И зовите меня Гудвин (СИ) - Корнев Павел Николаевич

За стариком приглядывали два молодых ракшаса: бритый и стройный деятель в деловом костюме и крепкий громила с окладистой бородой в костюме спортивном — и не в каком-то там однотонном с полосками на рукавах и штанинах, а в клетчатом!

Присутствовали тут и люди помимо проводившего нас сюда стюарда: замер за стойкой вышколенный бармен, подпер стену непонятный тип в сером костюме, двинулся навстречу взволнованный мужчина средних лет с раскрасневшимся от стресса лицом.

— Прошу подойти к делу со всей ответственностью! — попросил он нас. — Дело государственной важности!

Я подумал, что по делу государственной важности сюда прислали бы бригаду под руководством многомудрого доктора медицинских наук, а не сборную солянку с интерном во главе, но придержал своё ценное мнение при себе, огляделся. Обстановка впечатлила — показалось даже, что куда-нибудь на Лазурный берег занесло. Удобная мебель, запах дорогого табака и хорошего кофе, всюду зеркала, в баре ряды бутылок с незнакомыми цветастыми этикетками.

Дядя Вова вежливо отшил представителя по туризму и направился к больному, Дарья последовала за ним, но остановилась у соседнего стола. Я присоединился к ней, а упырь и ракшас в костюме обменялись рукопожатиями, после чего консульский работник вручил дяде Вове какой-то синевший печатями листок, к нему присовокупил ещё один с рукописным текстом, после чего извлёк из кожаной папки нечто весьма напоминавшее самую обычную амбулаторную карту.

Фельдшер внимательно изучил предъявленные документы, затем наскоро пролистал медицинские записи ракшаса и лишь после этого занялся обследованием больного. Поводил пальцем перед лицом, измерил частоту сердечного ритма, сделал пальпацию, повозился с отобранным по пути сюда у Дарьи фонендоскопом.

Когда он взял со стола документы и направился к нам, крепыш-ракшас нахмурился, а консульский работник даже двинулся следом, но упырь обернулся и широко улыбнулся, что и решило дело: от высказывания претензий иностранные гости покуда решили воздержаться.

— Симулянт, — едва слышно выдохнул дядя Вова, вручая эльфийке медицинские записи, и уже своим нормальным голосом сказал: — С документами полный порядок. Причин для отказа в медицинской помощи не вижу.

— Сходить за тонометром в машину? — предложил я, желая дать коллегам время на принятие решения, но такой необходимости не возникло.

Дарья изучила оба документа и последние записи в амбулаторной карте, после чего развела руками.

— Придётся колоть пси-концентрат, — сказала она. — Исходя из анамнеза, транспортировку он не переживёт. Не говоря уже о прямом отказе от госпитализации.

— Твоё решение, — спокойно пожал плечами дядя Вова и напомнил: — Всё общение только через меня.

Дарья двинулась к столу, упырь движением руки направил меня следом и негромко попросил:

— Тигрёнка возьми на себя. Ракшасы нервно реагируют на запах крови.

— А дипломат? — уточнил я.

— С ним проблем не будет.

Дарья положила металлический кейс на стол, отперла его и вынула шприц-тюбик с нейтрализатором, затем достала картонную пачку с ампулами пси-концентрата. Дядя Вова подступил и забрал её, по очереди показал старому ракшасу, консульскому работнику и крепышу-охраннику. После трёх кивков извлёк ампулу и всё повторилось по новой, только на сей раз упырь выразительно прочистил горло, прежде чем потребовать у Дарьи:

— Шприц!

Я всё понял верно и подступил к охраннику, дружески улыбнулся и спросил:

— Где костюмчик покупал?

Тот что-то прорычал, и хоть длиной клыков ракшас меня заметно превосходил, я и не подумал отступить.

— Костюм! — потряс себя за лацкан белого халата и повысил голос, как обычно делают, когда наивно полагают, будто это поможет иностранцу понять незнакомый язык: — Костюм! Где брал, ля? В городе? А?

При этом на ракшаса я не смотрел и наблюдал за отражением дяди Вовы в одном из зеркал, не отвлёкся от этого, даже когда к нам подошёл консульский работник.

— Костюм, ля! Спроси у него, где брал!

Упырь тем временем обернул ампулу носовым платком и аккуратным круговым движением ногтя оставил вокруг кончика глубокую царапину, после чего легко его отломал.

— Наполняй! — скомандовал он Дарье.

— Костюм был приобретён ещё до начала поездки, — со странным тягучим акцентом оповестил меня дипломат.

— Спроси: не продаст?

— Нет, не продаст.

Консульский работник вернулся к столу, а там всё прошло как по нотам: ракшасу перетянули бицепс и продезинфицировали шкуру в сгибе локтя, после чего сделали внутривенную инъекцию. Стоило только Дарье снять жгут, как старик протяжно выдохнул, и его глаза засветились мягким синеватым огнём.

— Хорошо… — прошептал он с сильным акцентом, но вместе с тем достаточно чётко.

У эльфийки затряслись руки, но она тут же совладала с нервной дрожью и забинтовала место укола, после чего пришло время оформления бумаг. Предоставленные консульским работником документы Дарья убрала в кейс, затем сделала запись в медкарте и наскоро набросала что-то вроде акта, который подписала целая комиссия в составе стюарда, представителя комитета по туризму и ответственного сотрудника яхт-клуба, ещё и шлёпнувшего дополнительно на листок синюю печать. Всё это время пожилой ракшас сидел с блаженной улыбкой, а сияние его глаз и не думало угасать.

На прощание нам предложили кофе, но дядя Вова предпочёл ретироваться.

— Работа не ждёт! — за всех объявил он, и мы поспешили к машине.

Куривший у автомобиля Жора повёл рукой с дымящимся окурком и сказал:

— Хорошо тут! Будто за границу попал! — Но сразу спохватился и с тревогой спросил: — Как всё прошло?

— Порядок, — успокоил его упырь и сказал: — Поехали!

Мы погрузились в автомобиль и покатили на выезд с территории яхт-клуба, где на сей раз никто в машину заглядывать не стал. Выехали за ворота, миновали рощу, вывернули на тянувшуюся вдоль озера дорогу, и только уже там Дарья с шумом выпустила из себя воздух.

— Поверить не могу! — рассмеялась она. — Пронесло!

Дядя Вова даже не улыбнулся, спросил:

— Ну и какой ты должна вынести из всего этого урок?

Эльфийка оглянулась и недоумённо нахмурилась.

— Вы о чём, Владимир?

— Он о том, — хмыкнул я, — что не стоит никому доверять вскрывать ампулы с препаратами строгой отчётности.

Упырь достал из кармана ампулу с пси-концентратом, и с первого взгляда распознавшая маркировку эльфийка взвизгнула:

— Тормози!

От неожиданности Жора слишком резко утопил педаль тормоза, и нас качнуло, автомобиль замер на обочине пустынной дороги.

— Вообще, я хотел сказать о том, что не стоит забывать о пустых ампулах из-под препаратов строгой отчётности, — поправил меня упырь.

— Но… Но… — Дарья от изумления дар речи потеряла. — Тогда что я ему вколола⁈

— Транквилизатор, — с невозмутимым видом сообщил дядя Вова.

— Чушь собачья! — сорвалась эльфийка на крик. — У него глаза засветились! Я же видела! Да все это видели!

— Я ампулу зарядил, вот глаза и засветились.

Дарья затейливо выматерилась и спросила:

— И что теперь?

Упырь пожал плечами.

— Теперь он хорошо выспится и утром почувствует небывалую для своих лет бодрость. Возможно, даже потискает одну из тигриц. А потом вернётся на родину и проживёт на день или два дольше отпущенного природой срока.

— А если всё вскроется? — встревожилась эльфийка. — Нас же за подлог под суд отдадут!

— Однократный приём пси-препаратов никоим образом не диагностируется, и это не молодильные яблоки — гарантированного продления жизни они не обеспечивают! — отмахнулся дядя Вова, который умудрился подменить ампулу при манипуляциях с носовым платком. — А в случае ураганной аллергической реакции нейтрализатор бы уже не помог.

— И ты всё решил за меня⁈ — зло оскалилась Дарья.