И вот, получив второй шанс, что я делаю? Снова ступаю на скользкий путь.
Но ситуация была сложнее. Я находился в 1928 году, за год до величайшего экономического краха в истории.
Краха, который приведет к бедности, отчаянию и даже самоубийствам миллионов людей. Знание о нем давало мне не только возможность обогатиться, но и потенциально помочь другим. Возможно, даже смягчить последствия катастрофы.
Но для этого мне нужна власть, а власть в этом мире означала деньги. Много денег.
Я потер виски, прогоняя начинающуюся головную боль. Исторические параллели всплыли в моей памяти.
Оскар Шиндлер — член нацистской партии, использовавший принудительный труд, но спасший 1200 евреев. Раджив Ганди сказал: «Проблема с политикой не в том, что приходится заключать сделки с дьяволом. Проблема в том, что иногда дьявол не соблюдает свою часть сделки».
Но я не был ни спасителем людей, ни политиком. Я был всего лишь финансистом, стремящимся выжить в прошлом и построить финансовую империю.
«Я не создаю эту коррупцию», — сказал я себе. — «Она уже существует. Мэдден и ему подобные будут процветать вне зависимости от моего участия. По крайней мере, я могу направить часть этих денег на что-то полезное».
Но внутренний голос, тот, который я так долго игнорировал в своей прежней жизни, не давал покоя. «Оправдания. Ты всегда находил оправдания. Разве не из-за таких рационализаций ты оказался на крыше того небоскреба, а затем упал с него?»
Я встал и подошел к окну. Внизу на улице все покрыто туманом. Так же, как и ближайшее будущее. Никто из жителей города, да и всей страны, не подозревал, что их ждет.
Великая депрессия, затем Вторая мировая война. Десятилетия потрясений, которые навсегда изменят лицо планеты.
И вот я здесь, с уникальной возможностью не только подготовиться, но, возможно, и повлиять. Разве я не должен использовать все доступные средства?
Услышав шаги Кляйна, возвращающегося в кабинет, я принял решение.
Я буду работать с Мэдденом. Использую его деньги и связи. Но я установлю границы.
Никакого участия в насилии. Никакой поддержки торговли наркотиками. Никакого содействия в преступлениях, которые причиняют прямой вред людям.
И самое важное, что я не потеряю из виду долгосрочную цель. Все богатство, которое я накоплю, все влияние, которое я приобрету, все это должно послужить не только мне, но и другим, когда наступит крах. Я стану не просто богачом, нажившимся на страданиях других, а человеком, способным протянуть руку помощи, когда это будет больше всего необходимо.
Это мое обещание самому себе. Линия, которую я не переступлю, оказавшись в этом мутном мире теневых финансов.
Когда Кляйн вернулся, я уже сидел за столом, внешне спокойный и собранный. Внутренняя буря улеглась, уступив место холодной решимости.
— Прошу прощения за небольшую задержку, — сказал он, занимая свое место за столом. — Где мы остановились?
— На практических деталях реализации нашей первой совместной инвестиции, — ответил я, встречая его взгляд с новой уверенностью. — Я думаю, у меня есть несколько идей, как сделать это максимально эффективно и безопасно.
— Я весь внимание, мистер Стерлинг.
Он не мог знать, что за эти несколько минут я заключил самую важную сделку. Не с Мэдденом, а с собственной совестью.
— Давайте начнем с создания многоуровневой структуры покупок, — сказал я, разворачивая перед ним чистый лист бумаги. — Чтобы никто не смог связать отдельные части в единое целое.
Я начал набрасывать схему. Мы работали еще час. После того, как мы согласовали основные принципы нашего сотрудничества, Кляйн аккуратно сложил документы с диаграммами и заменил их новым листом бумаги, размеченным как финансовый меморандум.
— Теперь, мистер Стерлинг, давайте зафиксируем формальности нашего соглашения. Для документации я буду использовать язык легального консультационного контракта.
Он методично заполнял форму, время от времени проверяя детали в небольшом блокноте, который извлек из нагрудного кармана. Я заметил несколько ключевых пунктов, которые он вносил в документ:
— Предоставление консультационных услуг по финансовым инвестициям
— Начальная сумма для управления: $500,000
— Распределение прибыли: пятьдесят процентов каждой стороне после вычета затрат
— Еженедельная отчетность о состоянии инвестиций
— Право каждой стороны немедленно прекратить соглашение с обязательством полного расчета в течение пяти рабочих дней
Кляйн перевернул страницу и продолжил:
— В случае возникновения финансовых потерь, они распределяются аналогично прибыли. Это стандартное условие, — он бросил на меня оценивающий взгляд. — Мистер Мэдден подчеркнул, что наше сотрудничество должно быть взаимно уважительным, с равным распределением как выгод, так и рисков.
Я кивнул, оценив этот подход. Для преступника Мэдден обладал удивительно четким деловым мышлением.
Равное участие в прибылях и убытках создавало правильные стимулы для обеих сторон. Правда, вряд ли я проживу долго, если не оправдаю доверия гангстера.
— Полностью согласен, — подтвердил я. — Это справедливое условие.
Кляйн продолжил заполнять документ, внося детали о механизмах коммуникации, процедурах инвестиционных решений и экстренных протоколах. Когда он закончил, я внимательно прочитал весь текст, убедившись, что все пункты соответствуют нашим устным договоренностям.
— Все верно, — я подписал документ и вернул его Кляйну, который также добавил свою подпись.
Он сделал две копии, одну из которых передал мне.
— Храните в надежном месте, — посоветовал он. — Для вашей же безопасности.
Затем Кляйн сделал то, чего я ждал с начала встречи. Он встал, подошел к большому сейфу в углу комнаты и ввел комбинацию, загораживая панель своим телом. Металлическая дверь открылась с тяжелым звуком.
— Вот обещанный капитал, — Кляйн извлек два кожаных портфеля и поставил их на стол. — Двести пятьдесят тысяч долларов в каждом.
Он щелкнул замками первого портфеля и открыл его. Внутри я увидел аккуратно сложенные стопки банкнот — новые хрустящие купюры, разным номиналом, в том числе и в тысячу долларов. Для 1928 года такие крупные банкноты были редкостью, но они существовали и использовались в основном для крупных денежных переводов между банками и состоятельными клиентами.
— Пятьсот тысяч долларов, как договорились, — Кляйн открыл второй портфель, демонстрируя его содержимое. — Все банкноты не последовательные, разных годов выпуска. Невозможно отследить.
Я взял одну из купюр и внимательно осмотрел. Ничем не примечательная банкнота в тысячу долларов серии 1922 года с изображением министра финансов Александра Гамильтона.
В нынешнее время это внушительная сумма. Примерно эквивалент шестнадцать тысяч долларов на 2024 год. Этой суммы хватило бы среднему рабочему на два года жизни.
— Как вы планируете распорядиться этими средствами? — спросил Кляйн, закрывая портфели.
Я готов к этому вопросу. Прошлые дни я потратил на разработку стратегии, которая была бы одновременно эффективной в краткосрочной перспективе, но также закладывала основу для моих долгосрочных планов.
— Я предлагаю следующее распределение, — начал я, разворачивая перед Кляйном заранее подготовленную схему. — Сорок процентов средств мы направим на приобретение акций «голубых фишек». Стабильных компаний с хорошей дивидендной историей. General Electric, ATT, Standard Oil. Это базовый, консервативный компонент.
Кляйн кивнул, делая пометки.
— Тридцать процентов — на более агрессивные позиции в растущих секторах. Radio Corporation of America, Westinghouse Electric, некоторые автомобильные компании. Здесь мы можем получить более высокую доходность в краткосрочной перспективе.
— А остальные тридцать процентов? — Кляйн поднял взгляд от своего блокнота.
— Их мы разделим. Двадцать процентов на инсайдерские возможности, такие как «Consolidated Oil». Каждую такую инвестицию мы будем обсуждать отдельно. И десять процентов останутся как оперативный резерв, наличные средства для быстрого реагирования на неожиданные возможности.
