Меж двух огней (СИ) - "Lt Colonel"

Селеста повернулась к Айре с мечтательной улыбкой, от которой у любого художника защемило бы сердце.

— И тем поразительнее, что под сенью столь консервативного древа выросла свободолюбивая личность, стремящаяся доказать…

Её прервал пронзительный, режущий уши крик. Щека принцессы дёрнулась, уголок рта в раздражении приподнялся, и блеснул ровный ряд жемчужных зубов.

Виновник неудовольствия Селесты беспечно издал новый вопль, наклонил миниатюрную головку, увенчанную короной из перьев, и клюнул землю. Лазурная шея, переходившая в зеленоватую грудь, засверкала в лучах тусклого солнца. Пёстрые крылья — причудливая роспись тёмных завитков на светло-серой поверхности — зашевелились, когда птица степенно двинулась к пруду, вышагивая важно и гордо, словно ей принадлежал весь Аглор. За ней волочился длинный сложенный хвост, сгребая опавшие листья.

— Ах, летом подарок пфендаллов радовал меня больше, — сказала Селеста, — теперь для него чересчур холодно, и он не распускает хвост. А вот кричать стал чаще. Видимо, — она пригладила шёлковое платье, не уступавшее по богатству красок оперению её питомца, — пора узнать, каков на вкус императорский кристатий.

— Если для него холодно тут, то как они живут у реманов? — позволила себе полюбопытствовать Айра. Порой страсть к знанию перевешивала благоразумие.

— Их назвали в честь Старой империи, а не этих огрызков. Земли южнее архипелага для кристатиев вполне годятся.

Селеста приблизилась к Айре и положила ей руку на плечо, погладила, как хозяин гладит любимого кота.

— Дочь Фредерика — отличная девушка, если верить витающим в воздухе слухам. Молода, амбициозна и не намерена уступать глупым традициям. В этом я с ней солидарна. Полагаю, и тебе она придётся по вкусу — вскоре ты встретишься с ней в приватной обстановке для обсуждения её насущных проблем. Сядешь напротив, выслушаешь причитания и предложишь любую посильную помощь. Неофициальный характер беседы обеспечит подходящий градус искренности. В конце концов, мой долг как наследницы — делать подданных счастливыми, несмотря ни на что. Утешение страждущих — этим хвастаются последователи светлых богов, но ты наглядно продемонстрируешь, что важно намерение, а не источник силы.

Ладонь Селесты переползла с плеча Айры на её шею, мягко потянула к принцессе. Айра подчинилась, оказавшись так близко к ней, что уловила слабый яблочный аромат, исходящий от её кожи. Губы Селесты прикоснулись к губам Айры, настойчивый язык скользнул по её зубам, подразнил кончик языка Айры.

Айра подавила стремление отдёрнуться и зажмурилась. Вспыхнула злость, разжигаемая острым чувством стыда и пониманием собственного бессилия. На грани разума промелькнула мысль призвать тьму и ударить Селесту — со всей силой, которую она выжмет из ничтожного дара. Так, чтобы принцесса отшатнулась в неверии, ощутив хватку смерти, и повалилась на гранитные плиты беседки вместе со всеми защитными артефактами. Сладостный миг мести, когда она покажет, что не является очередной игрушкой испорченной властью извращенки. Что бы сказал мастер Зохарий? Скорее всего, обвинил бы ученицу в потакании своим слабостям. Слуга обязан служить господину всеми доступными способами.

Да и не получилось бы у Айры преодолеть защиту и стремление к жизни её высочества.

Нижнюю губу кольнуло болью — Селеста укусила её. Айра открыла глаза, и принцесса отстранилась, изучая выражение Айры с вниманием скульптора, что оценивает точность нанесённых по камню ударов.

— Ты выглядишь так же, как когда я впервые увидела тебя. Испуганная, робкая, запутавшаяся и отчаянно перебирающая варианты, как бы избежать костра. Нет ничего более подпитывающего жажду выжить, чем присутствие на казни своего учителя.

— Его убили до того, как сжечь, — прошептала Айра.

— Разумеется. Кто захочет получить в центре города прорыв тьмы? И потому… — Селеста дотронулась до левой груди Айры, — Милосердный удар в сердце, а уж затем ритуальное очищение огнём. И я рада, что эта участь не постигла мою будущую служанку, хотя мне пришлось пройти настоящую баталию с тем епископом, твердившим, что тебя ещё не проверили на наличие дара. Повезло, что они изначально сочли тебя какой-то деревенской дурочкой, похищенной для экспериментов. И я отбила тебя, потому что уловила в тебе потенциал и искренность. А искренности в наши времена сохранилось до абсурда мало. Всякий норовит не оправдать доверие, извернуться так, чтобы ухватить благ для себя и сбежать, пока не настал черёд платить за них.

Она вздохнула и мягко улыбнулась.

— Но ты не такая. Я нахожу в твоей преданности опору в эту мрачную эпоху. И мне доставило бы невыносимую муку сомнение в ней.

«Мгновение назад я подумала о твоём убийстве и, сказать по правде, ещё не до конца отказалась от этой мысли».

— Сделай то, что должна, и возвращайся.

«Применять искусство в политических целях — что может быть омерзительнее».

— Я восхищена оказываемой мне милостью.

«Если убью тебя, то спасу барона — хорошего, может быть, человека, который мешает твоим интригам, не сделал мне ничего дурного и окажется бесполезен для меня своей смертью. А заодно предотвращу войну за корону и сберегу тысячи жизней. Кто из вас двоих заслуживает гибели? И почему меня не объявят героиней, а заколют и спалят под улюлюканье толпы?»

Айра облизала губы и почувствовала железный привкус. Селеста прокусила ей кожу.

— Поцелуй на удачу, — рассмеялась она и отошла, — напоминание о нашей нерушимой связи.

По спине Айры побежали мурашки. Более прямого намёка, что если она провалит возложенную на неё миссию, то ей конец, быть не могло. Похоже, Приам в самом деле стоял высоко в планах принцессы. Айра поклонилась: уроки мастера Зохария, вплавившиеся в мозг наравне с инстинктами, не подвели. Смирение и исполнительность. Она держалась за них, как утопающий за тонкую ветвь у водной глади. Но и забывать о себе глупо.

— А что до обоснованности твоего ухода… Наклёвывается идея, как заставить других думать, что ты перестала служить мне.

— У меня есть… просьба к её высочеству.

— Да? — Селеста, казалось, удивилась, что Айра решила подать голос.

— Я нуждаюсь в светлом маге, чтобы провести важные опыты, — В последнее время она всё чаще размышляла о Порче. По её догадке, для того чтобы связать тёмный дар и способность взывать к вратам света, чрез которые изливается магия, требовалась жертва, то есть тот, кто владел искусством, — Подошёл бы любой член светлого ордена, но, если бы у меня была вольность выбирать, я бы остановилась на Ланде из ордена святой Софии.

Она приходилась сестрой Аладиларию, который владел Порчей. Из симпатического закона следовало, что раз брату удалось подчинить себе запятнанный свет, Ланда была отличным кандидатом для обратного действия — донорства таланта. И, пожалуй, совсем немного на выбор повлияла зависть к рыцарю Мадила, из которой проистекало мелочное желание досадить ему, убив его родственника. Айра сосредоточилась на этом призрачном чувстве, и оно улетучилось, как вспугнутый охотником заяц. Нет, личные пристрастия тут ни при чём. Они вредили исследованиям.

— Как ты представляешь себе её исчезновение? Она обласкана высшими чинами ордена как рычаг давления на куратора проклятых рыцарей. Хотя нет более бесполезного занятия, чем пробовать играть на струнах души чудовища.

— У орденов нет самостоятельной власти…

— Зато у круга кардиналов и архиканоника её вдоволь, — возразила Селеста, — Дождись моего восхождения на престол и обратись с этой просьбой вновь, когда я втолкую священникам, что игнорирование учений кроткой Айемсии поднимает над их шеями меч гнева Векхцвайна. А пока — служи добросовестно, и да воздастся тебе.

— Нет большей радости, чем слышать обещание её высочества.

Глава 23

Самое время принцессе людей-кроликов явить истинный облик, чтобы предотвратить свою гибель и вступить в мой гарем. Я глубоко вдохнул и замер.