Ритуал (СИ) - Ри Тайга

Все вопросы — подождут, у меня будет целый год в круге, чтобы выпытать у Ликаса всё, что я хочу знать.

Первая палочка вспыхнула и затлела, роняя серебристый пепел на дощечку, пряный дым поплыл в воздухе. Наставник сел напротив, развернул мои ладони и потянул на себя, соединив руки, если кто-то зайдет — решат, что у нас занятие по медитации, и просто мы ушли в транс глубоко-глубоко. Наставник и Ученица.

С закрытыми глазами я представила перед собой образ Ликаса, почему то раздетого, с разбитым носом и синяком во всю спину, намазанного зеленой жижей, каким видела его в домике Марты. Сегодня концентрацию было удерживать сложно, как будто что-то мешало, как будто плывешь против течения, как будто Наставник упорно тащит меня, преодолевая это непонятное сопротивление…

…картинка завертелась перед глазами, пахнуло знойным степным разнотравьем, и меня затянуло в круг.

Глава 139. Бабочка в янтаре

Все барьеры у нас в голове. Думаем, что мы можем, или думаем, что не можем — мы правы во всех случаях. Ликас сказал, что я — невозможна.

Невозможно тупая.

Ветер был теплым, почти горячим, с ненавистным запахом луговых трав — южная степь в период цветения. Я умоляла о снеге, хоть бы раз запрокинуть голову к небу и ловить белые хлопья губами, но Ликас сказал — не раньше, чем я сдвину Лирнейские.

Но горы — не сдвигались.

Он просто запер меня тут, ограничив разрешенные чары, очертив пространство тропинкой вокруг гор и к озеру — и ни шагу в сторону. И никакого снега — только изнуряющий полуденный зной, пока светило не начнет клониться к закату. Распорядок дня и сон Наставник отслеживал четко. Чтобы окончательно не сошла с ума, — сказал Ликас.

Шестнадцать. Ровно столько декад прошло в степи, в этот раз я сподобилась считать. Почти половина отведенного мне времени, но, по мнению Ликаса, я не продвинулась ни на шаг.

Потому что горы — не сдвигались.

Я сидела на траве, удобно подобрав под себя ноги, и лениво щелкала плоскими камнями-голышами друг о друга. Клац-клац. Зеленоватый с желтой полоской посередине — это Тир, черный — Яо, в крапинку — Фей, тревожного красноватого оттенка — Таджо. За это время у меня набралась целая коллекция — камни пирамидкой лежали рядом, от нечего делать я назвала каждый, и тасовала, раскладывая их в произвольном порядке, пытаясь найти взаимосвязи.

Время подумать у меня было. «Всё время мира, Вайю», — сказал Ликас. «Пока не сдвинешь горы — сидишь тут».

Клац-клац.

Волосы трепал ветер, гладкие голыши перекатывались в пальцах, горные хребты чернели неровной линией вдали. И не сдвигались, стоя насмерть.

Я щурилась, обозревая точную копию Лирнейской гряды, и понимала — в моем случае это бесполезно, сколько бы не потратили декад.

Горы — не сдвигались.

— Невозможно тупая, — прошептала я себе под нос. Ликас был прав. Если гора не идёт к Вайю, Вайю идет к горе. — Мы не гордые…, — знойное марево мигнуло, и я уже отряхивалась у подножия черных, почти отвесных скал — Ликас выбрал проекцию южных склонов.

Стена была исчерчена палочками, кривоватыми рисунками и схемами, от нечего делать я высекала свои мысли в камне.

— Псаковы горы, ну что вам стоит подвинуться хоть на чуть-чуть, — я погладила тонкие бороздки пальцами, и обреченно уперлась в скалу лбом. Камень приятно холодил, после степной одуряющей жары.

Горы — стояли на месте, молчаливыми исполинами, снисходительно выслушивая мои просьбы, как и все декады до.

Но я и не ждала ответа. Время заниматься плетениями.

***

Между иллюзиями в нашей голове и реальностью пропасть шириной с Рифейское ущелье. Я думала — целый год, круг для меня, оказалось — для Ликаса.

Мы проспорили до хрипоты почти сутки, потом — договорились, пожали руки, стукнувшись предплечьями по легионерскому обычаю. Наставник не хотел уступать, я — тоже.

Моя дневная программа тренировок была утверждена и одобрена, но я могла заниматься своими плетениями только после того, как выполню задания Наставника. Провал означал только одно — никаких личных дел, пока не сделаю то, что требует Ликас, поэтому я выкладывалась на полную.

Задания были странными. Например, вырастить цветок в отсутствии семечка, просто из ничего, не создать, а именно вырастить, предварительно придумав в воображении.

Задача была поистине невыполнимой, потому что в гербологии мои интересы не простирались далее алхимических ингредиентов, и единственный вид семян, который я препарировала и представляла что внутри — это была хищная Драсфена, лианоподобное растение с восточных болот. Вытяжка из нее — одна из самых важных в составе обезболивающих эликсиров.

Созданный мной цветок жрал всё, до чего мог дотянуться, а до чего не мог — оплевывал разъедающей кислотой, чтобы потом, отрастив хищный длинный усик, подтянуть к себе уже совершенно беспомощную жертву.

— Голодный, — я умилилась. Зелень была страшенной, но она была — и сегодня Вайю получает право заняться своими делами.

— Тварь, — Ликас сплевывал, ругаясь — именно его сочли наиболее питательным для молодого растущего организма. — … не вздумай продемонстрировать такое на Совете.

Я пожала плечами. Очередной провал, Ликас опять недоволен, уже сбилась со счету, который.

Но я была особенной.

Особенно тупой, как справедливо отмечал Наставник, гася очередные разрушительные последствия моего созидания.

— Для женщин — созидать должно быть так же естественно, как дышать, — вконец отчаявшийся Ликас скрипел зубами. — И перестань использовать плетения, здесь тебе они не нужны! Поэтому у тебя постоянно выходит… такое! Ты постоянно пытаешься найти аналоги, а нужно просто включить голову, Вайю! Просто представь!

Я кивала, прятала пальцы и продолжала плести.

— Если достаточно представить, почему я не могу представить чары? — огрызалась я. Если бы Ликас разрешил пройти к алларийскому Источнику, то на чистой, сырой и практически безграничной силе, я могла бы делать, не думая. А так, мы точно выяснили, что я могу почти всё, что можно сделать в реальном мире. Даже если не умею этого, главное, чтобы я точно знала, что это — возможно.

— Это ограничивает! Кто ты без своей силы? Никто! И даже меньше, чем никто, вы так привыкли полагаться на свои чары, что просто не представляете жизни без них. Ты — это не сила, не круг, не плетения и не чары. Не используй внешнее, сила — внутри…

— У меня внутренний источник…

— А если силы не будет, Вайю! Используй то, что никогда не отнимут — голову! — палец Ликаса больно постучал мне по лбу. — Представляй!

Наставник был безжалостен, ещё никогда он настолько не выходил из себя. Он требовал, требовал, требовал, но мы постоянно, как будто натыкались на стену со всего размаху — если этого не было в реальном мире — я не могла этого представить. Даже мгновенные перемещения в пространстве без силы алларийского источника, я освоила, ведь порталы у нас были, хоть и работали по другим принципам. Но Ликас даже не похвалил, наоборот, пригрозил, что переломает мне все пальцы, чтобы я вообще забыла о возможности плести.

До меня дошло не сразу, что Ликас тестирует меня по какой-то четкой ускоренной программе, явно испытанной не единожды — слишком точно он менял настройки задач, слишком хорошо понимал, какого результата хочет добиться. Задания шли по возрастающей от простого к сложному, на первый взгляд выстроенные хаотично, но вели к одному ему понятному итогу.

Я не понимала ничего, ни как связано создание водоворота с призыванием дождя, зачем мы засадили всё поле цветами, чтобы уничтожить их в следующее мгновение. Почему перья птички должны быть непременно трехцветными, а тучи должны идти ровными косяками и с одинаковой скоростью.

Ликас требовал чушь, как будто искал что-то, пытался нащупать, и пробовал, продолжая мучать меня, пока, я наконец не сообразила — он ищет невозможное.

То, что я не смогу сделать.

Первый раз Наставник спихнул меня в ущелье на пятой декаде. Просто толкнул в спину со всей силы, ничего не объясняя, и я камнем рухнула вниз, заорав от страха.