Я изучал схему, отмечая, как тщательно продумана каждая деталь. С точки зрения правоохранительных органов 1928 года такая структура была практически непробиваемой.
— Впечатляет, — признал я. — Но я вижу уязвимость. Вся структура основана на последовательных переводах. Если хотя бы одна компания будет скомпрометирована, можно отследить всю цепочку.
Кляйн поднял бровь, явно не ожидав критического анализа.
— У вас есть предложения?
Я взял карандаш и начал делать пометки на схеме.
— Нам нужны перекрестные связи между компаниями разных уровней. Например, если «Parker Sons» будет периодически отправлять деньги не только вниз по цепочке, но и в «Midwest Freight», это создаст контур, запутывающий следы. — Я нарисовал несколько новых стрелок. — Также полезно добавить несколько фальшивых переводов. Реальные суммы перечисляются, но тут же возвращаются под видом коммерческих транзакций.
Кляйн смотрел на мои пометки с явным интересом.
— И самое главное, — продолжил я, — нам нужны компании-призраки. Фирмы, которые существуют в документах и переписке, получают и отправляют деньги, но физически никогда не существовали. Вот здесь и здесь, — я нарисовал два новых узла в схеме. — Если кто-то будет отслеживать деньги, он потратит время на поиск компаний, которых нет в природе.
Кляйн медленно кивнул, его взгляд стал оценивающим.
— Неожиданно. У вас удивительное понимание того, как скрыть финансовые следы, мистер Стерлинг. Большинство финансистов с Уолл-стрит думают только о том, как заработать деньги, а не о том, как скрыть их движение.
Я понял, что проявил слишком большие познания для молодого брокера. Нужно как-то объяснить этот уровень понимания теневых финансов.
— В Йеле я специализировался на международном налоговом праве, — сказал я. — Изучал, как крупные компании минимизируют налоги через иностранные юрисдикции. Очень похожие принципы.
Кляйн смотрел на меня долгим взглядом.
— Это не указано в вашем личном деле.
Холодок пробежал по моей спине. Он имел доступ к моему личному делу? Насколько глубоко он копал?
— Это был дополнительный курс, — я заставил себя говорить спокойно. — В официальных документах указывается только основная специализация.
Он кивнул, хотя я не был уверен, что он полностью удовлетворен объяснением.
— Я внесу ваши предложения в схему, — сказал он, собирая бумаги. — Теперь давайте обсудим еще один важный аспект. Как мы будем использовать наши информационные преимущества?
Кляйн открыл небольшой сейф, встроенный в стену за картиной с морским пейзажем. Из сейфа он достал красную папку и положил ее на стол.
— Это то, что отличает нас от обычных инвесторов, мистер Стерлинг, — он открыл папку, в которой я увидел списки имен и организаций. — Наша сеть информаторов. У Мэддена везде есть глаза и уши.
Я просмотрел список. Клерки в крупных банках, секретарши в офисах директоров, телефонистки на коммутаторах финансовых компаний, даже метрдотель в ресторане, где регулярно обедали крупные финансисты.
— Впечатляет, — я действительно был поражен масштабами сети. — Как вы проверяете достоверность информации?
— Три независимых источника для каждой крупной операции, — ответил Кляйн. — Мы не рискуем деньгами организации на основе слухов.
Он перевернул страницу и указал на запись, выделенную красным.
— Вот пример. Мы получили сведения, что Standard Oil готовится поглотить «Consolidated Oil» в ближайшие две недели. Премия к текущей цене акций составит порядка тридцать пять-сорок процентов.
Я внимательно изучил запись. Указан источник, секретарь в юридической фирме, готовящей документы для сделки.
Подтверждение от клерка в банке, финансирующем сделку. Третье подтверждение от шофера одного из директоров Standard Oil, случайно услышавшего разговор босса.
— Информация точная? — спросил я, хотя уже знал ответ. История слияний и поглощений на американском нефтяном рынке была мне хорошо известна.
— Абсолютно, — Кляйн закрыл папку. — Документы уже подготовлены, их подпишут в следующий четверг. Публичное объявление в пятницу утром.
Я мысленно прикинул возможности. Да, точно, покупка акций «Consolidated Oil» сейчас, за неделю до объявления, могла принести тридцать пять-сорок процентов прибыли буквально за несколько дней.
— Если мы хотим использовать эту информацию, нам нужно действовать очень осторожно, — сказал я. — Слишком крупные покупки привлекут внимание.
— Именно поэтому нам нужен кто-то с Уолл-стрит, — кивнул Кляйн. — Человек, который знает, как проводить такие операции, не вызывая подозрений.
Я задумался. Конечно, владение такой инсайдерской информацией в 2024 году было бы грубым нарушением законов о ценных бумагах.
Но я уже говорил, что в 1928 году эти законы еще не существовали. Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) будет создана только в 1934 году, после краха. Сейчас мы находились в диком, нерегулируемом финансовом мире.
— Я могу распределить покупки между несколькими брокерами, — сказал я. — Небольшие суммы, разные дни, разные стили ордеров. Никто не заподозрит связи между ними.
— Отлично, — Кляйн выглядел удовлетворенным. — А теперь последний вопрос. Как вы предпочитаете получать свою долю прибыли?
Я видел, что мы подошли к завершению формальной части встречи.
— Полагаю, наличными через ту же систему курьеров будет наиболее безопасно, — ответил я. — По крайней мере, пока мы не убедимся, что наша система коммуникации работает безупречно.
Кляйн протянул мне перьевую ручку.
— Тогда, полагаю, мы должны формализовать наше соглашение, — он положил передо мной документ, напечатанный на простой бумаге без каких-либо логотипов. — Это не юридический документ в общепринятом смысле, но для нас он имеет не меньшую силу.
Я пробежал глазами по тексту. Все было изложено в зашифрованных терминах. «Сторона А» (очевидно, Мэдден), «Сторона Б» (я), «консультационные услуги», «распределение прибыли от инвестиционной деятельности». Ничто не указывало напрямую на истинную природу нашего соглашения.
— Пятьдесят на пятьдесят, как договаривались, — заметил я, подписывая документ инициалами «У. С.» на каждой странице.
— Мистер Мэдден щедр к тем, кто доказывает свою ценность, — Кляйн подписал со своей стороны и убрал документ в сейф. — А теперь, думаю, пришло время обсудить первую инвестиционную операцию с использованием наших уникальных преимуществ.
Он открыл другую папку, в которой лежали подробные финансовые отчеты по «Consolidated Oil», и мы погрузились в обсуждение деталей предстоящей операции.
Я чувствовал, что только что пересек важную черту в своем путешествии через прошлое. Я официально вступил в партнерство с одним из крупнейших гангстеров эпохи Сухого закона. И мне предстояло выяснить, насколько глубоко я готов зайти, используя эту связь для подготовки к грядущему финансовому апокалипсису.
Глава 19
Дилемма
Вскоре Кляйн извинился и вышел из кабинета, чтобы дать какие-то указания помощнику. А может, проверял, что я буду делать в одиночестве.
Я остался среди бухгалтерских книг, схем отмывания денег и отчетов, подготовленных преступной организацией. Тишина кабинета позволила мне на мгновение отстраниться от происходящего и по-настоящему осознать, что я делаю.
Я, Уильям Стерлинг — или, вернее, Алекс Фишер в теле Стерлинга — заключаю сделку с гангстером. С человеком, на руках которого, вероятно, кровь. Деньги, которые я собираюсь инвестировать, получены от бутлегерства, рэкета, азартных игр и бог знает чего еще.
В моей прошлой жизни я определенно нарушал правила. Манипулировал рынком, использовал инсайд, обходил регуляции. Но даже тогда я сохранял иллюзию, что играю в рамках системы. Теперь же я оказался по ту сторону.
«Чем ты лучше Ривера?» — спросил я себя. Моя смерть — точнее, смерть Алекса Фишера — произошла от рук человека, которого я обманул. Я буквально умер из-за своих махинаций.
