Ты открыла мне свое сердце, так что будет честно, если я также буду искренен. Ты без сомнений прекрасна, во всех отношениях, и будь у меня к тебе чувства, услышав твои слова, я стал бы счастливейшим человеком на свете. Но сердцу не прикажешь и мы оба понимаем, что даже со временем вряд ли что-то изменится. Я буду вечно благодарен тебе за то, что ты ради меня сделала, но благодарность, как ты и сама прекрасно знаешь, это совсем не то же самое, что любовь.
Если мы выберемся отсюда, то пойдем разными дорогами. Ты знаешь, что так будет правильно. Я не хочу маячить у тебя перед глазами, не способный ответить взаимностью и причиняющий тебе этим боль. Когда я думал, что буду говорить, вспомнились десятки банальнейших фраз: «Живи и будь счастлива» или «Ты обязательно встретишь кого-то, кто будет любить тебя больше жизни», но сейчас я понимаю, насколько это все глупо и как-то даже оскорбительно, что ли. Так что я лишь надеюсь, что время, проведенное со мной, запомнится тебе не только этими несколькими часами, но и хоть чем-то хорошим.
И еще кое-что, что я просто обязан сказать. Вспоминая проведенные вместе дни, то, как ты возила меня на своих плечах, как мы смеялись над шутками Фауста, как помогали разным людям, как ссорились и мирились… в моей жизни ты заняла невероятно важное место и никакие силы не будут способны заставить меня о тебе забыть. Я не могу ответить тебе теми же чувствами, но то, что я скажу, я скажу совершенно искренне и от самого сердца.
Ронда, по щекам которой уже текли слезы, вдруг поняла, что звук больше не появляется у нее прямо в ушах. Больше не было никакой магии. Был лишь молодой человек, говорящий:
— Я тебя люблю.
Глава 26
На руки Лаза взял, естественно, Фауст. Просто потому, что был самым большим по габаритам и остальным было куда удобнее хвататься и держаться за него. Поддерживать в воздухе Лаз собирался лишь Фауста ради минимизации усилий на телекинез, остальным предстояла не самая приятная поездка, вцепившись в руки и плечи мужчины. Причем пользоваться магией было нельзя, любое возмущение могло нарушить стабильность сферы защитной энергии.
Когда троица увидела, как на самом деле выглядит Лаз, ни у кого не нашлось слов кроме: «О боги!» — и не без причин. После происшествия в Апраде трансформации Лаза больше не исчезали, когда он спал или терял сознание, так что даже когда он пришел в себя, в настоящее тело ни разу не возвращался. И на то были причины.
Сын Монарха походил на живой труп. Бледный, худой как скелет, еле способный открыть глаза и произнести пару слов. Лаз выглядел куда хуже. Кожа восемнадцатилетнего парня была морщинистой и сухой, словно у восьмидесятилетнего старика, он весь ссохся и ростом теперь был хорошо если с Ронду, мышцы не просто ослабли, а почти атрофировались, он не мог самостоятельно двигать даже головой, волосы, и так бывшие жидкими и тонкими, выпали полностью, оставив морщинистый череп, похожий на грецкий орех. А еще Лаз был слеп, словно крот и почти глух. Чтобы он хоть что-то услышал, нужно было орать ему прямо в уши.
Однако все необходимые инструкции он выдал еще до того, как отменил свою последнюю трансформацию, так что ребята знали, что нужно делать.
Ронда и Мар схватились за Фауста с двух сторон, словно парочка мартышек за ствол дерева, и когда мужчина убедился, что держатся они крепко, сильно сжал единственную ладонь Лаза, давая ему сигнал к началу операции побега. Спустя несколько секунд воздух вокруг них зарябил и в конце концов силуэт Фауста со стороны начал походить на размытый мираж.
А затем четверка заключенных в этот кокон людей поднялась в воздух. Было решено, что прежде чем попытаться пересечь зону аномалий, они взлетят над деревьями, чтобы не было лишних препятствий, и только потом двинутся в горизонтальной плоскости. И когда от земли их отделяли приличные сто с чем-то метров (джунгли южного континента были по-настоящему необъятными), Фауст снова сжал руку Лаза. Магией восприятия тот также не пользовался, экономя каждую крупицу силы.
А потом начались пятнадцать невероятно напряженных минут. Поддерживаемая Лазом сфера энергии ощутимо колебалась от множества попадающихся на пути искажений пространства, но продолжала держаться. Двигались они при этом с черепашьей скоростью и по земле их можно было обогнать просто бегом, но от этого серьезность ситуации становилась лишь очевиднее. С учетом того, что Лаз с помощью телекинеза мог развивать околозвуковые скорости, текущий темп только подчеркивал сложность контроля защитной сферы. Ведь, чем быстрее они двигались, тем больше аномалий на нее натыкалось за секунду и хорошо еще, что они в принципе могли двигаться. Созданный Рондой энергетический пузырь лопнул за те же пятнадцать секунд, но при этом он был куда меньше, не таким плотным, ей не нужно было двигаться и применять еще какие-то заклинания. Если бы от нее потребовали сделать то, что сейчас проделывал Лаз, то она бы вряд ли продержалась и минуту.
Тем не менее, в конце концов медленно утекающий назад хаос деревьев перетек во вполне обычные, с поправкой на местные условия, джунгли. На этот раз давать Лазу какие-то сигналы не было нужды, пропавшее ощущение давления на защитную сферу говорило само за себя. Телекинез, поддерживающий их в воздухе, тут же пропал и пока Ронда и Мар, мокрые от напряжения с ног до головы, догадались использовать свою магию, компания почти успела врезаться в кроны деревьев.
— Ваша очередь… — это было все, что они услышали, потом Лаз отключился. Может быть энергия у него еще осталась, но умственное напряжение от поддержания защиты также нельзя было сбрасывать со счетов, к тому же его тело было слишком слабым для таких нагрузок. В итоге последние пару минут он двигался на чистом упрямстве и когда опасность осталась позади, сил у него не осталось даже на то, чтобы опустить всех на землю.
Впрочем, даже так совершенное им было настоящим подвигом. Теперь Лаза несла уже Ронда, Мар же был ответственен за перевозку Фауста. Конечно, как высшему магу, девушке стоило бы взять на себя более тяжелую ношу, но доверить бесчувственное тело Лаза парню она просто не смогла.
Поднявшись над лесом еще на несколько сотен метров, чтобы как можно реже сталкиваться с разными крылатыми тварями, компания с максимально доступной скоростью полетела на северо-запад, к Люпсу.
.
— Это путешествие было самым захватывающим и невероятным во всей моей жизни. — Четверо человек стояли на той самой пристани, с которой несколько месяцев назад отправились на южный континент. Казалось, это было целую вечность назад. — Спасибо вам всем за это и… — Мар замялся, понимая, что стоило сказать. — Прощайте.
— Удачи тебе в твоем деле, если судьба решит, мы еще свидимся, — Фауст, как всегда широко улыбающийся, протянул молодому человеку руку. Мар с удовольствием ее пожал.
— Я рад, что мы встретились, — Лаз уже успел скопить достаточно энергии Зверя на то, чтобы создать хотя бы способное ходить, говорить и видеть тело. Пусть оно все еще выглядело словно после нескольких месяцев заключения в самом темном и сыром карцере, но по крайней мере он теперь также мог пожать молодому капитану руку.
— Взаимно. Хотя я рад, что это произошло лишь сейчас, а не на том турнире, — усмехнулся Мар.
— Береги себя, — Ронда напоследок поцеловала его в щеку.
— Я жду вас в гости! — Крикнул вслед поднявшейся в воздух троице Мар, прекрасно понимая, что уже вряд ли когда-нибудь их увидит. По крайней мере не всех вместе.
.
— Прощаемся? — Лаз, неловко улыбнувшись, посмотрел на Ронду.
— Похоже… — переступив с ноги на ногу, она все-таки решилась и, широко раскрыв руки, обняла парня. Тот тоже приобнял ее, сводя на спине девушки свои полторы руки.
— Я буду по тебе скучать.
— Я тоже.
С Фаустом Ронда так и не попрощалась.
.
— Итак, что теперь? — Проводив взглядом ту, с кем провел несколько последних лет, Фауст повернулся к своему теперь уже единственному спутнику.
