Жизнь во имя любви (СИ) - Колч Агаша

– Да что мне их, вешать, что ли?

– Ни в коем случае, Государь! – я даже ладони в протестующем жесте выставила. – Казнив злодеев, вы возведёте их в ранг мучеников, и на их место тут же придут последователи. Самое лучшее для них – это кандалы на ноги, кайло в руки и в глубокие шахты, полезности для государства добывать.

Сказала я это так жёстко, что мужчины посмотрели на меня с удивлением, смутив меня едва ли не до слёз.

– Хорошая у вас покровительница, Роксана Петровна, – после непродолжительного молчания и дождавшись, когда я успокоюсь, сказал император. – Благодарю вас за ценную информацию. Ступайте, а мы думать будем.

Но тут словно очнулся задумавшийся Великий Князь.

– Роксана Петровна, так вы говорите, материалы для бомб из-за границы везут? А не сказала ли ваша покровительница небесная, откуда конкретно?

– Нет, Ваше Высочество, об этом мне сказано не было. Но в одной из книг я прочитала такую фразу: «Ищи, кому выгодно».

После этих слов нас отпустили.

Собираясь на встречу с императором, мы предупредили Кирима о том, что будем в столице, но сына, к нашему разочарованию, в Москаграде не было – в полк отправили опыта набираться.

– Душа моя, позволь пригласить тебя на прогулку? – подставил мне руку, согнутую в локте, Таир. – У нас нечасто есть возможность побыть вдвоём, мы редко гуляем и преступно мало общаемся. Хочу завести традицию каждую неделю выходить в свет: театры, выставки, рестораны. Что ты пожелаешь. Мы слишком долго вели затворнический образ жизни и в обществе показывались только по необходимости. Это неверно. Ты красивая молодая женщина и должна блистать!

Проговаривая всё это, муж увлекал меня к выходу из дворца. Я и не сопротивлялась. Гулять, общаться, ходить в театр я вовсе не против. Даже на ресторан согласна, но блистать… Спасибо, нет. Не моё это. «Балы, красавицы, лакеи, юнкера…» На балах от пустопорожнего времяпрепровождения, монотонного, несмолкающего гула голосов, мелькания лиц и блеска бриллиантов я быстро устаю. Уже через час меня тянет если не в поместье к морю, то во дворцовый рабочий кабинет. Конторские книги проверять интереснее, чем слушать о том, что графиня Лапуховская дала отставку очередному любовнику, а барон Штольц вновь проигрался на бегах.

Начало лета в Москаграде чудесно. Пока ещё нет изнуряющей духоты, которая непременно наступит через полтора месяца. Цветут сады, и в воздухе стоит одуряющий аромат сирени. К вечеру заведут звонкие перепевки соловьи и лягушки. Как бы ни любила я Гиримский полуостров, но должна признать, что есть в это время года некая прелесть и в столице.

Мы ехали в открытом ландо, любуясь просторными улицами центра. Я так и не услышала, куда муж велел кучеру править. Да и разницы не было никакой. Я наслаждалась покоем после исполненного долга. Пусть я добровольно взяла на себя обязанность поговорить с императором на сложную тему, но, помня реакцию Таира на своё признание, трусила невероятно. Оттого и обратилась к старой легенде о небесной покровительнице Роксане.

– Лапушка, – привлекла я внимание мужа, положив ладонь на его обшлаг. – Безмерно благодарна тебе, что был рядом и за руку держал.

– Это такая малость, что я мог сделать для тебя, – улыбнулся Таир. – Я должен тебе намного больше.

Выйдя из ландо, мы неторопливо шли к ресторану, расположенному в речном пароходе, причаленном к берегу, когда из кустов выскочила взъерошенная девчонка лет семнадцати. Листочки, застрявшие в волосах, раскрасневшееся лицо… Она выглядела бы забавно, если бы не сжимала обеими руками револьвер. Или наган. «Милость Триединого, я совершенно не разбираюсь в оружии», – пришла вдруг в голову неуместная мысль.

– Умри, сатрап! – срывающимся голоском пропищала террористка и наставила на нас оружие.

Несмотря на то, что тонкие ручонки тряслись, в потемневших от волнения и страха глазах читалась уверенность. Такая выстрелит. Началось… Помянули лихо.

Глава 10

Замешкавшись, я не поняла, как очутилась за спиной Таира, уткнувшаяся носом в сукно мундира. Муж сориентировался мгновенно, прикрыв меня собой. Я попыталась было высунуться из-под его локтя, чтобы понять, что же происходит, но он не дал мне такой возможности.

– Вы подданная гиримского ханства? – спросил Таир, отвлекая девушку от непоправимого действия.

– Что? Нет… – последовал нерешительный ответ.

– Тогда ваш поступок непонятен. Я не мог причинить зла ни лично вам и никому из ваших родных, – голос Таира спокоен, демонстрируя уверенность наместника. – За что же меня убивать?

– Феликс… Феликс Борисович сказывал, что все высокие чиновники тираны и сатрапы! – запальчиво выкрикнула девчонка.

– Это ваш духовный наставник? – осторожно продолжил допрос Таир.

– Кто? Феликс? Нет. Он… Не ваше дело, кто он такой! – взвизгнула девица и, готовая выстрелить, подняла, опустившиеся под тяжестью пистолета руки на уровень груди.

Но было уже поздно. Я опомнилась, сплела и накинула на несостоявшуюся убийцу обездвиживающее заклинание. Тут и охрана, выделенная дворцовой службой безопасности, подоспела. Устраивая лошадок, они задержались и, поняв, что едва не прозевали нападение, сильно нервничали. Один из вояк, едва ли не в два раза больше задержанной, замахнулся, целясь девушке в лицо кулаком:

– Ах ты, курва!

Но так и застыл в агрессивной позе, растерянно хлопая глазами.

– Ты чего это, любезный, кулаками размахался на обездвиженную девчонку? Где вы все были, когда она в нас из револьвера целилась? Пиво, небось, пили? А теперь рвение решил проявить. Так это моя добыча и не смей её трогать! – вышла я из-за спины мужа. Таир, понимая, что мне необходимо выпустить пар, не вмешивался.

Я же, обойдя охранника, подошла к несостоявшейся убийце.

– Что же ты наделала, дурёха! Хотела перед парнем себя показать, а не подумала, чем всё закончится. Представь, что покушение удалось и тебя бы за это повесили. Думаешь, всё так романтично? Поверь, твой возлюбленный не станет рыдать у твоих ног, потому как после повешения твои ноги будут мокрыми и вонючими от выделений внутренних. – Если поневоле слушавшая меня девица до этих слов очами на меня сверкала, то, поняв о чём речь веду, глаза от ужаса округлила. – Вижу, что представила. Теперь же и вовсе ждёт тебя каторга. Кандалы тяжёлые на ногах и мозоли кровавые на руках. Ради чего? Могла бы выйти замуж за нормального парня… Ты из каких будешь? На дворянку не похожа. Купеческая дочка, небось? Папенька, должно быть, души в тебе не чаял, иначе не было бы у тебя возможности слушать речи крамольные и по кустам с пистолями лазать.

Слёзы покатились из глаз моей пленницы, но мне не было её жалко. Из-за дури экзальтированной барышни мы едва не погибли. Не желаю я ей смерти, да и каторга, пожалуй, тоже слишком жестоким наказанием будет, а вот выпороть, чтобы сидеть долго не могла, в самый раз.

Так и сказала офицеру, командовавшему нашей охраной, на что тот только подкрученным усом дёрнул:

– Не мне такое решать, Ваше Сиятельство. На то суд есть. – Потом помялся и попросил: – Могли бы вы Семёна нашего расколдовать? За самоуправство я его примерно накажу. Обещаю.

– Отпущу, конечно. И его, и девчонку. Только придержите их, чтобы не упали. После магических пут тело затекает быстро.

Мы смотрели вслед повозке, увозившей арестованную и не до конца отошедшего от заклинания охранника. Меня потряхивало – отходила от пережитого страха, – хотелось забиться под руку мужа с закрытыми глазами, но, соблюдая приличия, только плечом прижалась к его руке.

– Что делать будем, муж мой? – спросила я.

– По-хорошему, так домой бы нам, но…

– Не отпустят, – вздохнула я. – Сейчас начнётся кутерьма. Родной, у меня просьба есть: когда нас призовут во дворец, озвучь, что сделать следует. Не хочется мне всё время на святую Роксану ссылаться, нехорошо это.

– И что мне сказать? – с усмешкой спросил Таир.