Он не закончил фразу, но мы оба понимали, что хотел сказать Финч. Кто-то мог забрать эти документы до прибытия полиции.
Когда Финч ушел, мы с О’Мэлли переглянулись.
— Нужно действовать быстро, — сказал я. — Времени мало.
— Что вы предлагаете, босс?
— Ты займешься персоналом. Осторожно расспроси секретарш, охранников, шоферов. Никаких прямых вопросов об отравлении, только общие сведения. Кто приходил к Милнеру в последние дни, кто подавал ему напитки, не замечали ли чего-то необычного.
— А вы?
— А я нанесу визит в кабинет Милнера, пока там не уничтожили все улики. Скажу, что забыл свои бумаги. Затем загляну в лабораторию. У меня есть идея, как получить более надежный анализ воды из графина.
Час спустя я вошел в административное здание Milner Rubber Works.
Атмосфера была гнетущей: приспущенные флаги, приглушенные разговоры, траурные повязки на рукавах некоторых сотрудников. Смерть владельца компании явно потрясла всех.
Секретарша Милнера, мисс Уилсон, сидела за столом с покрасневшими от слез глазами.
— Мистер Стерлинг, — она слабо улыбнулась. — Я не ожидала вас увидеть сегодня.
— Доброе утро, мисс Уилсон. Мне очень жаль о случившемся. — Я действительно испытывал искреннее сожаление. За те короткие дни, что я знал Говарда Милнера, я успел проникнуться к нему уважением. — Я оставил некоторые важные бумаги в кабинете мистера Милнера. Могу я войти?
— Конечно, — кивнула она. — Полиция уже закончила осмотр. Только, пожалуйста… — ее голос дрогнул, — не трогайте вещи на его столе. Говард-младший хочет, чтобы все осталось как было.
— Разумеется, — заверил я ее.
Кабинет выглядел точно так же, как вчера, словно хозяин вышел на минуту и вот-вот вернется. Недочитанная газета на столе, пометки на полях отчетов, недопитая чашка кофе. Только перевернутое кресло и темное пятно на ковре напоминали о трагедии, разыгравшейся здесь.
Я быстро осмотрелся. Графин с водой все еще стоял на столе, но, судя по всему, был уже опустошен для анализа. Я подошел к нему и внимательно изучил металлическую крышку.
Почти незаметная царапина на ободке привлекла мое внимание. Кто-то открывал крышку чем-то острым, а не просто рукой. Возможно, чтобы не оставить отпечатков?
Быстро проверив, не наблюдает ли кто-нибудь за мной, я вынул из кармана небольшую пробирку с ватным тампоном и осторожно протер внутреннюю часть крышки. Если яд добавлен в воду, то микроскопические следы могли остаться на металле.
Затем я перешел к документам на столе Милнера. Конверта с бумагами о Continental Trust нигде не было видно.
Просмотрев документы и убедившись, что ничего ценного для расследования там нет, я нашел свою папку с «Планом штормового предупреждения», формальную причину моего визита в кабинет, и направился к выходу.
— Нашли все, что искали? — спросила мисс Уилсон, когда я вышел из кабинета.
— Да, спасибо, — я поманил ее в кабинет. — Смотрите, вот конфиденциальные документы, представленные мною лично для мистера Милнера. Я хотел бы забрать ее, когда будет возможно. У меня есть еще один вопрос, если позволите. Кабинет мистера Милнера вчера кто-нибудь убирал? После… после происшествия?
Она слегка нахмурилась.
— Нет, никто. Полиция запретила трогать что-либо до окончания расследования. Только коронер и полицейские заходили туда.
— А графин с водой?
— Полицейский химик забрал его содержимое, — ответила она. — Потом графин вернули на место.
— Понимаю. Спасибо вам.
Я направился к выходу, но вдруг мисс Уилсон окликнула меня:
— Мистер Стерлинг! Вы ведь были с ним в последние минуты. Он сказал что-нибудь? Перед тем, как…
Я увидел настоящую боль в ее глазах. Возможно, между ней и Милнером были более близкие отношения, чем просто начальник и секретарша.
— Он пытался что-то сказать, но… — я покачал головой. — Я не смог разобрать слов. Мне очень жаль.
Она кивнула и отвернулась, пытаясь скрыть новые слезы.
Моей следующей остановкой стала исследовательская лаборатория. Я вспомнил, как Милнер с гордостью показывал мне ее вчера, представляя своих ученых, как Элиотт представил бы Эйнштейна. Теперь я возвращался сюда с совсем другой целью.
Доктор Саймонс, руководитель лаборатории синтетических полимеров, удивился, увидев меня.
— Мистер Стерлинг! Не ожидал вас встретить после всего случившегося.
— Здравствуйте, доктор Саймонс. Я хотел поговорить с вами о той идее акустических материалов, которую мы обсуждали вчера. — Я осмотрелся, убедившись, что рядом никого нет. — И еще кое о чем, если можно, приватно.
Он провел меня в свой кабинет, небольшую комнатку с заваленным бумагами столом и с доской на стене, полностью исписанной химическими формулами.
— Чем я могу вам помочь? — спросил он, закрыв дверь.
Я сразу перешел к делу:
— Доктор Саймонс, вы ученый. Скажите, может ли человек с больным сердцем вести активную жизнь, не проявляя симптомов, а затем внезапно умереть?
Саймонс удивленно поднял брови:
— Технически, да. Сердечная недостаточность иногда развивается бессимптомно до определенного момента. Но… — он помедлил, — мистер Милнер регулярно проходил медицинские осмотры. Я сомневаюсь, что серьезные проблемы с сердцем остались бы незамеченными. Впрочем, я не специалист, лучше узнать у медицинского эксперта.
— А что насчет внезапной смерти от отравления? Существуют ли токсины, которые действуют быстро и могут имитировать сердечный приступ?
Глаза ученого расширились.
— Мистер Стерлинг, вы намекаете…?
— Я просто собираю информацию, доктор Саймонс. Просто информацию.
Он нервно оглянулся, затем понизил голос:
— Существуют определенные органические соединения, которые могут вызвать симптомы, похожие на сердечный приступ. Некоторые растительные алкалоиды, например. Они парализуют дыхательную систему и вызывают остановку сердца.
— И обычный анализ их не обнаружит?
— Полицейская лаборатория Акрона? — он горько усмехнулся. — Они едва могут определить концентрацию алкоголя в крови, не говоря уже о редких органических токсинах.
Я достал из кармана пробирку с ватным тампоном.
— А ваша лаборатория? Могли бы вы, допустим, проанализировать это? Чисто теоретически.
Саймонс взял пробирку, с интересом рассматривая ее содержимое.
— Что здесь?
— Возможно, следы вещества с крышки графина, из которого Милнер пил незадолго до смерти.
Лицо ученого стало серьезным.
— Мистер Стерлинг, то, о чем вы просите… Это очень опасно. Для нас обоих.
— Я понимаю, доктор Саймонс. И не настаиваю. — Я встал, готовясь уйти. — Просто подумал, что истина важна. Особенно когда речь идет о человеке, который так много сделал для науки и для этого города.
Мои слова явно задели его. Саймонс посмотрел на пробирку, затем на меня.
— Дайте мне пару часов, — тихо сказал он. — Никому ни слова. Я сам найду вас.
Ровно в одиннадцать за мной приехала машина. О’Мэлли уже вернулся в гостиницу и коротко доложил о результатах своих расспросов:
— Ничего конкретного, босс. Но есть одна странность. Вчера в компанию приходил некий посетитель, который не зарегистрировался на проходной. Охранник видел, как он выходил из административного крыла примерно за полчаса до вашей встречи с Милнером, но никто не знает, кто это был.
— Как он выглядел?
— Высокий мужчина в сером костюме и шляпе. Лицо охранник не разглядел, посетитель держал голову опущенной.
Я задумался. Серый костюм, скрытое лицо… Слишком удобно быть таким неизвестным посетителем-невидимкой.
В резиденции Милнеров нас встретила напряженная тишина. Дом, бывший еще вчера таким гостеприимным и живым, теперь погрузился в траур. Темные драпировки на окнах, приглушенные голоса, траурный венок на двери.
Говард Милнер-младший принял нас в кабинете отца, комнате, где всего день назад мы разговаривали с его отцом и обсуждали будущее компании. Теперь молодой Милнер сидел за отцовским столом, выглядя одновременно потерянным и преждевременно повзрослевшим.
