По извиистым волнам (ЛП) - Лейн Вал И.

— Ты снова стала собой, — сказал он, еще глубже погружаясь в воду. Я знала, что у него, должно быть, мороз по коже, но он даже не вздрогнул.

— Ирония судьбы, не так ли? — Я рассмеялась. — Но откуда ты можешь знать?

— Потому что у тебя больше нет того выражения глаз, от которого мне кажется, что ты хочешь разорвать меня на части.

— Прости. — Я взмахнула хвостом и скользнула к нему. — Если бы я могла все вернуть, я бы это сделала.

— Знаю. — Он протянул руку и дотронулся до меня, нежно ощупывая ту сторону моего лица, где был порез. — Но я всегда видел тебя настоящую.

Я поджала губы.

— Итак, какова твоя теория?

— О чем именно?

— О том, почему моя сторона сирены хочет, чтобы я оттолкнула тебя.

— Сначала скажи мне… ты любишь меня?

— Больше, чем ты думаешь, — прошептала я. — Я бы все для тебя сделала.

Майло взял меня за руки, и мы оказались лицом к лицу, так что наши тела едва возвышались над водой.

— И вот почему твоя сторона сирены ненавидит меня. Потому что любить кого-то — по-настоящему любить кого-то — значит быть самоотверженным и заботиться о ком-то, кроме себя. А это противоречит самой природе сирены. — Он помолчал и большим пальцем убрал мокрую прядь моих волос, прилипшую ко лбу. — Так вот откуда я все это время знал, что настоящая Катрина, должно быть, действительно любит меня.

— Я действительно люблю тебя. Всего. Даже шрамы и другие скрытые части тела, которые ты прячешь в тени, — сказала я, удерживая его взгляд. — Я действительно люблю тебя. И я больше не боюсь этого. Я больше не боюсь нуждаться в тебе. — Я обернула кончик своего хвоста вокруг его лодыжек. Он подпрыгнул, а затем опустил руку в воду, чтобы почувствовать чешую, покрывающую мои бедра.

— К этому нужно привыкнуть, — усмехнулся он, и его улыбка осветилась мягким светом луны, падавшим сверху. Он прищурился, глядя на воду, изучая то, что мог видеть во мне, и медленно перевел взгляд вверх, блуждая по моему обнаженному животу и груди. — Ты прекрасна, — добавил он, его взгляд остановился на моих губах.

— Я — рыба, — поддразнила я. — Волшебная рыба.

Он засмеялся вместе со мной, но вскоре снова понизил голос.

— Нет, — вздохнул он, — ты — богиня.

Ответ замер у меня на губах, но я решила, что лучше промолчать. Я опустила руку в воду и вытерла кровь с лица и шеи Майло. Он наблюдал за мной с величайшей нежностью, позволяя мне вытирать его, не издавая ни звука, кроме звука стекающей с его кожи воды.

— Что это? — спросила я, заметив тонкую цепочку, продетую сквозь крошечное золотое кольцо, висевшее у него на шее.

— Я забыл, что оно у меня. Это… обручальное кольцо матери, — сказал он, протягивая руку, чтобы дотронуться до него, — я нашел его в вещах отца и… и, в общем, я взял его. Может быть, потому, что это все, что у меня осталось от нее. Если бы я его не взял, оно было бы забыто здесь вместе со всем остальным.

— Было бы здорово взять с собой что-нибудь из ее вещей, когда мы наконец вернемся домой. — Я протянула руку, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Оно было таким изящным — почти тонким, как проволока, — с крошечным голубым бриллиантом в центре. Я приложила его к его груди, где оно висело, сливаясь с полотном его татуировок.

— Интересно, сколько времени потребуется, чтобы мои ноги снова стали ногами, — наконец сказала я, меняя тему, пока мы качались на волнах, подвешенные в этом прохладном, залитом лунным светом бассейне.

— Недолго, — Майло нахмурил брови. — Когда Вальдес был готов «поймать» русалку, у нее было очень мало времени, чтобы пробыть без воды достаточно долго, чтобы отрезать хвост. Команда не могла позволить ей сохнуть слишком долго.

От того, как вытянулось его лицо, у меня сжалось сердце.

— Перестань корить себя за то, что не можешь контролировать, — тихо произнесла я, притягивая его ближе к водопаду.

— Я был трусом, — сказал он. — Неисправимым трусом.

— Ш-ш-ш, — я приложила палец к его губам. — Мы не можем цепляться за прошлое… даже если живем в нем. — Я огляделась по сторонам, наслаждаясь безмятежностью, царящей в этом неземном уголке леса. — Хотя некоторые вещи, связанные с прошлым, прекрасны.

— Я начинаю понимать, что не могу контролировать все, — грустно усмехнулся Майло. — Ты бы не подумала, что потребуется 300 лет, чтобы понять это. — Он помолчал, глядя вниз на рябь, пробегающую мимо нас от грохота водопада. — Могу я тебе кое-что показать? — Наконец произнес он. Я заверила его, энергично кивнув.

Он отпустил меня и поплыл к основанию водопада, ныряя под него. Я последовала за ним, мое зрение под водой было таким же совершенным, как на суше средь бела дня. Мы вынырнули за каскадами, оказавшись лицом к лицу со входом в неглубокую пещеру, скрытую в каменном утесе за водой. Там было достаточно мелко, чтобы пройти вброд по самому краю стены.

— Классная пещерка, — проворковала я, разбрызгивая воду хвостовым плавником.

— Это было одно из моих любимых мест, куда я ходил после смерти мамы. Я никогда никому не рассказывал об этом месте.

— Ты можешь меня нести? — спросила я, все еще изумленно тараща глаза на очаровательное сооружение, похожее на пещеру.

— Куда бы тебе ни понадобилось. — Он подхватил меня на руки, подложив одну руку мне под хвост для поддержки, а другую — за спину. Я наклонилась к нему, продолжая крепко держать, и обхватила пальцами его шею сзади. Он поднялся из воды и поднял меня достаточно высоко, чтобы я могла дотянуться до водопада на вытянутых руках. Поддерживая себя за верхнюю часть тела, я встала в позу, когда он подтолкнул меня к отверстию.

Оказавшись на каменистой поверхности, я запрокинула голову назад, почти обессиленная весом своего хвоста, торчащего из воды. Майло с легкостью взобрался наверх, и я снова оказалась в его объятиях, с вожделением изучая его почти обнаженное тело. Но мой хвост был слишком тяжелым, чтобы шевелиться, и я ничего не могла с этим поделать, кроме как прижиматься к Майло, когда он сидел рядом со мной.

Я задремала на минуту или две, пока мы сидели в тишине в пещере, но меня разбудил ночной холод, возвращающийся к моей коже. Кожу стало покалывать, а хвост стал казаться легче… и суше. Я попыталась пошевелить им, но поняла, что меняюсь на глазах, и я почти не контролировала свою нижнюю половину тела. Ощущение, что мои плавники разрываются пополам, пронзило бедра и талию, и я схватилась за Майло, удивленная болью. Он осторожно поднял меня, тихо разговаривая со мной, пока я морщилась от боли. Он потянул меня дальше в грот, ровно настолько, чтобы я могла лечь, пока он держал меня. И когда ослепительное сияние охватило всю мою нижнюю половину, я снова стала полностью человеком.

Майло осторожно опустил меня на мягкое, поросшее мхом место, прикрытое листьями. И я улыбнулась, довольная этим убежищем, где никто другой не смог бы нас найти. Струящийся водопад свисал как занавес, ровно настолько, чтобы защитить наше убежище, но в то же время был достаточно прозрачным, чтобы пропускать достаточно лунного света и биолюминесцентного свечения, чтобы видеть окружающее.

Боль утихла, и я увидела, как последние чешуйки превратились обратно в кожу, и меня охватило чувство бодрости. Я снова почувствовала себя самой собой. Как ни странно, лежа обнаженной и влажной в пещере в 1720 году, я почувствовала, что снова обрела себя. Сирена внутри меня на время замолчала. И я больше не сопротивлялась голосу, который говорил мне, чего я хочу или в чем нуждаюсь.

На этот раз больше не было замешательства или вопросов о том, к чему лежит мое сердце. Я посмотрела на Майло. Я хотела его. Полностью. Это всегда был он и только он. Я нуждалась в нем. И я знала, что никогда не смогу потерять его снова.

Его взгляд блуждал по мне, от моей обнаженной груди до кончиков пальцев ног. Он потянулся ко мне, провел рукой по моему подбородку, вниз по шее, между грудей и ниже, к самой сердцевине меня. Его пальцы нежно скользили по моей коже, все ниже и ниже…