И зовите меня Гудвин (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Точнее — расценил бы, если б мне только было до этого хоть какое-то дело.

Да и мало ли какие часы мог у той парочки алкашей отобрать?

Вдруг это и не те котлы вовсе были? Не идти же проверять!

Но если всё же именно те самые… Меня передёрнуло.

В таких делах случайные свидетели мрут как мухи. И не совсем случайные — тоже. Особенно — не совсем случайные. Когда кому-то корячится высшая мера наказания, концы зачищают без сомнений и колебаний. И в данном конкретном случае имелся немалый риск того, что зачистят именно меня.

Желтомазые алкоголики ещё могли махнуть на всё рукой, а вот Жорж — совсем другого полёта птица. Он прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что засветился, приехав меня прощупать. И уже не имеет никакого значения, прогнул я его или ушлый эльф лишь разыграл испуг — теперь, когда всплыло тело и в газете написали о часах, перед ним встал выбор: уподобиться страусу и засунуть голову в песок или же рискнуть и попытаться избавиться от одного слишком наглого орка.

В своей прошлой жизни я не раз и не два наблюдал за людьми, по воле случая или ввиду собственной безалаберности оказывавшимися в аналогичных ситуациях, и потому нисколько не сомневался в том, какое именно будет принято решение.

Как пить дать, попытаются прикончить!

В сложившейся ситуации радовало лишь отсутствие у рядового жулья огнестрельного оружия. Но тоже так себе утешение. Неспроста же говорят, что чем больше шкаф, тем громче он падает. Завалить можно любого, даже качка в полтора центнера весом.

И что самое паршивое, сейчас и передо мной самим встал аналогичный выбор! Я мог подстраховаться и прикончить Жоржа или навести на его след уголовный розыск, но в итоге решил ничего покуда не предпринимать. Убивать — и поздно, и глупо, а даже в случае анонимного звонка в ноль-два эльф сразу сообразит, кто его сдал. Как тогда поведут себя деляги, на которых он работает, я предсказать не мог, вот и предпочёл не нырять в незнакомых местах. Глядишь — пронесёт.

Ну а вдруг?

Отработав рубль и полкило творога, я задумался, не позвонить ли стоматологу, но счёл час слишком ранним и потопал в центр повышения квалификации. Сразу вспомнился давешний упрёк дяди Вовы, и я решил заняться развитием выносливости, перешёл с шага на бег. Очень быстро запыхался и начал обливаться потом, но слабины не дал и через силу потрусил дальше.

Ранние прохожие взирали на бегущего орка с откровенным недоумением, а какое-то время спустя под негромкое тарахтение движка со мной поравнялся жёлтый милицейский мотоцикл.

— Куда бежишь? — поинтересовался сидевший в коляске таёжный орк.

— Туда! — указал я перед собой. — Пять километров! Потом обратно. С дыхалкой проблемы!

Милиционер покачал головой.

— С головой у тебя проблемы! Колени ж убьёшь!

Я перешёл с бега на шаг, после и вовсе остановился. Затормозил и мотоцикл.

— И что делать? Велосипед тоже не для моего веса.

— Греби! — посоветовал милиционер.

— Грести? — не понял я. — Куда? В смысле — где?

— Садись сзади! — предложил водитель. — Тут рядышком!

Привезли меня в итоге на стадион неподалёку от городского пляжа — точнее, в спортивное общество «Динамо», в ведении которого этот стадион находился. На дорожках там наматывали круги длинноногие лесные эльфы, на площадках толкали ядра гномы и тролли, на поле гоняли в футбол дроу и сшибались регбисты из числа моих сородичей и чёрно-зелёных громил, а на открытой воде шли занятия академической греблей.

Командные виды спорта меня никогда не привлекали, так что напросился поупражняться на гребном тренажёре, пообещав непременно вступить в общество, если вдруг придётся по душе спортивный снаряд. В итоге через полтора часа выполз на улицу едва живой, разулся, стянул майку и штаны, после чего зашёл по колено в тёплую как парное молоко воду и повалился в неё, подняв тучу брызг.

Уф! Хорошо!

Поплескался немного, выбрался на берег и взялся наблюдать за сборной солянкой волейболисток. К тому времени, когда обсох, пришло ясное осознание того, что на сегодня лицезрения подпрыгивающих девичьих прелестей мне уже хватит. А то ещё чуть-чуть и никакая таблица умножения не поможет.

Вернулся в спорткомплекс и записался в общество, заодно попросил сделать телефонный звонок и, к своей несказанной радости, не просто застал стоматолога, но и сразу условился о приёме. Знакомец Дарьи предложил приезжать прямо сейчас, и я уточнил адрес, после чего поспешил к троллейбусной остановке. Добираться было чуть ли не на другой конец города, пришлось сделать аж три пересадки.

Но это — ерунда! Главное, что вообще принять согласились!

Модест Карлович ожидаемо оказался гномом, а вот чего я никак не ожидал, так это того, что приём пациентов он вёл не на квартире, а в официальном зубном кабинете.

— Так, значит, вы от уважаемой Дарьи? — уточнил пожилой гном, глядя на меня снизу вверх. — И что беспокоит?

— Прикус, — сказал я и растянул губы, позволяя разглядеть клыки.

— Известная проблема, — кивнул Модест Карлович. — Желаете удалить и поставить коронки?

— Нет, — отрицательно мотнул я головой.

— И правильно! — неожиданно одобрил стоматолог моё нежелание расставаться с клыками. — Проблему с прикусом это, конечно, решит, но создаст сразу несколько новых. Как медицинских, так и чисто социальных. Орк без клыков до сих пор воспринимается многими… ущемлённым в правах.

Заминка гнома от меня не укрылась, но справляться на сей счёт я не стал, поскольку меня как раз провели в кабинет и предложили садиться в кресло, а дальше общение у нас пошло исключительно одностороннее, ибо с разинутой пастью и сунутым в рот зеркальцем не очень-то и поговоришь. Да и когда сжимаешь зубами что-то вроде копирки и двигаешь из стороны в сторону челюстью — тоже.

Время от времени Модест Карлович диктовал помощнице заметки, а под конец вынес вердикт:

— Случай не самый сложный, за год с помощью брекетов приведём вам прикус в норму. Самое большее — за полтора.

— Хотелось бы разобраться с этим прямо сейчас.

— Увы, без удаления клыков это попросту невозможно.

— А если их немного подпилить и укоротить?

Модест Карлович выразительно хмыкнул, после чего попросил:

— Милочка, оставьте нас ненадолго! — А когда его помощница вышла, объявил: — Это, конечно, решит проблему, но я помочь вам не возьмусь.

Я удивлённо нахмурился.

— И почему же?

— Пусть таковые операции прямо и не запрещены, но власти их не одобряют. А мне бы не хотелось потерять свою практику.

— А можно чуть поподробней? — попросил я.

— Вести просветительскую деятельность не в моих правилах, но из уважения к отцу Дарьи сделаю для вас исключение. История эта тянется с давних времён, и обусловлена борьбой с обычаем кровной мести, общепринятым у горных орков. Иной раз доходило до того, что вырезались все мужчины целого рода, а поскольку орк без клыков вроде как и не мужчина вовсе, царские власти не придумали ничего лучше, чем начать вырывать у горцев клыки. В итоге по достижению зрелости мальчикам клыки стали подпиливать, дабы те не торчали из-под губ и не бросались в глаза.

Я припомнил серокожего громилу в наручниках и кивнул.

— Со временем эта практика перекочевала в криминальную среду и ныне почитается признаком идейного неприятия законов.

— Вот как? — озадачился я. — Но у меня-то объективные проблемы с прикусом!

Модест Карлович пожал плечами, отошёл к рукомойнику и взял мыло.

— Советую обзавестись официальным заключением государственной стоматологии. Иначе ничем не смогу помочь.

— Понял, — кивнул я. — И во сколько тогда встанет работа?

— Возьму по тридцать рублей за клык.

— Благодарю, Модест Карлович. Позвоню сразу, как только утрясу все формальности.