Сердце Забытых Земель (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов"

Припав к полу, Бом всмотрелся, деловито собрал на ладонь мелкие изогнутые осколки и поднялся:

— Вот это? Похоже на мелкую…

— Стеклянную сферу размером с грецкий орех — буркнул я, доставая из кармана и показывая ему добычу — Я их выскреб из чаши. Когда ты ее дернул, она перевернулась и рассыпала часть содержимого. Сферы разбилось. Остальное разлетелось.

— Погоди-ка!

Бом рухнул и, приподнявшись на четвереньках жутковатым тараканов из ночных кошмаров, с урчанием замотался по каменному полу туда-сюда, не пропуская ни сантиметра. Пока он «пылесосил» комнату данжа, я подошел ближе к постаменту и присел, задумчиво глядя на едва видимую замочную скважину. А в чаше как раз нашелся ключ…

Полуорк закончил обыск за пару минут и за это же время к нам присоединились остальные. Храбр припер с собой каменную чашу. Жестом я остановил их у порога, вручил Бому два найденных ключа и потопал к выходу, оставив могучего танка в гордом одиночестве. Я рисковать не собираюсь — здоровьем все еще не вышел. Бом не стал терять времени зря. Присев, он прикрыл каменным щитом, вставил первый ключ в скважину и попытался повернуть, а мы, выйдя наружу, затаив дыхание, глядели на его попытку потенциального данжецида.

Жахнет его или не жахнет?

Откроется замок или нет?

Не случилось ни того ни другого. Бом сменил ключ, мы перевели дыхание, утерли пот со лба, а он повторил попытку. И снова не получилось.

— А если поставить на место чашу? — предложил Док.

Как писали в старых приключенческих романах девятнадцатого века: его идея встретила наше горячее одобрение.

Чаша встала на место, мы скрылись за косяком, Бом спрятался за щитом и вставил первый ключ.

Огненный шар упал с потолка. Адреналин замедлил ток времени, и я отчетливо видел как родившаяся еще в камне идеальная пламенная сфера медленно падает на голову невыносимо неспешно пытающегося успеть переместить щит вверх полуорка, в то время как давящий из себя крик Храбр за шиворот тянет меня за косяк.

Ж-Ж-Ж-А-АХ!

Из дверного проема вырвалось тут же угасшее пламя. Док забился на полу, туша и пачкая обновки, я колотил его ладонями по тлеющей голове. Справились. Потушили. Заглянули в дымное святилище и облегченно выдохнули, увидев поднимающегося зло улыбающегося полуорк с щитом.

— А вот хрен вам, коротышки чертовы! — проорал Бом и… опять уселся перед постаментом — Ключ не повернулся. Пробую следующий!

Мы снова спрятались за косяком, а Док, туша шипящими слюнявыми пальцами горящую прядь волос, скорбно заметил:

— А наша речь все грубее и грубее… куда же подевалось выспренность авантюрного острого слога и…

Звук бьющегося стекла или глины.

Ж-Ж-Ж-А-АХ!

Дым. Пламя. Мы снова тушим орущего совсем не выспренным, а скорее матерным слогом Дока — а ведь на этот раз сидел дальше нас всех от двери — внутри святилища злобно и радостно орет Бом.

— Горю! Открылась! Хорошо так горю! Открылась! Горю-ю-ю-ю!

Его огромная фигура, сплошь объятая чадным огнем, вывалилась в коридор, рухнула и распласталась. Поняв пламенный намек, мы вооружились всем имеющимся тряпьем и навалились на воняющего жженной кожей, палеными волосами и почему-то салатной заправкой полуорка. Пламя удалось сбить далеко не сразу — упорный огонь просто не желал тухнуть. Док лечил, мы колотили страдальца почем зря и все же справились. Спасли. Подняли дымную громадину под руки, приперли к стенке и участливо спросили, томясь его страданиями:

— И че там внутри?

— С такими заботливыми друзьями и врагов не надо — прохрипел Бом и шатнулся внутрь окончательно угробленного нами сакрального помещения.

— И не надо — я ударил ладонью по его поблескивающей каменной спине, сбивая воспрявший язычок пламени — Мы тебя сами похороним. Ух рука скользит… и когда ты стал настолько скользким типом, Бом? Когда утаил пару золотых от товарищей боевых?

— Я от вас куда больше утаил — заржал Бом — А скользкий, потому что с потолка на меня упало три глиняных кувшина здоровенных! Один я поймал, два разбились и окатили маслом. А следом жахнул огненный шар…

Обойдя догорающую на полу огненную лужу — отлично осветившую святилище — мы, кашляя и давясь остатками воздуха, заглянули в открывшуюся темную дыру, выгребли оттуда не глядя все содержимое и рванули в наполненный свежим подземным воздухом коридор. Каменная дверь со скрежетом закрылась, будто не желая больше пускать таких негодяев как мы в святые пенаты. А нам больше и надо — мы уже сломали, сожгли и ограбили все что можно. Вандалы рубиновой каторги, блин…

Храбр воткнул зажженный факел в настенный держатель, мы уселись под ним и, все еще покашливая, начали тщательный осмотр добычи. Кашель я, кстати, унять не мог, а следовательно, не мог и произносить заклинания. Помимо этого, мы получили отравление угарным газом, подрезавшим интеллект и ловкость, снизивший регенерацию здоровья и маны. Так что эффекты были далеко не только визуальными и передышке мы были рады. В большой Вальдире негативные дебаффы от дыма были далеко не столь сильны и продолжительны.

Помимо моих трофеев с топорщика, соратники нашли еще два мешочка с рубинами и монетами и обогатились несколькими медными и серебряными кольцами. Ювелирку я опознал мгновенно и тут же отдал — плюсы на ловкость и силу, поэтому кольца ушли на пальцы танков. Доку достался серебряный браслет с сапфировыми вставками — дающий бонус в шестьдесят пунктов маны и пятерку плюса к мудрости. Чем сильнее танки и лекари — тем выше наши шансы. Оружия и доспехов с павших от наших рук авантюристов не досталось — сплошной лом и ржавье. Но опять же Доку повезло обнаружить пыльное и дырявое подобие семейных трусов с бонусом на ману и выносливость — и он, не колеблясь, вытряхнул из трусов прах предыдущего владельца и сменил свой подгузник на новое сокровище.

Свитки из чаши и один из тел. Те, что в чаше, оказались не магическими — странные письмена на никому неизвестному языке — так что я закинул их обратно в инвентарь. Еще один свиток обнаружился на теле лучника и содержал в себе заклинания третьего ранга, массовое излечение. У меня даже руки задрожали — вещь стоящая! Жрущая непомерно маны, но вещь стоящая и, само собой, ушедшая опять же тихо постанывающему от счастья Дока. Изучив магию так быстро, будто боялся, что ее заберет зло уркающий полуорк, лекарь тут же испытал приобретение, подняв руки и выкрикнув:

— Душой своей заклинаю и силой! Исцеление! Акталиантэс!

Заклинание «било» по всем, кто состоял в группе. За раз съедало шестьдесят очков маны, а исцеляло на жалкие «копейки» — я получил десять хитов здоровья. Как я понял, чем больше членов в группе, тем больше затрат маны — по пятнадцать пунктов у Дока уходит на каждое исцеляемое грязное рыло. Я отчетливо видел его затраты в статусном окне группы. Подняв руки, ликующий Док громко повторил:

— Душой своей заклинаю и силой! Исцеление! Акталиантэс!

Учитывая результат и высокую цену активации заклинания… так себе. Но Док сиял ярче факела и его можно было понять — наконец-то он мог одновременно и без касаний излечить сразу всю группу. Да пока что ненамного. Но ведь и магия у него начального ранга. Все что теперь требуется так это качать и качать ее неустанно. Этим он и занялся, пользуясь нашей израненностью и не обращая внимания на брюзжание Бом, мудро заметившего, что свиток надо было приберечь на черный момент, когда будем погибать и срочно потребуется исцеление. Док выкрикивал заклинание до тех пор, пока не истощил все запасы маны, после чего уселся, привалился спиной к стене и затих, прикрыв глаза и счастливо улыбаясь. Остальные трофеи его, похоже, уже не интересовали. А мы продолжили разбор добычи, на этот раз занявшись содержимым тайника. И список оказался довольно большим, но местами настолько страшным, что я аж ежился, читая диковинные названия.

Три буро-серых свитка аур «Сломанные души». Из описания следовало, что ауры применяются на довольно узкий, но длинный участок выбранного пространства и массово воздействует на сознание разумных живых существ, снижая у них враждебность, свободолюбие и бунтарство.