Ключи ушедшего бога - Фирсанова Юлия Алексеевна

— Шериф, а чем здешние маги стихий от жрецов богов-стихийников отличаются? — неожиданно заинтересовалась я.

— Первые постигают суть богов и облегчают людям связь с оными. Силу стихий используют через прямое воззвание к одному из четырех. Вторые ищут способы и методы использования мощи стихий без неустанного именования богов, — коротко и более чем расплывчато пояснил жрец.

— Те же яйца, только в профиль, — резюмировала я со вздохом, а для себя решила, что насчет ослабленного варианта проклятия идея вполне рабочая. Но прогресс ни первые, ни вторые сильно вперед двигать не способны. Одни на острие прогресса в своих экспериментах слишком часто убиваться будут, потому как подстраховать их некому из остального люда, другим вперед рваться вера не позволит. Возвращаясь к нашим баранам, я уточнила: — Значит, нас ссадят с корабля где-то на границе, а дальше снова по земле. Карету-то на корабль грузом возьмут или не влезет в норматив даже с доплатой?

— Договариваться надо, — крякнул Кирт, пока остальные компаньоны озадаченно переглядывались.

Эх, мужики, как загорелись идеей полета, так последние мозги всем, даже жрецу с предусмотрительным Кертом, отшибло. Впрочем, если в эту их летающую лоханку вообще влезает крупный габарит, то наш щитовик его упихает и обо всем договорится. Еще и скидку выбьет. Расставаться с имуществом, которое привык считать своим, Керт не привык.

Едва мы сошли с подножки кареты, Керт со жрецом с тем же извозчиком отправились в воздушный порт. Покупать места, договариваться и все такое прочее. Думаю, в «прочее» включалась экскурсия по порту, потому что вернулись из вояжа наши друзья ближе к вечеру, и то лишь для того, чтобы чуть ли не пинками выгнать нас из «Окраины». Выяснилось, что «Летун» (дивлюсь в очередной раз фантазии местных индивидуумов) готовится к отправке, проезд, то бишь пролет, частично авансом оплачен, карету в трюм загнать можно, даже стойла для лошадей там есть, но отправляться в порт надо вот прямо сейчас. «Крутись, теща, как хочешь, но похороны завтра в полдень». Что-то там было с благоприятными ветрами над Либаром, которые начинали дуть лишь к ночи. Следующий же корабль нужных размеров уходит в рейс только через восемь дней.

Понятно дело, немедленно поднялась суета сует. Вещи спешно паковались, провизия закупалась, но все равно выехать из гостиницы мы смогли лишь в сумерках.

Порт находился неподалеку от трактира. Вполне предсказуемо, как обмолвился, вызвав невольную дрожь во мне, словоохотливый Кирт. Поначалу-то, пока приноровились летучие кораблики клепать, они частенько падали, не успев взлететь, и горожанам такие «подарки небес» оказались совсем не по нраву. Поэтому приткнулся Летучий порт (улавливаете поэтичную образность в названии? Я, как обычно, нет!) за границей городской черты.

Представлял он собой хаотичное на первый взгляд, да и на второй тоже, нагромождение платформ, пологих трапов и стоящих на платформах судов. На своих водных собратьев летучие походили лишь отдаленно, формой корпусов. Хотя я бы их скорее с подлодками сравнила. Парусов в открытом виде на плоской палубе не наблюдалось. Но аналоги мачт со сложенными полотнищами все же имелись.

Все это я различала с трудом, потому как темнело на глазах, не спасали даже магические фонари, освещавшие порт. Многочисленные суда причудливых конфигураций отбрасывали столь диковинные тени, что любой демон удавился бы от зависти в бесплодных мечтах о такой.

Открытый зев в трюм нашего корабля оказался достаточно широк, чтобы вместить карету. Пассажирам предоставлялись места куда менее комфортабельные, нежели грузу, чем отчасти и объяснялось наличие свободных билетов. У кого-то где-то сорвалась сделка по крупногабариту, и мы вовремя заполнили образовавшуюся брешь.

Каюта в наше полновластное владение была предоставлена лишь одна. Тесноватая каморка пенального типа с тремя двухъярусными кроватями. Похоже, других идиотов, готовых платить за некомфортное путешествие в неродной стихии, не нашлось.

На судне всем командовал резкий, как приступ диареи у Фиилора, мужик, заросший курчавым темным волосом так обильно, что определить, где у него заканчивается грудь и начинается голова, не удавалось. Зато голос у дядьки был поистине громовой, и с помощью вербальных посылов по матушке, батюшке и прочим родственникам погрузка вещей и пассажиров осуществлялась чуть ли не с космической скоростью. Был ли этот колоритный дядя капитаном, боцманом или прорабом, выяснять не очень-то и хотелось. Пусть орет и действует, чего под руку с вопросами лезть? Главное — результат!

Я, признаться, к концу дня уже подустала бояться всяких ужасов крушения. Ноги, привыкшие к езде, а не ходьбе, вообще после кладбищенских экскурсий выли. Глаза слипались, нос клевал. Потому и решила: «Фиг с ним, с вероятным крушением, будем падать — не будите!» Отрубилась я на нижней кроватке у овального оконца, проигнорировав доносящиеся как сквозь вату предложения Кирта поужинать. Все завтра!

Утро наступило вместе с не заглушаемым даже переборками голосом вчерашнего волосатого погрузчика. Он крыл кого-то за неведомые мне грехи, но досталось и всем непричастным. Не захочешь, а проснешься. Лохматый будильник!

Я зевнула и скосила глаза в находящееся на уровне носа оконце. Несколько секунд смотрела, переводя взгляд с одного человека на другого, третьего, четвертого. На всех, кто находился в поле зрения.

Потом соскочила с кровати и вперилась в своих. Ничего не понимаю! Поморгала, снова глянула на чужих, еще раз на своих — и выдохнула:

— Подъем! У нас проблема!

— Клозет через две двери налево, лапуля, — попробовал сонно утешить меня Керт.

— Черные пятна на всех вокруг, кроме нас, — несколько нервно поторопилась разъяснить я суть тревоги.

— Ё-о-о!!! — протянул Кирт, подлетая над койкой, и ласточкой спланировал на пол. — Что делать будем?

— Следует собрать вещи и убедить капитана поскорее посадить корабль. Использовать подаренные в склепе амулеты мы всегда успеем, — поднялся с койки Шериф, одной фразой объясняя отсутствие меток смерти на нашем маленьком отряде и наличие их у всех прочих.

— Как использовать? — хлопнул глазами Фиилор, вытаскивая из-за пазухи свой кулон с зеленым камешком.

— Каждый из амулетов, переданных нам немертвым владельцем склепа, — магическая подушка. Я знаком с такими, очень характерное излучение силы Вадера. Обладатель этого полезного предмета может безбоязненно спрыгнуть с любой высоты. Именно поэтому я не возражал, когда наши спутники предложили путешествие до границ Края повелителей стихий на летающем корабле.

— Только забыл нас о такой мелочи предупредить, — проворчала я. Сразу не сказал, а нам, то есть мне, тут нервничай, нервные клеточки жги!

Впрочем, время на разборки-обиды и выяснение отношений тратить не стали. Пятна на людях лишь намекали на вероятную смерть, а интенсивность черноты показывала на срочность, но тикающего таймера нигде не висело.

Поэтому на палубу к заросшему, как Бармалей, типу, являвшемуся капитаном «Летуна», мы вышли дружно. Взяв его в кольцо, объявили:

— Вы все умрете!

Вернее, эту оптимистичную весть принес трепач Кирт, пока Шериф подбирал слова поубедительнее, чтобы быстрее достучаться до разума кэпа.

— Я тебе сейчас башку проломлю! — громыхнул волосатик. — Не проспался с вечера?

— Капитан, дело не в подверженности нашего друга неумеренным возлияниям, — поспешно вступил в беседу жрец, пока щитовик не ляпнул еще что-нибудь жизнеутверждающее, чреватое переломами. — Речь об уникальном даре прозрения, присущем одному из нас. Поверьте, Первоотец мне свидетель, очень велика вероятность гибели всех находящихся на борту судна! Парим мы над землей, а потому полагаю, что видение предрекает почти неминуемое крушение.

— Не похожи вы на шутников, — закусил клок бороды капитан, разжимая пудовые кулаки.

— Вы посадите судно? — с надеждой пискнул принц.

Вместо ответа Бармалей сорвался с места, загрохотал его голос, и стали раздаваться непонятные несведущим пассажирам команды, щедро приправленные отборной бранью. Забегали муравьями, облитыми кипятком, запрыгали по судну макаками матросы. Корабль снижался, сбавляя ход. Теперь он парил в нескольких метрах над гладью огромного озера. Я с облегчением перевела дух. Пятна на людях бледнели, выцветали и стирались из реальности.