Владыка Нового Мира 2 (СИ) - Злобин Максим

И вот: ближайший сосед приехал знакомиться, а я о нём ничего не знаю. Ну… почти. Со слов Лизы получалось, что Клюев гад, говно и сволочь. Дескать, так и так, после Исхода вовремя подсуетился, собрал банду головорезов и устроил в Гремячем переворот, — под лозунгом «режь богатых» уничтожил всю аристократию. Уничтожил, значит, а потом пал жертвой архетипического сюжета «убивший дракона сам становится драконом».

То есть под соусом равенства и братства одни господа просто сменились на других. Вот только новые оказались настоящими маргиналами — азбуку не знают, едят руками, жгут кнопки в лифте и спят на постельном с жёлтыми пятнами. Короче, отвратительные люди.

Наверное.

Тут обязательно нужно учитывать, что всё вышесказанное — это правда сквозь призму баронессы Мендель, у которой были все основания демонизировать своего классового врага. И на деле всё может оказаться совсем не так.

Поэтому обязательно нужно сделать свои выводы. Но прежде очень полезно будет узнать ещё и точку зрения Батяни, потому что реакция у вомбата сейчас какая-то явно нездоровая.

— Он демон, Харон!

— Почему?

— Потому что! Ты знаешь, что стало с вомбатами в Гремячем⁉

Ох… неужто ещё одна душещипательная история про рабство?

— Не имею ни малейшего понятия, — честно ответил я.

— Так вот и я тоже! — Батяня попытался вывернуться из захвата. — И никто не знает!

— Да тише ты! Чем больше ты мне сейчас расскажешь, тем больше я пойму. Прикинь! Это именно так и работает.

— Ладно, — кажется, вомбат немного успокоился. — Отпусти, — а после начал рассказ.

Итак. Первое, что нужно знать — по устройству Гремячий отличается от Нового Сада. Ведь там и город и пригород уместились внутри крепостных стен, а всё что вне — либо фермы, либо самострой. Но это я и сам прекрасно знаю, потому что заезжал за шаурмой, когда ехал в Столицу… или это было на обратном пути? Память ни к чёрту.

Ай, ладно. Второй момент: крепостная стена в Гремячем покруче нашей будет. Сильно близко я к ней не приближался, но даже издалека было понятно, что строение монументальное. Действительно неприступная хренотень, — и Батяня это подтвердил.

Ну а дальше к сути: как только Клюев пришёл к власти, всех вомбатов что жили вне крепостных стен очень грубо погнали прочь. Выгнали из собственных домов и вещи собрать не дали, — а оказавших сопротивление даже били.

И ясен хрен, что без средств к долгому путешествию, все беженцы направились именно сюда, в Новый Сад.

— … но с теми, кто жил в самом городе до сих пор связи нет! — подвёл итог Батяня. — И вряд ли потому, что им там так хорошо живётся!

— Ага, — кивнул я. — То есть часть наших городских вомбатов, это родня вомбатов из Гремячего?

— Именно!

— А у тебя там кто-то есть?

— У меня никого, но какая разница⁉

— А люди из Гремячего? Торговцы заезжие, например? Неужели никто ничего не говорит?

— Нет!

— А…

— Харон! — тут Батяня снова завёлся. — Ну неужели ты думаешь, что за два года не было попыток связаться со своими⁉ Все молчат! Никто ничего не говорит!

— Понятно, — последняя попытка: — А Рой?

— И Рой тоже!

А вот это уже действительно странно. Ведь на жука где сядешь, там и слезешь, — принудить его к чему-то невозможно, да и вообще трогать лишний раз страшно.

— Так. И что же, по-твоему, случилось с…

Тут дверь в музей открылась. Сперва снаружи послышался гомон недовольной толпы, а после спор на повышенных тонах из соседнего зала. Гвардеец, что принёс весть о приезде Клюева, пытался кого-то ко мне не подпустить. Хотя… оно ведь уже понятно кого.

— Харитон Христофорович! — раздался крик. — Ну разве так себя ведут гостеприимные хозяева⁉

Причём крик… радостный какой-то. Судя по интонациям, вопрос был не ядовитым, а ровно наоборот. Клюев эдак меня по-доброму пожурил. Мол, ну чо ты, старичок? Не стыдно на пороге держать-то?

— С-с-с-сука, — прошипел Батяня.

Я же велел вомбату стоять, молчать и ничего не делать, а после пошёл в соседний зал встречать Илью Владимировича.

— Так вот вы какой!

Да, я такой. А он, стало быть, совсем другой. Навскидку, Клюеву было чуть больше сорока. Гладковыбритый, среднего роста, среднего телосложения, да и вообще — весь из себя средний какой-то. Из примечательного во внешности я зацепился разве что за цвет глаз, — тут же поймал себя на мысли о том, что никогда раньше не наблюдал вживую зеленоглазых мужиков. А может просто не заострял на этом внимание?

Не суть.

Зелёные глаза, значит. Крайне дружелюбное, располагающее лицо. Ну и ещё одежда Клюева, конечно… нет, не удивила. Скорее уж подтвердила некоторые из моих думок. С первого взгляда складывалось впечатление, что Илья Владимирович всеми силами придерживается собственной легенды о происхождении «из народа» и специально одевается именно так: кроссовки, просторные чёрные штаны с кучей карманов и рубаха в клетку. Ну прямо вот свой парень, ага. Лесоруб или что-то около того.

Так… Ладно…

Сейчас мне временно нужно забыть про всё пристрастное. И рассказы Лизы, и яростный спич Батяни. В перспективе мы с этим человеком враги — согласен. Но ведь зачем-то он сюда приехал, верно? И это как минимум интересно.

— День добрый, — я решил начать с рукопожатия.

— Добрейший, Харитон Христофорович! — Клюев едва тронул мою кисть, а гвардеец смекнул что к чему, и после немого ответа на немой вопрос тут же потерялся. — Рад! Очень рад!

— Присядем?

— С удовольствием!

По понятным причинам, в музейном зале не было комфортабельных кресел для важных переговоров. Раскладные стулья и раскладной же стол, на котором стояли графины с морсом и подносы с простенькими канапе. Ну да ничего. Клюев же у нас из простых.

— Угощайтесь.

— Благодарю!

Зеленоглазый хрен схватил с тарелки канапе с ветчиной и сыром. Закинул в рот, а потом аж зажмурился от удовольствия. Никакого стеснения, никакой неловкости, как будто сто лет уже знакомы.

— М-м-м, сказка!

И я ему верю как будто бы. И в то, что вкусно ему верю. И в то, что человек рад со мной познакомиться. Вот только если удерживать в уме висящих по столбам дворян и пропавших без вести вомбатов, то становится жутковато. Психопат? Скорее да, чем нет.

— Итак, Илья Владимирович, — я взял первое слово. — С чем вы к нам?

— М-м-м, — мыкнул Клюев с полным ртом и принялся наливать себе морса, чтобы запить.

Запил.

Затем спросил:

— А что, не надо было? — и весело заржал. — Да брось ты, Харитон Христофорович, не напрягайся. И давай сразу же на «ты» перейдём, а то как-то неловко. Не против?

— Не против.

— Ну вот и хорошо! И подвоха не жди, пожалуйста, не обижай недоверием. Я же к тебе по-соседски приехал. Познакомиться, пообщаться, с победой поздравить, — Клюев вытянул из пачки салфетку и утёр рот. — Ты ведь даже не представляешь, как у меня отлегло, когда весточка про тебя прилетела.

— Хм, — тут я вдруг машинально скрестил руки на груди. — А что за повод такой для радости?

— Так а как же мне не радоваться⁉ «Как же нам не веселиться», слыхал такую песню? — Клюев снова заржал. — Да ну в самом деле, Харитон Христофорович! Расслабься ты уже! Свои! Свои!

И так он всё это, паскуда, талантливо отыгрывал, что я на мгновение и впрямь себя каким-то букой почувствовал.

— Всё! — ещё раз сказал Клюев. — Хорош! Ты знаешь кто я, а я знаю кто ты. Чай, не из благородных мы с тобой, чтобы в игрульки словесные играть и хари серьёзные почём зря строить. Вот я тебе и говорю: рад я тебе, Харитон Христофорович, насколько это вообще возможно. Рад, что у меня такой сосед появился. Ты же гниду аристократическую за холку взял, да к земле прижал. Одобряю! А как унизил-то⁉ М-м-м-м!

— Прошу прощения?

— Я аж попискивать начал, когда узнал, что ты тут вытворяешь.

— О чём речь?

— Ну как? Титула всех лишил, новую аристократию из народа выбрал…

— Минуту!

Какого… какого хера⁉ Это ведь было всего пару часов назад! Ещё в городе не все в курсе, а он…