— Мистер Стерлинг, мистер О’Мэлли, — он встал, чтобы пожать наши руки. — Благодарю, что пришли. Присаживайтесь, пожалуйста.
Мы сели в кресла напротив стола. На стене за спиной молодого Милнера висел портрет его отца. Уверенный, сильный мужчина с проницательным взглядом и легкой улыбкой. Контраст между изображением и реальностью был болезненно очевиден.
— Я хотел поговорить с вами о нашем соглашении, — начал Говард-младший. — Как вы понимаете, ситуация изменилась. — Он нервно перебирал бумаги на столе. — Отец доверял вам, мистер Стерлинг. Он был впечатлен вашим планом и собирался инвестировать значительные средства под вашим управлением.
— Примите мои искренние соболезнования, — сказал я. — Ваш отец был выдающимся человеком.
Говард-младший кивнул.
— Спасибо. Он действительно был исключительным. — Его голос слегка дрогнул, но он быстро взял себя в руки. — Что касается инвестиций… Я должен пересмотреть многие решения отца. Не потому, что не доверяю его суждению, но потому что обстоятельства изменились. Я унаследовал контроль над компанией и всем капиталом семьи.
— Разумеется, — кивнул я. — Вы должны принимать решения самостоятельно.
— Поэтому я вынужден сообщить, что пока не готов продолжить сотрудничество, начатое моим отцом. По крайней мере, в том масштабе, который он планировал.
Я понимающе кивнул:
— Это абсолютно оправданное решение, мистер Милнер. Вы должны сначала разобраться в делах компании.
— Благодарю за понимание. — Он заметно расслабился. — Финч говорил, что вы были с отцом в последние минуты… Он говорил что-нибудь?
Тот же вопрос, что и у секретарши.
— Он пытался что-то сказать, но, к сожалению, я не смог разобрать слов, — ответил я.
Говард-младший кивнул с явным разочарованием.
— Понимаю. Полиция сказала, что это был сердечный приступ. Никаких признаков насильственной смерти.
— Полиция всегда тщательно расследует внезапную смерть, — осторожно заметил я.
— Конечно, — быстро сказал он. — Но доктора говорят, что отец мог скрывать проблемы с сердцем. Он никогда не любил докторов и часто пропускал обследования.
Это противоречило тому, что я слышал от Финча и Саймонса, но я не стал указывать на это.
— Что вы планируете делать дальше, мистер Милнер?
— Похороны состоятся послезавтра. Затем я должен полностью погрузиться в дела компании. У меня назначена важная встреча с советом директоров Continental Rubber Association. — Он вдруг осекся. — Простите, мне не следовало упоминать это.
— Continental Rubber? — переспросил я. Интересное название. Это как-то связано с Continental Trust?
Лицо молодого Милнера заметно напряглось.
— Это просто отраслевая ассоциация производителей резины. — Он встал, давая понять, что аудиенция окончена. — Благодарю вас за визит, мистер Стерлинг. И за то, что пытались помочь отцу в последние минуты.
Мы попрощались и вышли из кабинета. В холле я тихо сказал О’Мэлли:
— Что-то не сходится. Финч говорил, что Милнер регулярно проверялся у врачей.
— И что это означает, босс?
— Либо кто-то лжет, либо… — я не успел закончить фразу, заметив человека, быстро идущего к нам через холл.
Это доктор Саймонс. Его лицо было бледным, а в глазах читалась тревога.
— Мистер Стерлинг, — произнес он тихо, словно опасаясь, что его могут услышать. — Можно с вами поговорить? Наедине.
Мы отошли в укромный угол холла. Саймонс нервно оглянулся, а затем достал сложенный листок бумаги.
— Я провел анализ, о котором вы просили. — Он протянул мне бумагу. — И боюсь, ваши подозрения подтвердились.
Я развернул листок. На нем была написана химическая формула и короткое пояснение: «Аконитин. Высокотоксичный алкалоид растительного происхождения. Вызывает паралич дыхательной системы и остановку сердца. Симптомы схожи с сердечным приступом».
— Вы уверены? — спросил я, чувствуя, как сердце начинает биться сильнее.
— Абсолютно. Следы минимальны, обычный анализ их бы не выявил. Но я использовал новую методику хроматографического разделения. — Саймонс говорил быстро, нервно. — То, что я нашел… Это неопровержимо. Кто-то добавил аконитин в воду.
— Кто-то отравил Милнера, — произнес я то, что мы оба думали.
Саймонс кивнул.
— Именно так. Но прямых доказательств недостаточно. Полиция не примет мои выводы, я не судебный эксперт. А даже если бы и приняла, следов так мало, что это все можно объяснить случайным загрязнением.
— Понимаю, — я аккуратно сложил листок и спрятал в карман. — Спасибо, доктор Саймонс. Вы рисковали, проводя этот анализ.
— Мистер Милнер был хорошим человеком, — просто ответил он. — Он заслуживает справедливости.
Когда Саймонс ушел, к нам присоединился О’Мэлли.
— Что он сказал?
— Подтвердилось, Патрик. Милнера отравили. Редкий яд, имитирующий симптомы сердечного приступа.
О’Мэлли молча кивнул, принимая информацию.
— И что теперь, босс?
Я посмотрел на портрет Милнера, висевший в холле.
— Теперь мы продолжим то, что начал Милнер. Выясним, что такое «Анакондо» и как это связано с Continental Trust. — Я сделал паузу. — Но не здесь. Нам нужно срочно покинуть Акрон. Чем дольше мы здесь остаемся, тем большей опасности подвергаемся.
— А как же справедливость для Милнера? — спросил О’Мэлли.
— Лучшая справедливость — раскрыть заговор, который он пытался разоблачить. И для этого нам нужно отправиться в Бостон. — Я оглянулся, удостоверившись, что нас никто не подслушивает. — В дом отца Стерлинга. Возможно, там мы найдем ключ к тому, что происходит.
— Бостон? — О’Мэлли нахмурился. — Это далеко. На поезде минимум день пути.
Я быстро оценил варианты. Поезд слишком медленный. Автомобиль — слишком долго. Нужен более быстрый способ. И тут меня осенило.
— У меня есть идея, — сказал я. — Но для этого нам понадобится помощь одной незаурядной девушки из Саутгемптона.
Глава 15
Бостон
Прежде чем решать проблему транспорта, я должен был сделать несколько срочных дел. Мы быстро вернулись в гостиницу на такси. Личная машина Милнера теперь для нас вне досягаемости.
В номере О’Мэлли тут же начал деловито собирать наши вещи.
— Как долго, по-вашему, мы в безопасности, босс? — его голос звучал обыденно, словно речь шла о прогнозе погоды.
— Несколько часов, не больше, — я подошел к окну и осторожно отодвинул штору. — Если Continental Trust действительно стоит за смертью Милнера, они скоро узнают о нашем расследовании. Если уже не знают.
— Или уже знают, — О’Мэлли кивнул на улицу. — Тот черный Бьюик напротив отеля. Стоит там с ночи. Двое мужчин внутри, один периодически выходит, осматривается.
Я взглянул в указанном направлении. Действительно, черный автомобиль с двумя неподвижными фигурами внутри. Слишком неприметный, чтобы быть случайным. Слишком неподвижный, чтобы быть безобидным.
— Пора уходить, — решительно сказал я, доставая чемодан. — И нам нужно в Бостон.
— Бостон далековат для однодневной поездки, — О’Мэлли приподнял бровь.
— Именно там начались мои поиски. Вернее, моего отца. Он обнаружил что-то важное о Continental Trust, что-то, за что его убили. Если есть доказательства, они должны быть в старом доме Стерлингов, — я быстро складывал документы в портфель. — Или на фабрике.
О’Мэлли молча продолжил укладывать вещи, но я видел, что он обдумывает ситуацию.
— А как же быть с офисом? — наконец спросил он. — Вас ждут в Нью-Йорке. Харрисон будет недоволен, если вы внезапно исчезнете.
— Я знаю, — я достал телефонную трубку. — И собираюсь его предупредить.
Междугородний звонок в конце 1920-х был целым процессом. Пришлось ждать, пока телефонистка соединит меня с оператором в Нью-Йорке, который затем соединит с офисом Харрисона. Каждая минута ожидания казалась вечностью.
— Брокерская фирма «Харрисон и Партнеры», — наконец раздался голос секретарши в трубке.
