По извиистым волнам (ЛП) - Лейн Вал И.

— Да, — сказала я. — Я теряла тебя слишком часто. Хватит ждать. Да.

Я потянулась вперед и притянула его к себе. Я смотрела, как вода стекает с его обнаженного тела, и чувствовала, как во мне разливается жар, словно облака, надвигающиеся на грозу. Он взял мою руку в свою и приложил ее к твердости внизу своего живота. Я почувствовала, как касаюсь и прижимаюсь к его твердости, и ощущение, похожее на волну, нахлынуло на меня, проявляясь в моем дрожащем дыхании.

Майло прижался губами к моим губам и наклонился еще ниже, встав на колени между моих ног. Он вырвал у меня нежный вздох, который заставил меня затаить дыхание, когда он нежно раздвинул мои ноги.

— Катрина Дельмар, свет моей звезды, я ждал тебя 300 лет, — выдохнул он. Другой рукой я помогла ему снять промокшее нижнее белье с нижней части его тела. Мое естество содрогнулось, когда он прижался всей своей длиной к обнаженной коже между моих бедер. Он приподнялся одной рукой, глядя поверх меня, а другой гладил мои волосы. Я провела пальцами по его спине, прослеживая изгибы его мышц и по-новому ощущая каждую его клеточку.

— За эти 300 лет я нашел много сокровищ, но ни одно из них не было таким бесценным, как ты. Я бы похоронил себя рядом с тобой, чтобы не потерять тебя снова. Я бы искал тебя тысячу раз, чтобы находить снова и снова. Я бы составил карту твоего тела по звездам и следовал бы по ней целую вечность. — Он снова поцеловал меня, прежде чем отстраниться, чтобы снять кольцо, висевшее у него на шее. Он взял меня за руку и надел крошечное золотое кольцо мне на палец. — Здесь и сейчас я признаюсь в своей вечной любви к тебе. Наконец-то ты моя. И я не буду делить тебя ни с кем другим.

Он опустился ниже и попробовал меня на вкус. Огонь вспыхнул во мне, как пушечный выстрел, как сигнальная ракета на военном корабле глубокой ночью. Я тихо застонала от удовольствия. Он держал меня, прижимаясь ко мне, как к потерянному сокровищу, которое он нашел снова. Я выгнула спину, когда он притянул меня к себе. Медленно, нежно он прижался ко мне, пока не погрузился в меня полностью. Я запустила пальцы в его волосы и провела по спине, блестевшей от пота и морской воды. Он обрушивался на меня, как волны, вздымающиеся и опадающие вдоль берега, снова и снова. И, обхватив его ногами, я притянула его к себе еще сильнее, словно волна прилива.

С нежным рычанием, от которого я застонала, он сжал мои запястья.

— Доверься мне, — прошептал он мне в губы, которые распухли от его поцелуев. Я закрыла глаза и позволила себе погрузиться в экстаз, покачивая бедрами напротив него, будто мы были двумя накатывающимися волнами, разбивающимися друг о друга.

— Так было всегда. Составь на мне свою карту. Только ты можешь ориентироваться по ней, — я вздрогнула между тихими вздохами.

Майло продолжил, когда я снова подняла на него взгляд. В его глазах я увидела такое сильное желание и необузданную страсть, что мне захотелось остаться здесь навсегда, запертой в том времени и в том месте, где никто не знал о нашем существовании. Чтобы мы могли оставаться такими до скончания веков.

Мощное ощущение охватило меня, и я закричала древним певучим голосом, когда он внезапно затопил меня с дрожащим стоном. И в пещере воцарилась тишина, нарушаемая только нашим тяжелым дыханием и непрекращающимся плеском воды за нашими спинами. С прекрасным, непривычным изнеможением, охватившим тело, я положила голову на вздымающуюся грудь Майло, и он обнял меня, проводя пальцами по коже на моей груди.

— Звезд много, Катрина. Но твой свет — единственный, на который я хочу смотреть. — Он коснулся губами моих волос, и мы некоторое время отдыхали вместе в темноте нашего рая под луной. Я прильнула к нему, дорожа каждым мгновением до нашего неизбежного возвращения в чрево Нассау и жестокой реальности.

31. Все тонкости дела

Майло

Я притянул Катрину поближе к себе, пока она спала. Как она могла любить меня после того, что я сделал на ее глазах? Как она могла отдаться мне после того, как видела, как я убиваю? Я этого не понимал. Но, может быть, в нас обоих было достаточно тьмы, чтобы уравновесить ситуацию.

Я провел большим пальцем по ободку кольца на ее пальце. Я пообещал ей быть тем, в чем она нуждается, когда бы ей это ни понадобилось. Защитником, другом, любовником… и даже врагом, когда проявлялась эта «другая» сторона ее натуры. И я улыбнулся, осознав, что это было именно то, что она обещала мне позволить.

Ночные часы пролетели, как туман в воздухе от водопада внизу, мимолетный и исчезнувший так же быстро, как пар. Но это не могло стереть воспоминание о том, как ее кожа касалась моей, как я сжимал ее плоть зубами, как ее руки сжимали мое тело. Сладкий вкус жимолости и пота остался у меня на языке. Каждое ощущение вокруг меня казалось таким же осязаемым, как светлячки, каждое напоминало о проведенном здесь времени.

— Мы должны вернуться, — слабым голосом произнесла Катрина. — Мы не можем здесь оставаться.

— Знаю. — Я погладил ее обнаженное плечо, когда она вздрогнула, прижавшись ко мне.

Я помог ей подняться на ноги, и мы оба нерешительно вошли в воду, чтобы вернуться на берег лагуны.

— Я определенно чувствую, какая холодная здесь вода, — сказала Катрина, стуча зубами.

— Теперь ты понимаешь, почему мне потребовалось так много времени, чтобы войти, — усмехнулся я. Она ответила ледяным всплеском, и я отплатил ей тем же. Обнаружив, что наша одежда слегка отсырела от влажного ночного воздуха, мы оделись и отправились обратно в гостиницу.

— Интересно, как часто мне придется меняться? — спросила Катрина, пока мы шли, и только что показались тусклые огни города.

— Полагаю, всякий раз, когда ты чувствуешь, что теряешь себя, — пожал я плечами.

Катрина вздохнула и посмотрела вперед, ускоряя шаг.

— Я бы хотела… я бы хотела, чтобы рядом была русалка, с которой я могла бы поговорить, и которая помогла бы мне понять все это. Нам еще слишком многому предстоит научиться. И даже если мы найдем трезубец, Корделия сказала, что только сирена может им воспользоваться. Но это может означать все, что угодно. Что, если мы найдем его и не сможем понять, как им пользоваться? Это как с ожерельем.

Я подстраивался под ее шаг, ускоряя шаг, чтобы быть рядом с ней, и думал о чем-то, о чем не решался рассказать. Но я знал, что если буду молчать, пытаясь обезопасить ее, это разрушит доверие, которое мы восстановили. Даже если я был единственным, кто когда-либо узнал об этом. Я не мог пытаться уберечь ее от опасных вещей. Я не мог снова так с ней поступить.

— На борту «Презрения Сирены» есть русалки, — произнес я. — Пленницы. Две, если я правильно помню.

Катрина уперлась каблуками в грунтовую дорожку под нами и резко повернулась ко мне лицом.

— Ты можешь отвести меня к ним?

— Нам нужно быть осторожными. И быстрыми. Нам нужно отдохнуть перед завтрашним днем.

— Мы действительно отдохнули, — подмигнула мне Катрина.

— Ты заставляешь меня задуматься, сколько твоих сирен осталось позади, — пошутил я.

— Не волнуйся, я — это я, — она коснулась ложбинки на груди. — Но знание того, кто я такая, и того, как использовать ту силу, которой обладаю, может стать нашим главным шансом понять, как остановить Корделию.

Я кивнул. Она была права. Но это была такая сложная задача, и времени на ее выполнение едва хватало.

— Уже почти 2 часа ночи, — сказал я, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на ночное небо. — В гавани будет тихо. Но где-то рядом всегда кто-то есть.

— Что-то, что связывает нас с тобой, всегда заканчивается тем, что мы пробираемся на корабли.

— Из тебя получается отличный пират, девочка, — ухмыльнулся я, — Но, если серьезно, если мы собираемся это сделать, нам нужно уходить сейчас. У нас не так много времени.

— Тогда показывай дорогу, капитан, — она указала открытой ладонью на дорогу впереди.