Ядовитый поцелуй (ЛП) - Смит Л.Т.

— Никогда раньше не видела кабины пилота? — спрашиваю я.

— Я никогда не летала на самолёте, — отвечает Лилит без разочарования, просто констатируя факт.

— Полёты – моё второе любимое занятие, — говорю я ей.

— А что на третьем месте? — спрашивает она, пока я пристёгиваюсь.

— Секс.

— Я предположила, что он будет первым любимым занятием. — Её шоколадные глаза впиваются в мои. — Тогда что на первом месте?

Я лишь усмехаюсь и отвожу взгляд, чтобы не попасться на её уловки.

Я взял её с собой, чтобы трахнуть.

Не больше.

И не меньше.

Тогда почему я слышу тихое лжец в своей голове?

6.Лилит

Я не смотрю на взлётную полосу – я смотрю на него.

Наблюдаю, как он ловко обращается со всеми мигающими кнопками.

Я никогда не видела, чтобы кто-то был настолько расслаблен и уверен в том, что делает. Самолёт начинает разгоняться по полосе, и я, не отрываясь, гляжу в окно кабины, пока мы поднимаемся в воздух. Уши закладывает по мере набора высоты, и от этого по телу пробегает восторг.

— Устраивайся поудобнее. Полёт займёт два часа, — говорит он, скользя взглядом по мне с головы до ног, в то время как его руки остаются на штурвале, а на губах играет лёгкая ухмылка. Когда я не отвечаю, он возвращается к тому, что там делают, чтобы держать самолёт в воздухе. Я наблюдаю за тем, как уверенно двигаются его загорелые руки с татуировками на пальцах.

Интересно, у моего мужа и его коллеги было так же? Они смотрели друг на друга каждый день так, как Реон сейчас смотрит на меня? Я замечаю, как он поглядывает на меня на протяжении полёта, но не прерывает моих мыслей, будто чувствует, что не стоит.

От этого мне хочется трахнуть его еще больше.

Я знаю, что Девен не может смотреть на женщину так, как Реон. В Реоне чувствуется сила, а Девен – его полная противоположность. Но, возможно, было что-то другое. В конце концов, я ведь вышла замуж за этого мудака.

— Я не знала, что он мне изменяет. — Эти слова срываются с моих губ после почти часа молчания, проведенного в созерцании темноты за окном. Он поворачивает голову, его темные глаза впиваются в меня. и по какой-то причине мне кажется, что я должна рассказать ему всё. Я чувствую, что он не проигнорирует меня, в отличие от Девена. Я никогда не была поклонницей случайных связей. Но наша интрижка неожиданно перерастает в короткий роман, и впервые в жизни я позволяю себе быть собой – не прячу своих внутренних демонов из страха, что кто-то осудит… или возненавидит меня за них, как муж. С Реоном я чувствую себя свободной.

— И что ты чувствуешь?

Я поджимаю ногу, усаживаясь поудобнее.

— Если честно, я в порядке. Я не грущу и не чувствую себя разбитой. Я отплатила ему – и теперь всё кончено.

Его челюсть дергается.

— Рад, что помог тебе отомстить, — произносит он, пока я снова смотрю в окно.

Я бросаю на него взгляд и вижу, что его внимание вновь приковано к темному небу.

— Какая у тебя работа в Нэшвилле?

— Доставка груза. У меня там квартира, и я планирую остаться на ночь. — Он бросает на меня взгляд и заявляет: — Ты останешься со мной.

— Неужели? — отвечаю я, приподнимая бровь.

— Да. — Его взгляд скользит к моей груди. — Теперь можешь отстегнуться и подойти ко мне. — Он похлопывает по коленям. Я секунду смотрю на него, чувствуя смесь замешательства и первобытной энергии, затем расстегиваю ремень (живем лишь раз!) и направляюсь к нему.

— Ты снова планируешь предоставить всю работу мне, или ты сам достанешь свой член? — спрашиваю я, приподнимаясь, чтобы переместиться к нему. Он усмехается, расстегивает ширинку, вытаскивает уже твердый член и натягивает презерватив, который достал из кармана.

— Мне больше нравится, когда ты это делаешь.

Я закатываю глаза, прежде чем приблизиться к нему. В тесной кабине сложно выпрямиться в полный рост. Он нажимает несколько кнопок, и самолёт переходит на автопилот. Его руки тянутся ко мне, притягивая ближе. Мои ладони опускаются на его плечи. Я не спешу садиться на него, но он наклоняется, приподнимает мою юбку и стаскивает трусики. Я отбрасываю их, а он поднимает голову и целует мою голую киску у самой щели, пока я опираюсь на него. Затем скользит языком внутрь и отстраняется.

— Лучший поцелуй, — говорит он, притягивая меня так, что я вынуждена сесть на него верхом.

Я осторожно перемещаюсь, стараясь не задеть ни одну кнопку или прибор, и перекидываю ногу через него, опускаясь ему на колени. Расстегиваю пуговицы на блузке и раздвигаю полы, показывая, что на мне нет лифчика. Обхватив его голову руками, я притягиваю её к своей груди, прямо к соску.

Свет из салона – единственное освещение вокруг. За пределами самолета нас окружает пустота – непроглядно черное небо, в котором едва видны звёзды. Его рука находит мою задницу, а он тем временем берёт мой сосок в рот и начинает сосать. Я понемногу опускаюсь, пока не чувствую его длину у самого входа. Он резко кусает мой сосок, и от вспышки боли я разом опускаюсь до конца. Он издает хриплый стон, и для моих ушей это словно музыка.

У меня и раньше были мужчины.

Но ни с кем у меня не было такой химии.

Никогда.

— Хм… Гусеница любит грубость? — произносит он, не отрываясь от моей груди.

Я киваю и поднимаю руки к волосам, зарываясь пальцами в распущенные пряди, когда начинаю двигаться. Он кусает другой сосок с такой же силой.

Самый грубый секс, который был у меня с Девеном, ограничился шлепком.

И всё.

Это было убого.

От того шлепка даже не осталось отметины, которая продержалась бы пару дней.

А я хочу, чтобы это запомнилось.

Реон точно знает, как запомниться. У него превосходный член, вот почему я прыгнула в самолёт, – чтобы получить его снова. Я двигаюсь всё быстрее и быстрее, вверх и вниз. Его руки повсюду – на моей заднице, бёдрах. Но я не останавливаюсь.

Я понимаю, что он близок к разрядке, когда его стоны становятся почти болезненными. Ощущение того, что я заставляю этого сильного мужчину сходить с ума, ни с чем не сравнимо.

— Не смей, блядь, останавливаться, — рычит он.

Его голова лежит у меня на плече, а руки снова на штурвале. Он отключает автопилот. Я чувствую, как самолёт наклоняется, и хватаюсь руками за его шею, цепляясь изо всех сил.

Самолёт проваливается в воздушную яму, и меня резко подбрасывает вверх. Но едва я взмываю, как снова падаю обратно, ещё сильнее врезаясь в него.

— О, да! — Я кричу, а Реон повторяет тот же манёвр.

— Черт возьми, — цедит он, затем снова чертыхается, пока его руки работают за моей спиной. Я слишком поглощена собственными ощущениями, чтобы волноваться о том, разобьемся ли мы.

Я хочу этого оргазма.

Я буквально кричу, требуя его.

И на третьем падении, когда я снова с силой приземляюсь на его член, я кончаю.

Должно быть, он снова переводит самолёт на автопилот, потому что его руки сжимают мои бедра и начинают быстро двигать меня вверх-вниз. Я чувствую, как возбуждение растёт снова.

— Мы могли погибнуть, — говорит он и кусает мою шею, не переставая раскачивать. Девен никогда не брал на себя такой контроль. Я чувствую, как его зубы впиваются в кожу, и гадаю, идет ли у меня кровь.

Отстраняясь, я чувствую, как он кончает, и как только это происходит, меня накрывает второй оргазм, и движение моих бёдер ускоряется.

— Эта чертова киска выдоит из моего члена всю сперму. Не останавливайся.

Я сама подхватываю ритм, не в силах сдержаться. И когда третья волна оргазма накатывает на меня, я наклоняюсь вперед и впиваюсь зубами в его плечо сквозь рубашку, чтобы заглушить крик.

Мы остаёмся так, всё ещё соединённые, оба тяжело дышим, когда самолёт начинает набирать скорость.

— Садись на своё место. Пора приземляться.

Я слезаю с него, даже не пытаясь привести себя в порядок. Он снимает презерватив, завязывает его и бросает за спину, затем застёгивает ширинку и начинает нажимать кнопки на приборной панели.