Сердце Забытых Земель (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов"

Я открыл рот, чтобы выкрикнуть призыв к бою, но подавился словами и лишь сипло выдохнул, ошеломленно глядя на происходящее.

Скелеты. Три скелетов вошедших в бурый дым. Они сделали шаг по направлению к нам, еще один, мерно и бесстрастно шагая, как и положено ничего не боящейся нежити и… они ожили… Другого обозначения происходящему я подобрать не смог, но понятие «ожили» никак не описывало всего того, что случилось с шагающими сухими костями. На первом шагу стелящийся сквозь ребра и глазницы бурый дым ярко вспыхнул и у скелетов появились совсем иные очертания, фигуры стали более плотными, потеряв прозрачности, глазницы перестали источать потусторонний свет. Еще шаг… и вместо безликих темных фигур на меня надвигалось трое более чем живых воинов — во плоти! — в потрепанной одежде и доспехах. Позади озирающийся лучник, впереди идет бородач с двуручным топором, а рядом с ним шагает боец с небольшим шипастым щитом и коротким светящимся мечом. Троица выглядит только что прошедшей ожесточенным бой, лица мрачны, воин с топором явственно прихрамывает, а у мечника окровавленным бинтом обмотана шея и нижняя часть лица. Лучник весь заляпан кровью, всколоченные волосы стоят дыбом, он чуток пошатывается.

Кровь… много крови… такой чуждой для Вальдиры.

Но черт с ней с кровью!

Ожили⁈

— Ребята… — выдохнул я, ожесточенно маша рукой позади сюда — Вы это видели?

Первым мне «ответили» остановившиеся в дыму трое незнакомцев. Наткнувшийся на меня взглядом топорщик подался вперед, вгляделся и, просияв, обрадованно заорал на весь темный коридор:

— Парни! Тоже из наших? Авантюристы⁈

За моей спиной висела мертвая тишина — словно там все наоборот померли, так же как впереди все ожили — и пришлось отвечать мне:

— А-ага… — я осторожно кивнул — Мы авантюристы. Рады встрече!

Бородач радостно хлопнул мечника по плечу, глянул на стрелка позади и снова повернул лицо ко мне, сходу спросив о главном:

— Вот же свезло нам так свезло! Вино есть⁈ Сгодится и горлодерная гномья брага! Да все сгодится — даже сцеженная через гнилые клыки орка забродившая моча троллей! Лишь бы вымыть пыль из пересохших глоток парой добрых глотков! Как же нам повезло встретить вас в этом проклятом богами месте! Эх! Чтоб мне ваших гулящих матерей в таверне повстречать в веселый день загула! Расцелую каждую! Трижды! И не только расцелую! Так что насчет вина? И чего те трое валяются на полу будто ветошь обгаженная?

Изо всех сил пытаясь понять, оскорбляют сейчас нас или все же действительно рады встрече, я сначала промямлил что-то невразумительное, попутно стараясь не заржать в голос, невольно заметив, как Бом выпятил нижнюю челюсть вперед, уставившись на собственные клыки, после слов топорщика о сцеженной моче троллей. Это все помешало мне вспомнить есть ли у нас что-нибудь хмельное в скудных запасах, но затем я собрался с мыслями, решил, что пару глотков чего-нибудь точно найдется и кивнул, демонстративно снимая с плеча мешок и опуская на пол:

— Будем рады поделиться с братьями авантюристами! — громко заявил я, глядя на ожидающих моего ответа воинов, по-прежнему стоящих в дымном светящемся выхлопе.

— Вот это дело! — мечник впервые нарушил молчание, закидывая меч в ножны — Благодарим, братья! А нет ли еды? Мы заплатим добычей! Давно уж блуждаем по этим клятым лабиринтам — а выхода все нет! И мы заплатим втрое, коли выведете нас отсюда! Нет ли карты, чтобы срисовать?

— Есть! — это произнес Храбр — У нас есть карта! Дадим срисовать просто так — денег не надо!

— Хорошие вы парни! — взревел топорщик, вздымая оружие к потолку — Встретимся в городе — покажете мне своих матерей! Отблагодарю каждую!

— Ну уж нет — буркнул Док…

— Свезло так свезло! — повторил воин и шагнул вперед, медленно опуская топор — Мое имя Иркве… — на следующем шаге он с товарищами покинул дымную зону и… сквозь начавшие таять улыбающиеся усталые лица на нас глянули мрачные лики черепов с черными провалами глазниц. Костяные пальцы сомкнулись на рукоятях убранного и опущенного оружия, и замолчавшие воины рванулись к нам. Я рухнул на пол. Надо мной с визгом пролетела стрела, а следом меня перепрыгнул ревущий полуорк, сходу приняв на щит тяжкий удар двуручного топора. Миг… и в коридоре завертелась ожесточенная битва.

Мертвые авантюристы против живых…

Драться было… грустно… но не драться мы не могли и быстро вышли победителями из короткой ожесточенной схватки, не понеся потерь. В своей быстроте по уничтожению врагов мы на автомате следовали еще одному пункту жизненно важных для нас «Правил данжа» — каждая схватка должна заканчиваться максимально быстро и тихо. Ибо велик риск, что к месту боя подоспеют новые монстры. Хотя этот пункт чуток конфликтовал со следующим, гласящим следующее: каждый бой должен обходиться в минимальные затраты расходников. То есть справляться с противником надо за счет собственных умений и заклинаний, не слишком сильно расходуя ману и выносливость и уж точно стараясь не тратить зелья, свитки, стрелы, липуны и прочее. А чем меньше тратишь — тем тяжелее закончить бой действительно быстро. Но мы справились в рекордные сроки, хотя во время схватки мне порой чудилось, что поверх черепов я вижу призрачные улыбающиеся лица усталых авантюристов. Я все же поймал одну стрелу бедром, и нога тотчас подкосилась, но случилось это уже в самом конце боя и на исход не повлияло никак.

Пока меня подлечивал Док, успев до этого чуток обработать Бома, я сидел у стены рядом с останками топорщика и копался в его прахе, испуская тяжелые скорбные вздохи, но не собираясь отказываться от добычи. Мы не в том положении.

Первым я обнаружил почти не тронутый тлением кожаный мешочек. Внутри обнаружилась горстка рубинов и немного серебряных монет. Помимо этого, я отыскал обрывки выделанной кожи и тряпья, несколько тут же выброшенных насквозь проржавелых метательных ножей и тонкую незапертую костяную шкатулку с писчими принадлежностями, двумя письмами, несколькими листами чистой желтой бумаги и… многократно сложенной и далеко неполной картой здешних подземелий. Максимально аккуратно развернув ее, я покрутил перед глазами не слишком ровные линии, складывающиеся в лабиринт с многочисленными пометками, и протянул ее подскочившему Храбру, уже успевшему достать собственные наброски. Алхимик-танк-картограф-стрелок и что в нем еще из профессий и классов, Храбр Светлушка, при свете факела принялся рассматривать две карты, а я, прихрамывая, потопал к почти переставшему источать дым и свечение оскверненному свечению, чуть отставая от идущего туда же Бома. На пороге мы оказались одновременно и одновременно же вздрогнули, когда на нас на мгновение уставилось немало вопросительных и чуть испуганных взглядов, сидящих у стен, лежащих на полу и стоящих во весь рост вполне себе живых существ — полуорки, гномы, люди, эльфы. Двое из них молча и ожесточенно дрались у алтаря — гном навалился на эльфа и душил, остроухий отбивался как мог, но быстро проигрывал бой. Но все это длилось мгновение. На полу разом потухло несколько источников яркого света и… все живые снова обратились в безнадежно мертвых.

— Шесть минут — пробормотал Бом — Все это безумие длилось шесть минут. Рос… меня ведь не галлюцинации Затухания терзают сейчас? Ты тоже видел это?

— Мертвые ожили — кивнул я — И это не было похоже на галлюцинацию. Хотя чем еще это могло быть? Мертвые не оживают…

— В Вальдире все возможно.

— Но не вот так легко и просто — покачал я головой и щелкнул пальцами, демонстрируя легкость случившегося — А тут прямо по щелчку пальцев — хлоп! И мертвецы обратились в живых… с биографиями, характерами… ты слышал, как разговаривал тот крутой топорщик?

— Моча троллей сцеженная сквозь гнилые клыки орков — прорычал Бом — Это я запомню! Как-нибудь блесну поэтическим талантом, сидя в дымной таверне Рогха… Так… что мы вообще сделали? Сдернули чашу? Под ней был сработавший артефакт? Но почему такой странный? Я больше ожидал ловушек.

— Ловушка была — ответил я, глядя на быстро исчезающую дымную лужу, немилосердно воняющую серой и чем-то еще едким, разлившуюся вокруг постамента — Локальная причем. Но мертвецов оживило другое. Смотри — я ткнул пальцем в поблескивающие на каменном полу мелкие осколки — Вот что превратило бодрую нежить в едва волочащих ноги авантюристов.