул я. — То есть какашки-квадратики — это для твоего народа стыдно? А показывать вот такое…

— Ваше Владычество! — перебил меня ворвавшийся в зал гвардеец.

Лицо парнишки я запомнил — он довольно часто мелькал рядом с Гордеевым, а значит Сергей Игнатьевич ему доверяет.

— Слушаю.

— К вам делегация из Гремячего, — парень сглотнул. — Клюев Илья Владимирович. Сам. Лично.

А я по первой, стыдно признаться, даже не понял, как мне на это стоит реагировать. С одной стороны круто — первое признание со стороны соседей прилетело. С другой — не круто, потому что про Клюева я уже порядочно наслушался от Лизы. «Отнять и поделить» — это вот как раз про этого человека. После его прихода к власти в Гремячем аристократы на столбах висели.

Но выводы делать рано. Сперва нужно понять… а чего он, собственно говоря, припёрся?

— Проводи его во дворец, — «дворцом» с недавних пор мы начали называть особняк Голубицких, правое крыло которого Андрей пожертвовал для нужд нового правительства. — Размести и попроси подождать.

— Прошу прощения, Ваше Владычество, но он уже здесь, — слабо улыбнулся гвардеец. — То есть прямо здесь, у входа стоит. Сказал, что очень хочет посмотреть на музей.

И тут… тут я едва успел поймать Батяню за руку. Вомбат зачем-то призвал свой посох-улей и очень воинственно зашагал в сторону выхода.

— Стоять! Ты чего⁈

— Пусти меня, Харон! Пусти! Я ему сейчас, б****ь, посмотрю!

Глава 20

Я-то думал, что вспыльчивостью Батяни меня уже не удивить, но тут вомбат реально разошёлся. Визжал, пищал, ногами сучил. Лютовал, если одним словом. Одно имя Клюева подействовало на него как красная тряпка на того, кто ненавидит красные тряпки.

— Тише-тише-тише.

— Пусти меня, я ему втащу!

— Батяня, хватит.

— Пусти, я сказал!

Тут же выяснилось, что вомбату невозможно пробить трезвящую пощёчину. Без характерного шлепка получалось, что я просто взял и сунул в рожу этой малорослой меховушке. Что меня не очень-то красит, если честно.

— Хватит! — рявкнул я, схватил Батяню за плечи и прижал к стеклу, за которым находилась инсталляция «Логово Вомбата». — Успокойся и рассказывай!

Отчасти я сам виноват, что меня застали врасплох. Но в своё оправдание хочется сказать, что сперва я был сосредоточен на захвате власти в Новом Саду, а после захвата на её удержании, и именно поэтому в должной мере не огляделся по сторонам. Внешней политики у моей Империи пока что не существовало вовсе.