Ядовитый поцелуй (ЛП) - Смит Л.Т.

У него стоял с того момента, как упали брюки.

И его член гораздо больше, чем у Девена.

Интересно, сможет ли он сломать меня, когда будет трахать.

С нетерпением жду возможности выяснить это.

Я отступаю назад, когда Реон делает шаг вперед, но он хватает меня, обнимает за талию и медленно притягивает к себе. Я ощущаю его эрекцию, а моя киска пульсирует от желания. Другая его рука скользит между нами, когда он просовывает ее под мои стринги и проводит пальцами по киске, усмехаясь.

— Ну и ну. Ты уже вся мокрая для меня, Гусеница? — Я морщу нос, услышав прозвище, но тут Реон вводит в меня один палец. Я вздрагиваю, а он наклоняется и тихо шепчет: — Сейчас я разверну тебя, нагну и засажу член прямо в твою киску.

И затем он делает это.

Он кладет палец, что был внутри меня, в рот и облизывает его, прежде чем сорвать с меня стринги. Боль желанна; от этого простого действия я чувствую, как становлюсь еще влажнее, у меня перехватывает дыхание и я извиваюсь от потребности. Он хватает меня за волосы, наматывает их на запястье, и усиливает нажим, прежде чем наклонить меня вперед. Другой рукой шлепает меня по голой заднице, а потом я чувствую его у самого входа. Я уже на грани обморока, и, черт возьми, это лучшее ощущение в мире.

Когда он толкается в меня, то снова наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Я буду трахать тебя до того момента, пока ты почти не кончишь. А когда ты, наконец, взорвешься, я оберну свой ремень вокруг твоего горла. И пока жизнь будет покидать твоё идеальное тело, я наполню тебя своей спермой.

Его слова оживляют каждую нервную клетку во мне, и я дрожу в предвкушении. Моё тело кричит, чтобы он трахнул меня до беспамятства. Я еще никогда так отчаянно не хотела быть использованной кем-то. Незнакомцем, не меньше, который вполне может оказаться маньяком. Но сейчас мне все равно, потому что впервые за долгое время я чувствую себя живой.

Он проникает глубже и начинает двигаться. Его рука дергает меня за волосы, в такт его толчкам, зубы впиваются в мое плечо, заставляя кожу гореть, а другая рука сжимает грудь.

— Сделай это, — выдыхаю я, а он начинает трахать меня быстрее, жестче. Тянет за волосы, щиплет затвердевший сосок почти до боли, и я чувствую это всем нутром, прямиком между ног. Затем его рука скользит ниже, к клитору, он надавливает и водит по нему пальцами, вырывая из моего горла крик.

Меня ещё никогда не трахали так. Словно я не застряла в стеклянном ящике, где чувствовала себя в ловушке всё это время. До этого момента. Теперь, когда Реон касается меня и трахает так, словно не боится сломать, – это опьяняет, мягко говоря.

— Вот так, Гусеница. А теперь… хочешь, чтобы я тебя придушил? — я киваю, и его руки смещаются. Он прекращает толчки, и моя киска буквально кричит, чтобы он продолжил, но затем я чувствую холодную кожу ремня на своей шее. Он снова начинает двигаться, и с каждым толчком вперед ремень затягивается всё туже.

Мне это так нравится, что я готова умолять его душить меня до последнего и не отпускать, пока я не разорвусь на части и не кончу на его член.

Будто читая мои мысли, он затягивает ремень еще сильнее… и в тот момент, когда я почти достигаю пика, загорается свет.

— Какого хрена, Лил? — кричит кто-то.

О, прекрасно, мой муж решил присоединиться к нам.

— Даже не думай останавливаться, — говорю я Реону. Он усмехается, и я чувствую, как он трахает меня яростней, снова и снова, а Девен всё это время стоит в стороне, красный от злости, и что-то кричит. Я закрываю глаза, отсекая его истерику, и вместо этого концентрируюсь на прикосновении ремня к моей коже, на жаре и весе Реона у меня за спиной, на его глубоких толчках и рычащих стонах, когда он приближается к тому, чтобы кончить в меня.

Я разлетаюсь на части, оргазм прокатывается через меня, стенки выжимают из Реона всю сперму, до последней капли, пока мои пальцы впиваются в ремень в чистом экстазе. Я чувствую его внутри себя, его толчки замедляются, а затем он выходит. Я выпрямляюсь, ремень падает на пол, и я падаю вместе с ним. Переворачиваюсь на спину и смотрю вверх. Реон улыбается мне, затем подмигивает и тянется к своей одежде. Я хватаю ремень.

— Я оставлю это себе.

— Как скажешь.

Он одевается, когда я слышу приближающиеся шаги Девена.

— Кто ты, блядь, такой, и почему ты трахаешь мою жену?

Реон поворачивается ко мне, сузив глаза, а я лишь улыбаюсь. Он смотрит на Девена, и я вижу, как его осеняет, прежде чем он снова переводит взгляд на меня.

— Это тот самый урод, который трахал кого-то в твоем бассейне? — Я киваю, улыбка не сходит с моего лица. Реон уже одет, а Девен смотрит на нас с выражением полнейшего потрясения. — Мне было чертовски приятно, — говорит Реон и уходит, не оглянувшись, даже не бросив на прощание «спасибо за секс». Я лежу в одном разорванном лифчике с широкой улыбкой на лице.

Это был буквально лучший секс в моей жизни.

— Ты что, правда сейчас улыбаешься? Я только что застал тебя трахающейся с другим в нашем доме, Лил.

Он сейчас серьезно?

— И это было тааак хорошо. Тебе не мешало бы кое-чему поучиться. Ах, да... Ты уже учился, когда трахал её в нашем доме. И, полагаю, не один раз?

— У тебя следы укусов на плечах. — Он игнорирует меня, но мне уже всё равно. Я ухмыляюсь, пытаясь их разглядеть. — И синяки на шее.

Наконец я перевожу взгляд на Девена и вижу того жалкого, ничтожного мужчину, за которого вышла замуж.

Я ненавижу его.

И его паршивый член.

— Думаю, теперь, когда ты отомстила, мы можем забыть обо всём, — говорит он, либо надеясь на лучшее, либо снова пытаясь сделать из меня дуру. В любом случае, я на это не куплюсь.

— Нет. Теперь я ухожу.

Я встаю и, не потрудившись прикрыться, поднимаюсь наверх, чтобы собрать чемодан. Затем, натянув одежду, выхожу из дома, не оглядываясь.

Пошел он нахуй со своим тупым вялым членом.

4.Лилит

Дорогой Дневник,

Я официально свободна.

А мой муж может катиться к черту.

Что делать, когда некуда идти? Понятия не имею. Отправиться к друзьям? А у кого они есть? Точно не у меня. Или к мужу? Что ж, он лживый, блядский изменщик. А семья… нет, лучше даже не начинать про её отсутствие.

Теперь у меня ещё и работы нет.

Я уволилась.

И вот я здесь, сижу в своей машине, уставившись на отель, в котором никогда не была, потому что мне нужно где-то переночевать. Выхожу и хватаю упакованную сумку. Вещей в ней немного, но это всё моё. Честно говоря, сейчас меня не волнует оставленное барахло в доме или тот факт, что, вероятно, мне следовало остаться, и выгнать его. Но, с другой стороны, мне нравится быть мстительной сукой, так что было приятно отплатить ему той же монетой. Я никогда не называла себя святой. Нет, думаю, я – полная противоположность.

Святая женщина не представляла бы себе все способы убить человека. И не совершила бы ничего из того, что сделала сегодня я.

Нет, я – другая, немного без тормозов и, если говорить правду, мне это нравится. Только представьте себе: быть обычной – кому это нужно? Мы все хотим быть в чём-то особенными. Хотя я и особенной себя не считаю.

Вытащив сумку из машины, я направляюсь прямиком в отель, где администратор смотрит на меня так, словно не понимает, почему я вообще решила остановиться у них.

Я не знаю. Отель был недалеко от дома и, если верить Google, здесь недорого.

— Номер, пожалуйста. На одного, — говорю я, кладя кредитку на стойку.

— На сколько ночей?

— На одну.

Она запрашивает мои данные, затем проводит карту, называет номер моей комнаты, вручает ключ, и я благодарю её, прежде чем уйти. Вскоре я добираюсь до номера. Оказавшись внутри, бросаю сумку и сразу начинаю раздеваться, как вдруг звонит мой телефон. Я узнаю рингтон мужа.

Бросив взгляд на экран, качаю головой и стягиваю футболку.